Ведьмина дорога (СИ) - Авербух Наталья Владимировна Страница 22

Люди нервно рассмеялись. Ведьма глубоко вздохнула. Злиться — неправильно. Надо настроиться на красоту ночи, надо слить сознание с лесом…

Она сделала шаг назад. Звякнули колокольчики. Значит, всё в порядке. Ещё шаг. Третий…

Ход восстановился. Магда пыталась унять отчаянно бьющееся сердце. Надо плавно дышать. Надо слиться с колдовством, с лунным светом, с ветерком…

«Старое место», древний алтарь, которому ведьмы поклонялись задолго до того, как в их леса пришли вести о Заступнике и Враге или, иначе, о Надзирателе и Освободителе, был скрыт плотным туманом. Таким плотным, что его можно было коснуться рукой. Магда вздохнула ещё раз. Всё шло не так, неправильно. Она была не в том настроении, люди были не в том настроении… даже лунный свет, казалось, чем-то искажался.

— Ждите, — коротко приказала она, зная, что её голос донесётся только до тех, кому надо. — Стойте. Ничего не трогайте. Глаза не открывайте.

— Магда, а что?.. — робко начала Эрма, но на неё тут же цыкнула Мета.

— Ничего, — также коротко ответила ведьма. — Молчите. Вы во власти леса. Откройте ему сердца и души. Прислушайтесь к его дыханию. Думайте о своей просьбе.

— А… — вякнул кто-то, и остальные зашикали ещё громче.

— Просто молчите, — попросила ведьма. — Если не можете открыться, просто молчите.

Она вошла в туман. Он был плотнее воды и мертвенно-белым. В нём было трудно дышать. На неё была только нательная сорочка, но сейчас лишней была даже она. Ведьма сбросила одежду.

Ноги ступают по земле. Тело овевает ветер. Глаза видят небо. Я и природа едины. Я сливаюсь с ветром. Он кружится — и я кружусь как опавший лист. Я сливаюсь с землёй, прикасаясь к ней всем телом. Я сливаюсь с деревьями. Я — это лес, а лес — это я. Я здесь по праву.

Странный танец продолжался в полной тишине. Его не должен был видеть никто, это был танец только для старого места. Это даже не был танец, это было объединение тела и разума ведьмы с чем-то очень древним, царившим тут. О таком не рассказывали в Бурой башне. Этому учила старая Верена и учила хорошо. Однажды она просто завела в лес ученицу и оставила там одну, без тропинки, без знания местности… пока Магда не научилась сливаться с миром, она бродила вокруг старого места в плотном тумане… Но сейчас она могла прийти сюда даже с завязанными глазами, тем более, что зрение действительно не нужно было тому, кто ступил на этот путь…

Туман редел, открывая старый алтарь. Магда нашла успевшую запачкаться сорочку и набросила на себя. Хлопнула в ладоши.

— Откройте глаза с весельем в сердце! — призвала она. — Вам дозволено видеть и слышать, вам откроются тайны леса!

Жалобно заблеял козлёнок. Ведьма усмехнулась. Да. Будет жертва. Будет жертва и будет хорошее вино.

Виль-батрак подтащил козлёнка к алтарю, Магда опустилась на колени рядом, пошарила и достала древний, каменный ещё нож для жертвоприношений и глубокую чашу. Батрак сноровисто повалил жертву на алтарь и тут ведьма замерла. С тех пор, как умерла Верена, девушка никогда не проводила полного обряда. А раньше это делала старуха. Теперь же… Магде впервые предстояло убить живое существо. Собственной рукой. Ведьма в ужасе уставилась на нож. На свои руки. На чашу и алтарь, куда должна была пролиться кровь. Она даже кур не резала, а покупала в деревне уже убитых. Время шло — томительные бесконечные мгновения. Надо было на что-то решаться. Туман густел, как будто недовольный нерешительностью ведьмы. Магда сглотнула.

Ситуацию спас Виль-батрак. Он вынул нож из ослабевшей руки девушки, отпихнул её локтем и, бормоча что-то ругательное, умело заколол козлёнка. Старая Верена тоже так умела — каменный нож в её руках был не хуже наточенного железного. Магда всем своим существом ощутила приход смерти и содрогнулась. Лицо её в свете луны было такое же белое, как и сорочка. Она пересилила себя и поспешно подставила чашу. Кровь смочила дно, Магда отдёрнула руку, чтобы всё остальное пролилось на алтарь. Распростёрлась рядом и взмолилась не зная сама толком, кому:

— Услышь меня! Открой глаза для меня! Дозволь нам быть здесь этой ночью! Прими нашу жертву! Раздели нашу радость!

Ответа, как и всегда не было, только деревья закачались как от сильного ветра, да диск луны на мгновение затмился проплывающим по небу облачком.

— Хороший знак, — пробормотала ведьма, поднимаясь на ноги. Кто-то придержал её за локоть и, повернувшись, она увидела Йагана с бурдюком. Ах, да. Хорошее вино. Ведьма кивнула и Йаган, развязав бурдюк, наполнил чашу. Магда даже дышать перестала. Важно, чтобы вино не расплескалось, не пролилось мимо… но Йаган не первый раз наполнял чашу во время обряда.

— Встаньте вокруг алтаря, — приказала Магда. Она с трудом узнала свой голос, так слабо и измотанно он прозвучал.

— В круг! — резче крикнула она. Её послушались. Магда глубоко вздохнула. Всё получится. Лес ответил. Она всё делает правильно. Всё получится. Надо просто продолжать… Ещё бы не колотилось так бешено сердце.

— Разделите со мной эту чашу, — произнесла она ритуальные слова и повернулась к ближайшему человеку. Мета.

Магда омочила губы в вине. Вкус был… соли, горечи, сладости… жизни и смерти…

— Будь моей сестрой этой ночью, — произнесла она следующие ритуальные слова и протянула чашу женщине. Та послушно взяла и сделала глоток.

— Будь моей сестрой этой ночью, — ответила она и вернула чашу. Магда почувствовала, как её сознание, сознание ведьмы, уже настроенное, несмотря на все сомнения и страхи, на ритм леса, на дыхание леса, на жизнь леса, расширяется, чтобы включать в себя и разум стоящей перед ней женщины.

Шаг в сторону. Риг.

— Будь моим братом этой ночью, — попросила она.

— Будь моей сестрой этой ночью, — серьёзно ответил мужчина. Выпитое вино связывало всех.

Шаг в сторону. Постепенно уходили страхи и сомнения. Креб. Шаг. Врени. Шаг. Ещё шаг. И ещё.

Внезапно в ровный ход обряда что-то ворвалось, как резкий рёв трубы в чинную игру лютни. Магда вышла из транса и увидела перед собой наблюдающие глаза знахаря. Магия леса протестовала, отказываясь связывать его в единую сеть. Вопреки условию, Исвар пришёл подпоясанным.

— Повернись, — коротко приказала она.

Знахарь повиновался. За спину у него был заткнут железный прут. Оберегается от колдовства, догадалась ведьма и вдруг поняла, зачем у него возле порога лежат гвозди. И даже возможно где он их берёт…

— Выйди из круга, — потребовала ведьма, и Исвар снова повиновался. Как только лес пропустил его, несущего на себе враждебное железо… Ведьма вспомнила, что знахарь только и делал, что пропадал в самой чаще, разыскивая целебные травы. Возможно, у леса с ним более сложные отношения, чем ей казалось. Но это всё не её дело.

Ещё шаг. Мельник. Шаг. Кузнец. Магда снова впала в то особое, почти пьяное состояние, в котором она могла замыкать круг, чтобы сила людей сплелась с древнейшими силами природы. И вдруг…

Виль-батрак взял у неё чашу, не дав омочить губы. Сделал большой глоток.

— Жду Освобождения, сестра, — тихо, только для неё одной, произнёс он. Магда охнула. Таким словами приветствовали других прозревших высшие посвящённые. Не все из них были вампирами, некоторые — обычные люди, давшие обет оберегаться от соблазнов мира, не иметь привязанностей и не участвовать в череде рождений. Проще сказать, отрёкшиеся от родителей, не вступающие в брак, не порождающие детей и не имеющие никакого имущества, кроме самой необходимой одежды. По странному выверту обычаев проклятых, им разрешалось поддерживать связи с братьями и сёстрами. Магда иногда думала, что дети одних родителей воспринимались их вероучителями как соседи по темнице.

Глядя на её ошарашенное лицо, прозревший сделал ещё один большой глоток и силой пихнул чашу ей в руки.

— Мы приблизим Освобождение, брат, — нашлась с ответом Магда. Ей стало понятно, почему он всегда приходил на помощь в нужные минуты и почему она никогда не сомневалась в его согласии с её просьбами, тогда, например, в кабаке. По традиции высшие посвящённые подчинялись одарённым, тем, кому доступна магия, колдовство или превращение тела, хотя одарённых ждало только малое посвящение, перед смертью. В некоторых вопросах подчинялись.