Евгения Лифантьева - Демоны прошлого Страница 21

— Добрый вечер, Арчи.

Маг с удивлением посмотрел на девушек и строго спросил:

— И что все-таки случилось?

— Ничего, — хором ответили они.

— Врете! — сказал Арчи.

— Какая разница? Все равно мы ничем не поможем, — пожала плечами Лани.

— Почему это?

Сначала слова пришлось тянуть из девушек клещами, но потом Ланя все-таки разговорилась, и постепенно Арчи начал понимать, в чем дело. Правда, для этого пришлось выслушать лекцию по истории семьи Дебус.

— Все началось с бабушки, — всхлипнув, проговорила Норсита. — У меня бабушка с характером!

— А при чем тут бабушка?

— А при том!

Лет тридцать тому назад оставшаяся вдовой купчиха Гертруда Мильд не стала искать помощи и покровительства у мужчин, но твердой рукой повела торговый дом «Мильд и сыновья» к богатству и процветанию. Этому не помешали даже малолетние дети — те самые «сыновья», которые были упомянуты в названии компании, — и младшая дочь — крохотная кокетка Энритта. Конечно, юридически собственность торгового дома принадлежала детям, но все работники знали, что настоящая хозяйка — госпожа Гертруда, а мальчишки, даже когда они выросли и стали работать в компании, — всего лишь мальчишки. Которые на побегушках.

Все больше кораблей «матушки Мильд» ходило по Вастальскому заливу, потом были построены океанские суда, способные добираться до Жемчужных островов и даже огибать южную оконечность континента, чтобы попасть в Марид. Торговый дом рос и богател. Но вот в личной жизни госпоже Гертруде не очень везло.

Первый удар ее самолюбию нанесла не кто-то, а родная дочь. Энритта оказалась не менее строптивой, чем мать. Вместо того, чтобы по совету старших выбрать себе достойного мужа, родство с которым принесло бы торговому дому приращение богатства, она в семнадцать лет влюбилась в голодранца-штурмана Тонира Дебу и тайком выскочила за него замуж.

К сожалению для Гертруды, она не могла совсем лишить дочь тех денег, которые ей оставил отец. Но завещание было составлено так хитро, что Энритта получала наследство или в качестве приданного, или лишь по достижении двадцати пяти лет. Матушка Мильд объявила заключенный без родительского благословения брак незаконным.

«Восемь лет — большой срок. Пусть покрутится девчонка со своим нищим морячком, поймет, что надо слушать маменьку, а не на черные глазки заглядываться», — говаривала Гертруда своим приближенным — капитанам судов и приказчикам.

Впрочем, молодой штурман тоже оказался не так уж прост. Через год после свадьбы он получил жезл мага-стихиальщика, став Тонирусом эт-Дебусом, а еще через пару лет его перевели на королевский флагман. Семья морского офицера скромно, но без риска впасть в нищету жила в тихом и уютном Бастбире. К торжественному дню посвящения в маги супруга преподнесла эт-Дебусу здорового и красивого сына, а через три года родила дочь.

Правда, тут получилось не очень ладно, из-за чего родители с самых первых дней посматривали на Норситу с некоторым подозрением.

Старший брат, Петер, родился похожим на мать: такой же крепкий, розовощекий и улыбчивый. А вот маленькая Нори оказалась копией прабабки с отцовской стороны, маридской невольницы, от которой, собственно, и достался мастеру Тонирусу магический дар. С этой прабабкой была связана какая-то не очень красивая история, в которой было место и убийствами, и всевозможным тайнам, и вообще — сам факт женитьбы добропорядочного моряка на невольнице-иноземке был из ряда вон выходящим.

Нори была черноглаза, черноволоса и смугла настолько, что добросердечные соседки, увидев играющую на улице «чумазую» девочку, порой тащили ее к колодцу и заставляли умываться.

Кроме внешности, Нори получила в наследство от полумифической прабабки и недюжинный магический дар. Он проявился очень рано, в том возрасте, когда дети еще не способны думать о последствиях своих шалостей. В сочетании с живым и веселым характером девочки это доставляло ее близким множество неудобств.

Постепенно отношения в семье накалились настолько, что в неполные четырнадцать лет Норсита сбежала из дома. Правда, дар не дал ей погибнуть и превратиться в одну из продажных женщин, которых хватает в любом порту. Юная иллюзионистка прибилась к бродячим актерам. Хозяин маленького театрика не мог нарадоваться таланту девушки. Теперь ему не нужно было таскать по дорогам тяжелые декорации. Все, что требуется по ходу пьесы — роскошная комната во дворце или морской берег — сами возникали перед зрителями, стоило только маленькой магичке развернуть свою очередную иллюзию. Мало того. Смотреть на созданные девушкой картины людям нравилось не меньше, чем на игру актеров. Бродячий театр стал популярен. Норсита приносила хозяину театра немалый доход, поэтому антрепренер относился к ней по-отечески, оберегая от всевозможных неприятностей, которые могут случиться с молоденькой девушкой, оставшейся без присмотра родителей.

Почти два года Норсита путешествовала с театром. Потом, как это бывает, наверное, со всеми магами, в один прекрасный день встретила Учителя — старого прославленного иллюзиониста, чьи работы украшают королевский дворец и множество других, самых роскошных зданий.

Магмейстер эт-Витурис уже давно удалился на покой и жил в маленьком городке, Вильмоле, что неподалеку от границы с Малье. Норсита до сих пор не знает, о чем разговаривали мастер эт-Витурис и хозяин театра, но уже на следующий день после первого выступления в Вильмоле хозяин сообщил ей, что теперь она будет жить у мага.

Год, проведенный на берегу залива Роз, был самым счастливым в жизни девушки. Она вдруг обнаружила, что все, чем занималась раньше, — это полная ерунда. Есть иллюзии, с большим или меньшим правдоподобием копирующие натуру, а есть искусство, позволяющее создавать то, чего нет, но что, тем не менее, заключает в себе всю красоту природы.

Норсита училась взахлеб, радуясь каждому новому открытию. Но прошлой осенью магмейстер эт-Витурис, скептически посмотрев на очередную созданную девушкой иллюзию, вдруг сказал:

— Ты молодец, малышка. А я — старый дурак. Если так дальше дело пойдет, ты сможешь скопировать все мои работы, но не станешь самой собой. Впрочем, где ты могла увидеть еще хоть что-то, кроме того, что тебе показывал я? Поэтому завтра мы с тобой отправляемся в Келе.

— Ой! — только и смогла ответить девушка.

Эт-Витурис оплатил обучение Норситы в Высшей школе магии и поговорил с ее отцом. Так юная иллюзионистка «вернулась в лоно семьи». Домашние, помня шалости Норситы, отнеслись к этому с некоторой опаской. Но теперь девушке было не до того, что тратить свои таланты, пугая родню. Ни полчищ тараканов на обеденном столе, ни мышей — на кухонном, ни окровавленных трупов в постели любимого братца больше не появлялось. Если девушка и шкодила, то лишь вместе с компанией таких же, как она, студентов, и подальше от дома.