Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии Страница 22

— Будет, фьорд Кудзимоси, — торопливо сказала я, испугавшись, что на этом наша совместная прогулка и закончится, а ведь мы еще и по аллее толком не походили. А у меня на нее столько планов было.

Кудзимоси начал рассказывать. И опять, почти как тогда в кафе, все остальное для меня стало неинтересным. Научные факты и легенды так красиво переплетались в его изложении, что сами собой аккуратно укладывались на нужную полочку в моей голове. Я даже про тестирование забыла и вспомнила о нем лишь тогда, когда он сказал:

— Думаю, смысла дальше рассказывать никакого нет. Все равно на результат экзамена это уже никак не повлияет.

И сказано это было так, что никаких сомнений не оставалось — не верит он в благополучный исход моей встречи с проверяющим из министерства. Еще бы — я же ему так ничего и не смогла сказать. А все почему? Потому что в его присутствии у меня мысли совсем о другом. С одной стороны, они тоже с наукой связаны, но с другой стороны — не могу не признать, что эксперимент довольно специфический, и бабушка его явно не одобрит. Но ведь ей знать об этом совсем необязательно?

— Вы так интересно рассказываете, фьорд Кудзимоси, что слушать вас — одно удовольствие, — не удержалась я и с явным намеком, несколько более явным, чем позволяло воспитание, посмотрела на своего собеседника.

А вдруг? Вдруг он сам одержим жаждой подобного эксперимента и только и ждет возможности его провести? Не могу же я отказывать своему декану в подобной маленькой просьбе? Но, видно, ничего такого ему в голову и не приходило, недрогнувшей рукой он направил меня к выходу из парка со словами:

— С третьего курса я начинаю читать лекции для студентов, так что у вас есть шанс меня послушать.

И шли на выход мы так быстро, что у меня не было ни малейшей возможности замерзнуть и прижаться к нему в поисках тепла. Странно, но когда он рассказывал про звезды, мне тоже не было холодно. Но обдумать это я не успела. Прямо перед входом в общежитие меня караулил Бруно. Он нервозно расхаживал взад и вперед с недовольной миной, а когда увидел нас с Кудзимоси, мина из недовольной стала возмущенной, и брат процедил сквозь зубы:

— Лисандра, девушка из такой семьи, как Берлисенсис, не может позволить себе встречаться с кем попало.

Я даже не сразу поняла, про что он сейчас говорит, если бы брат тут же не продолжил:

— При всем моем уважении к фьорду Кудзимоси, он никак не может быть подходящей для тебя партией.

Это что же получается? Дурно воспитанный Чиллаг-младший может, потому что у него хвоста нет, а Кудзимоси, который столько для меня сделал, теперь должен еще и выслушивать оскорбления от моего брата?

— Бруно, а тебе не кажется, что я сама в состоянии решить, кто является для меня подходящей партией, а кто — нет?

— Ты сама? — переспросил брат. — Если ты делаешь подобный выбор, однозначно — нет!

— С вашего разрешения, фьорда Берлисенсис, я откланяюсь. Мне как-то не очень интересны особенности подбора мужа для девушки из вашей семьи, — холодно сказал Кудзимоси. — Жду вас завтра у себя в кабинете с самого утра.

— Еще чего не хватало, чтобы моя сестра вместо занятий шлялась по кабинетам молодых неженатых фьордов, — агрессивно сказал Бруно. — Что о ней тогда говорить станут? Надеетесь, что она вынуждена будет за вас выйти? Не надейтесь! За нее есть кому вступиться!

Кудзимоси даже слушать его не стал, невозмутимо развернулся и пошел прочь от нас с братом. Только хвост разочек нервно дернулся. А я вдруг поняла, что хочу, чтобы ушел не он, а Бруно. Но желать можно сколько угодно, реальность порой бывает куда более жестока.

— Ну и как это понимать? — напустился на меня брат. — Я Чиллага встретил, так он на тебя так зол, что и говорить не захотел. А ты шляешься непонятно где с этим смеском! Запомни, Лисси, ты в его сторону и глядеть не должна!

Только вот почему-то сейчас мне хотелось не смотреть в сторону брата.

— Бруно, Антер написал в Министерство образования о незаконности моего поступления, причем он указал свои домыслы о возможной причине. Сам понимаешь какие. Из министерства приехал проверяющий. Завтра он будет выяснять, насколько обоснованным был мой прием. А фьорд Кудзимоси всего лишь пытался помочь мне с астрономией. Ведь у него и так неприятности, а если я не сдам завтра экзамен, их будет намного больше.

Бруно несколько смутился. Поведение его в свете моих объяснений выглядело совершенно некрасивым.

— Нехорошо получилось, — после короткого молчания сказал он. — Но мне показалось, что вы так друг на друга смотрели, что у меня и сомнений не возникло.

— Как смотрели? — невольно заинтересовалась я.

Возможно, декан намного сильнее хочет принять участие в эксперименте, чем показывает. Со стороны-то видно лучше.

— Забудь. Сказал же, что показалось, — недовольно произнес Бруно. — Вот же подлец какой этот Нильте! Когда понял, что тебя не получит, решил очернить. Я этого так не оставлю! Репутация моей сестры должна быть безукоризненна.

Он почти убежал в темноту, даже не попрощался. И ему в голову не пришло, что перед Кудзимоси надо извиниться. Брат фактически оскорбил моего декана безосновательными подозрениями. А ведь сам Бруно хотел жениться на полуэльфийке и не считал это зазорным, при условии, что она приведет свою внешность в соответствие с человеческими стандартами. Впрочем, у Кудзимоси даже половины человеческой крови не было, в отличие от сестры. Да еще его бабушка заявила, что я для него не подхожу. Да как она вообще посмела такое заявить? Как это я могу кому-то не подходить? Скорее, это кто-то не подходит мне. Страстное желание доказать всем, что мы с Тарниэлем друг другу полностью подходим, удивило меня саму. Я же Берлисенсис, как мне такое в голову могло прийти? У него же хвост! Хвост… И какой хвост — гибкий, с мягкой кисточкой на конце… В конце концов, у меня тоже эльфы в роду были, это даже его бабушка вынуждена была признать…

Стояла я перед входом в общежитие довольно долго. Не знаю, чего хотела дождаться — не могла же я надеяться на то, что Кудзимоси вернется, чтобы продолжить со мной занятия? Да и Бруно вряд ли придет отчитываться о разговоре с Антером. Как же хорошо, что бывшему жениху запретили вход на территорию академии! К сожалению, это не мешает ему распространять гадкие слухи обо мне. Зубы начали отбивать свой собственный танец, давая понять, что пора идти к себе и греться. А то ведь проверяющий заявит, что я специально заболела, лишь бы не показывать скудость своих знаний. И лишь когда я пила вторую чашку пусть невкусного, но горячего чая, так хорошо согревающего, внезапно осознала то, о чем так долго не могла догадаться. Я влюблена в Кудзимоси. Влюблена во фьорда, которого никак не могу рассматривать в качестве будущего мужа. Даже если бы он купировал свой хвост. Но сама мысль о бесхвостом декане показалась мне кощунственной. Нет, пусть все останется при Кудзимоси, иначе это будет уже не он. Да и все равно в кресле дырка для хвоста уже есть, не переделывать же мебель? Это же сколько лишних неоправданных трат. Я потерла виски. Что-то не о том я сейчас думаю. Нужно — о том, что же мне делать с моей влюбленностью. Бабушка говорит, что сначала — замуж, а влюбляться в своего мужа — потом. Но что случилось, то случилось. Разве я виновата? Просто он так целуется, что забыть невозможно. Лучше всего, конечно, заменить его кем-то как можно скорее. Только вот кем? Перебирала я всех известных мне фьордов довольно долго и пришла к неутешительным выводам. Не говоря уже о том, что я никого не хотела видеть с собой рядом, это еще и приведет к женитьбе Кудзимоси на какой-нибудь из тех красоток, чьи магографии усиленно шлют ему бабушка с папой. Ну уж нет! Я не могу допустить, чтобы рядом с ним была особа с косыми глазами и облезлым хвостом! Лучше уж, чтобы никакого хвоста не было. Вот как у меня, к примеру. Я же не могу Тарниэля никому отдать? Даже бабушка это непременно поймет. А это значит, что он должен жениться на мне. Осталось только, чтобы он сам пришел к этой мысли. После того, как решение было принято, я уснула довольно быстро, и предстоящий экзамен меня совсем не волновал.