Виталий Башун - Потому что лень Страница 22

— Что вы?! Это лишнее. Кто я вам?

— Ты — сын моего боевого товарища! — гаркнул Гонрек. — И помочь тебе — мой долг! — он чуть ли не с яростью смотрел мне в глаза. — В общем, паря, не зли меня, бери записку мэтру, одевайся и проваливай. Мне службу тянуть дальше надо, а не болтать с тобой про мораль и дружбу. Будет случай — рассчитаешься. Значит так. Уходить будешь через черные ворота вместе с грузчиками торговца овощами, как раз сейчас они разгружают телеги. С их бугром договоренность есть. Они тебя «не заметят» до следующего квартала, а сколько их прибыло-убыло, считать нам. Сам понимаешь — все сойдется.

Я бросился одеваться и… Нашу общую досаду точно и четко, по-военному, выразил Гонрек. Сдвинув форменный картуз на самые глаза, он яростно зачесал затылок, присвистнул и сказал:

— Да-а-а. У нас таперича не то, шо давеча! Полная задница! А если абсолютно точно, то с формальной точки зрения задница как раз слишком уж не полная.

В штаны и рубаху — мои-мои, сомнений нет — можно теперь завернуть двух таких, как я теперешний. Одни сутки и весь гардероб мне не годится совершенно. А где другой взять? Правда, если подвязать веревочкой штаны и рубаху, то передвигаться можно… до первого стражника, который непременно задастся вопросом: откуда взялось эдакое чучело? Таких на ближайших подступах сразу отсекают. Вывод может быть только один: пацан — слуга. Кого-то укокошил, свою окровавленную одежду бросил, нацепил на себя чужое и теперь пытается скрыться. Что с таким делать? «Хватать, ташшить и не пушшать».

— Мда, — выразил итоги начесывания затылка Гонрек. — План придется корректировать. Среди моих ребят таких мелких нет. Среди слуг — тоже. О! Есть мысль. Сиди, никуда не уходи.

А что мне остается делать? Квартал здесь аристократический, приодеться на мои скромные финансы не получится — хватит разве что на носки — голым чесать по улицам даже ночью совсем не вариант решения.

— Вот! Держи, — Гонрек шлепнул на койку цветастый комок. — Давай, живо облачайся. Времени нет совсем.

Развернув сверток, я не мог не вытаращиться в полнейшем обалдении на ветерана. Женское платье он приволок! И считает, что я это надену?!

Ну да. Надену. А куда деваться? Мозги сработали на удивление шустро — сам от себя не ожидал — проанализировали ситуацию и срочно пришли к выводу, что иного варианта просто нет. Возмущение и стыд задавились в зародыше и в силу вступил план по выживанию в предлагаемых обстоятельствах. Осталось самому себе сказать, что это — очередное сонное задание, надо пройти тест и все будет в порядке.

— Будешь не грузчиком, а молодой помощницей учетчицы у того же зеленщика. Я договорился. За платье не переживай. Служанка согласилась забыть о нем всего за шесть медяков. И еще. Мой тебе совет. На несколько месяцев тебе бы не светиться. Барон Две Двери и Осадная Башня объявили на тебя охоту. Барону нужен повар и объект для издевательств, а Осадная Башня считает, что слишком слабо тебе отомстила. Имей в виду. Пока не станешь сильным или не приобретешь сильного покровителя не высовывайся. Пусть тебя не расхолаживает невеликий титул барона. Его связям обзавидуется иной герцог. Ну. Давай прощаться.

Ветеран приобнял меня, похлопал по спине и отпустил. Потом оглядел мою фигуру платье, нахмурился и отошел к сундуку. Там он покопался некоторое время, достал два странных предмета, похожих на небольшие собачьи намордники, ловко скрепил их вместе, повернулся ко мне и скомандовал:

— Расстегнись и приспусти платье. Продень сюда руку. Так. Теперь другую. Ага. Немного ветоши сюда и сюда. Ого. Перебор. Немного убира-аем. О! Так будет в самый раз. Гармоничненько. А то сделал тебе сиськи — мужики вслед строем побегут. Нам такая популярность не нужна. Так ведь?

Я только кивнул. В зеркале отражалась служаночка в скромном сиреневом платье до середины лодыжки. Для аристократки немного фривольненько, а для простолюдинки самое оно. По подолу слегка аляповато шел орнамент в виде крупных лилий. Рукавчик в четверть, пуговички спереди (не положены служанкам камеристки), чуток вышивки (явно самодельной). А ничего так фигурка получилась. Щечки худоваты, да и ручки… хм… не слишком женственно нежные, но в целом девушка получилась довольно смазливенькая.

Я уже так вошел в образ, что совершенно по девчоночьи крутнулся перед зеркалом и поправил волосы. Помогло мало. Они у меня до плеч выросли и обычно после сна, мягко говоря, находятся в творческом беспорядке. Смена штанов на платье никак не сказалась на их своеволии. Впрочем, на полу валялся выпавший чепчик, совсем не та шляпа, что мне хотелось бы иметь, но начесывать волосы в какую-нибудь простенькую прическу сейчас просто некогда.

— Краса-а-а-авица, — с ухмылкой протянул ветеран и вдруг добавил. — Худоватая девочка получилась. А «мужчины не собаки — на кости не бросаются»! Ха-ха! Не хмурься — я так шучу. Да ведь ты же не собираешься по пути к магу парням глазки строить? Чего возмущаешься? Ведь не собираешься? Ну во-от! А как доберешься до мага, там как-нибудь да переоденешься. Все. Давай, поторопись. Уже разгрузили, обсчитали и сейчас уходить будут. Давай-давай. Удачи!

Гонрек вознес сжатый кулак к потолку, призывая милость богини удачи, и кивнул в сторону выхода.

Глава 3

Дверь мне открыл сам хозяин небольшого аккуратного особнячка, от крыльца которого двум усами расходились небольшие палисадники, переходящие за домом в единый миниатюрный парк. Мужчина лет сорока в заляпанной синей мантии алхимика, с всклокоченными волосами, усами и бровями, расслаблено облокотился рукой на дверной косяк, положил явно больную голову на руку, похлопал мутными воспаленными глазами, широко зевнул, прикрыв, впрочем, рот ладонью, и хрипловато вопросил:

— Что делает дитя невинное, ликом прелестное, станом престройное, аки былинка, ветром колеблемая… на ветру колебаемая… на ветре колебля… С-словно гибкая ива, главою скпонивша-я-ся-вая… над зерцалом текучим реки… О-о-ох! — горестно простонал вития, прикрыл глаза, глубоко и тяжко вздохнул, потом почти прошептал: — В общем, не важно. Чего надо?

— Мне к вэру Фаролли надо.

— Ну, я вэр.

— А вы вправду вэр? — я не мог поверить, что похмельное чудо передо мной и есть тот самый маг, к которому меня направил Гонрек. А вдруг не он? Меня погонят, а маг так и не узнает, что его просили о помощи. — У меня записка от многоуважаемого господина Гонрека.

— Тебе что, дитя? Верительные грамоты представить? — тихим мученическим голосом заерничал маг. — Болею я. Не смотри на мой вид. Самому противно. А чем болею, тебе знать пока рано, а может никогда и не доведется. Если перебирать с подружками не будешь.