Алексей Пехов - Джанга с тенями Страница 22

Сурок сгреб линга в охапку и убрал его подальше от Кли-кли.

— Теперь я понимаю, почему Непобедимый тебя кусает, — произнес Сурок. — Вздумаешь сожрать линга — убью!

— Дураки! — обиделся Кли-кли. — Это всего лишь застольная песенка. Мы не едим такую гадость.

— Кто вас, зеленых, знает, — переведя дух, ответил Делер. — Вы добренькие, добренькие, а потом бац, и нету.

— Да ладно вам! Что вы как маленькие? Давайте я лучше другую песенку спою, называется «Муха в тарелке».

— Еще одна такая песенка, Кли-кли, и я тебя стукну. Больно! — очень грозным голосом предупредил гоблина Мумр.

Кли-кли глянул на Фонарщика и решил не петь, трезво рассудив, что рисковать головой ради какой-то песенки не стоит.

— Господа хорошие! — К нашему столику подошел какой-то старикан. — Помогите инвалиду, купите ему кружку пива!

— Ты не очень похож на инвалида, — буркнул Делер, не получивший от богов дара щедрости.

— Но это так, — трагически вздохнул попрошайка. — Десять лет я скитался по пустыням далекого Султаната и оставил в песках все свои силы и состояние.

— Угу, — недоверчиво хмыкнул Делер. — В Султанате! Думаю, что ты от стен Ранненга за всю жизнь дальше десяти ярдов не отходил.

— У меня есть доказательство. — Старика немного качало, видно, за сегодняшний день он просил уже не первую кружку пива. — Вот!

Старик театральным жестом достал из-под грязного латаного плаща нечто напоминающее палец, только размером раза в три больше, да еще и зеленого цвета, да еще и с шипами, да еще и в цветочном горшке.

— И что это за зверь? — спросил Делер, опасливо отодвигаясь от непонятного предмета на безопасное расстояние.

— Эх, молодежь, молодежь, — покачал головой старик. — Совсем ничему не обучены. Это же кактуз!

— Какой еще на хрен кактуз? — не понял карлик.

— Всамделишний! Это ведь редкий цветок пустыни, обладающий целебным даром и цветущий раз в столетие.

— А! — недоверчиво рассмотрев редкий пустынный цветок, вынес свой вердикт Арнх. — А мне он больше напомнил не растение, а кое-что другое, вот только зеленое и колючее.

— Да ладно вам, купите деду пива, — вклинился в разговор Фонарщик.

— И не только деду, — пробурчал Халлас, открывая глаза. — И мне тоже! Только не пива, а той фигни, что я пил до этого. Зуб опять заболел!

— Ты спи, — шикнул на гнома Делер. — На сегодня пить хватит.

— Ага! — фыркнул гном. — Как же! Старикану, значит, можно, а мне ни-ни?! Я тебя даже слушать не буду! Вот сейчас встану и сам все себе возьму!

— Да куда ты встанешь, Халлас? Тебя же ноги не держат!

— Еще как держат! — возразил гном и, отодвинув табурет, встал. — Ну?! Съел?!

Халласа довольно заметно качало из стороны в сторону, сейчас он был похож на матроса во время шторма, разразившегося в море Бурь.

— Ты неисправим, — вздохнул Делер.

Халлас победно хмыкнул и, сделав пару шагов, столкнулся с идущим ему навстречу доралиссцем. Доралиссец возвращался к своему столу с полной кружкой крудра, и ненароком подвернувшийся ему под ноги Халлас расплескал весь напиток козлу на грудь.

Гном пьяным взглядом окинул возвышавшегося над ним козлочеловека, улыбнулся и сказал то, что совсем не стоит говорить представителю расы доралиссцев:

— Привет, козел! Как жизнь?

Доралиссец, услышав смертельное для его народа оскорбление (то есть слово «козел»), без всяких заминок влепил кулаком гному по зубам. Делер видя, что какой-то козел смеет бить его друга, обиженно взревел и, схватив стул, на котором только что сидел Халлас, обрушил его на голову доралиссцу. Стул разлетелся в щепки, а вот голова оказалась не в пример прочнее — она, как того и следовало ожидать, не развалилась, но доралиссцу такого удара все равно хватило за глаза, и он как подкошенный рухнул на пол.

— Мумр, подсоби! — попросил Делер.

Фонарщик бросился к карлику, помог поднять потерявшего сознание доралиссца и отправить его в далекий полет к столу егерей. Солдаты приняли доралиссца с распростертыми объятиями и сразу же отправили домой, к столику, из-за которого уже вставали немного злые и расстроенные козлолюди. У Бездушных опыта в запускании бессознательных тел было не так много, как у Делера и Фонарщика, поэтому доралиссец не долетел до намеченной цели и рухнул на каменотесов. Те будто только и ждали такого сюрприза — ребята повскакивали с мест и с кулаками ринулись на егерей. Доралиссцы проигнорировали начавшуюся бучу между воинами и каменотесами и бросились к нам.

Кли-кли пискнул и нырнул под стол. Я, зная, какой неимоверной силищей обладает ошибка богов, имя которой доралиссец, схватил со стола легендарное растение кактуз и запустил его в рыло ближайшему нападающему. Владелец кактуза и моя цель закричали в одно и то же время. Старикан бросился спасать из-под копыт козла свое бесценное растение, а доралиссец, противно блея, выдергивал из носа колючки.

К этому времени драка приняла вселенский размах и боевой задор Веселых висельников[16]. Все дрались со всеми. По воздуху летали пивные кружки, выискивая зазевавшихся остолопов. Одна чуть было не угодила в голову Сурку, и если бы он не успел выставить перед собой табурет… лежать бы Сурку на полу рядом с потерявшим сознание Халласом.

Причитающий хозяин заведения попытался остановить разгром его собственности, но словил на темечко кружку, брошенную чьей-то ловкой рукой, и, удивленно икнув от такой несправедливости богов, свалился куда-то под стойку. Еще одна кружка грохнулась в кучку студентов, и они с воплем «Наших бьют!» ринулись в атаку на егерей.

Я отпрыгнул за стол, предоставляя право Диким получать все пинки и шишки, благо это их прямая обязанность — защищать меня от всевозможных неприятностей.

— Гаррет! Не крутись под ногами! — прорычал Делер, устремляясь к одному из доралиссцев.

Карлик подбежал к врагу, примерился и пнул его между ног. Доралиссец отпрянул, а Делер взвыв, схватился за ушибленную ногу. Угорь, Фонарщик и Сурок образовали клин и давали жару всем, кто рисковал подойти на расстояние удара. Угорь, служивший острием клина, выдавал скупые удары кулаками, точные и размеренные, и тот, кто после ударов гарракца еще держался на ногах, попадал под раздачу к Фонарщику или Сурку. Линг на плече у последнего впал в бешенство и пронзительно визжал, норовя укусить любого, кто подвернется под его зубы. Поняв, что остаться на плече у хозяина — это пропустить все веселье, Непобедимый прыгнул на лицо ближайшего врага и вцепился тому зубами в нос. Непобедимый так и провисел на носу горемыки, пока на помощь ему не подошел Сурок, сваливший укушенного на пол тремя точными ударами.