Николай Волков - Плетение (трилогия) Страница 22

  - Хорошо. Держите меня в курсе, как у вас все идет.

  Когда он вышел за дверь, я подошла к Стасу и положила руку ему на плечо.

  - Не кипятись. Он прекрасно знает, как тебя передергивает от этого обращения. И специально так делает.

  - Как ты его выдерживала все это время...

  - Просто я жила отдельно, и никогда к нему не обращалась. Мне легче, чем тебе - мне с ним работать не приходится.

  - Это точно. Куплю квартиру, еще немного на него поработаю, и уйду к чертовой матери.

  Я улыбнулась.

  - А ты где живешь? С родителями?

  - Нет. Снимаю комнату. С родителями я редко вижусь.

  - Семейные проблемы?

  Он помялся.

  - Не совсем. Отец считает, что я должен сам найти место в жизни. Считать так он начал с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и за полгода до этого он мне объявил о том, чтобы со дня рождения я жил своей жизнью. В общем - после дня рождения я собрал вещи и отчалил из дома.

  Я покачала головой.

  - Суровый у тебя отец.

  - Да нет, он меня очень любит. И мать тоже. Просто мать серьезно болеет, и отец не мог ей лечение обеспечивать, да еще и меня содержать. Это скорее я слишком радикально к вопросу подошел. Из дома он меня не собирался выгонять, просто хотел, чтобы я начал зарабатывать себе на жизнь.

  - Понятно. Кстати, ты заметил, что мы предоставлены сами себе?

  - Заметил, но пока еще не до конца осознал. А что, у тебя есть какие-то планы?

  - Не то чтобы планы... Просто теперь можно в более спокойном темпе работать.

  - И то верно.

  Мне безумно хотелось прижаться к нему, но я не знала, как он на это отреагирует.

  Всю неделю, прошедшую с нашей прогулки, мы старательно избегали говорить о том, что я ему тогда рассказала, и о моих слезах. Всю неделю я старалась не думать о том, что он тогда стал для меня той поддержкой, которая мне была так нужна.

  Всю неделю я старалась не думать о нем.

  Выходило паршиво. Чем-то это было сравнимо с тем, чтобы "не думать о синей обезьяне", и чем больше я гнала от себя мысли о нем, тем больше их было.

  - И у тебя будет время что-нибудь написать, - сказал Стас.

  Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Да уж, Лена, теперь перед тобой стоит крайне серьезный выбор - либо продолжать писать, либо потратить это время на него...

  Господи...

  Я ошарашено уставилась в зеркало. Хорошо, что он сейчас на меня не смотрит.

  Нет, я что, всерьез решила завести роман? Похоже, что да. Интересно, а он согласится? Как бы это выяснить...

  Ильта романов не заводила, да и если бы завела, то она с ее опытом мне точно не помощница. Подруг, которые бы помогли советом, у меня тоже нет... Наверное, Оксанка могла бы что-то подсказать, вот только наша с ней последняя встреча была не слишком...

  Проклятье, да что я вообще понимаю в отношениях... Вот дуреха, столько времени занималась своей писаниной, а в реальной жизни совсем ничего не смыслю. Наверное, надо было хотя бы парочку парней в свое время завести, чтобы опыта набраться... Даже одного бы хватило...

  - Лен...

  - Да?

  Спокойствие, только спокойствие, как говорил Великий Карлсон.

  - Я уже давно хотел спросить...

  - О чем?

  - А у тебя есть кто-нибудь?

  Привет, пятки, сказало сердце... Я все-таки ему нравлюсь. Господи, что делать-то...

  - Нет. А что?

  - Просто ты мне очень нравишься...

  Господи, только не покраснеть... Это же будет черт знает что... Что он обо мне подумает...

  - Ты мне тоже, - прошептала я.

  - Что?

  Так. Собраться. Держать себя в руках.

  - Ты мне тоже нравишься.

  Он улыбается. Проклятье, ну зачем он улыбается... эти его губы... и глаза... За что же мне такое...

  - Честно?

  - Да.

  Он меня обнял.

  Лена, ты попалась... Надо освободиться... или не надо? Как же рядом с ним хорошо... Так уютно и спокойно... Всю жизнь бы так и стояла...

  - Знаешь, мне с тобой так спокойно...

  - И мне...

  Кто из нас это сказал, а кто ответил? Какая разница. Главное, что теперь можно прижаться к нему так, как я хотела.

  Стук в дверь. Кого там принесло...

  - Стасик, будь любезен, открой... Мне нужно с тобой кое-что прояснить...

  Иногда я готова убить своего отчима.

  - Лен, я...

  Пришлось отпустить.

   Стас открыл дверь, и впустил отчима.

  - Стасик, скажи мне вот что...

  Я подошла к своему ноуту, и принялась делать вид, что работаю, однако мысли мои были вовсе не о работе.

  Так нельзя... Это безумие... Какого черта отчим приперся... И почему Стас его до сих пор не выпер? Ах да... он же на него работает...

  Дверь за отчимом закрылась.

  - Лен...

  - Стас...

  Смотрим друг на друга.

  - Может...

  - Может...

  - Ты первая.

  - Ладно... Может, нам не торопиться?

  - Я хотел сказать то же самое. По крайней мере, до возвращения домой.

  - Да. Не надо, чтобы мой отчим был в курсе.

  - Точно. Но это надеюсь, не помешает нам...

  - Конечно, нет...

  Боже, да мы же с ним "на одной волне"... У меня еще ни с кем так не было. Ну-у-у... Ильта не в счет. Ни с кем реальным.

  Как же хочется, чтобы он меня обнял...

  Он подходит и обнимает. Фантастика...

  - Стас...

  - Да?

  - А у тебя...

  - Ни одной. Времени не было. Учеба занимала все время. А потом работа. А...

  - Тоже никого.

  Стоим в объятиях друг друга и улыбаемся. Мы действительно "на одной волне".

  - Нам надо куда-нибудь пойти.

  - Причем место должно быть людным.

  Он кивнул, и мы стали собираться. Я запустила на ноуте проигрыватель, который стоял на случайном выборе песни, и из колонок полилось...

  Тайны небес, загадка для долин,  Вечно зовут влюблённых и любимых.  Преодолев сомнения земли,  В небо взлететь до самой крыши мира.

  Счастье вдвоём, любви седьмое небо.  Счастье вдвоём, где слиты быль и небыль.  Сказочный мир так хрупок, как прожить нам в нём,  Счастье вдвоём, счастье вдвоём.

  Горы всегда - победа и восторг.  Вам подтвердят все в мире альпинисты.  Ну а любовь - неведомый простор,  Крепко держись за крылья синей птицы.

  Счастье вдвоём, любви седьмое небо.  Счастье вдвоём, где слиты быль и небыль.  Сказочный мир так хрупок, как прожить нам в нём,  Счастье вдвоём, счастье вдвоём.

  Счастье вдвоём...  Счастье вдвоём...  Сказочный мир так хрупок, как прожить нам в нём,  Счастье вдвоём, счастье вдвоём.

  Замерев на месте, я слушала знакомый голос Сюткина, который проникал в самую душу.