Вера Камша - Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб Страница 22

– Нет, монсеньор, мне кажется, мы выбираемся. Вот после появления Ракана… Мы даже не тонули, нас подхватило и понесло, как какую-то солому. Мне это очень не нравилось.

– Я видел. Будет глупо, если мы так и не выпьем. Берите бокал, барон Карваль. Ваш тост.

– Здоровье ее величества.

Глава 9

Дриксен. Фельсенбург. Талиг. Оллария

400 год К.С. 9-й день Весенних Молний

1

Зубрить в библиотеке и не думать о Гудрун не получалось, и Руппи перебрался со своей медициной на балкон Ручейной башни. Здесь ему никто не мешал, ну, или почти никто… Лейтенант торопливо перевернул страницу, скрывая от непрошеных гостей картинку с человеком без кожи, но явились не сестрицы и даже не Генрих, а дядя Мартин, с которым Руппи теперь здоровался и то с трудом.

– Ну ты и забрался, – посетовал дядя. – Крылья отращиваешь?

– Почему бы и нет? – Молодой человек перевел взгляд на вспоровшего синеву стрижа. Летать во сне будущему герцогу доводилось не раз, это были восхитительные сны, но в жизни как-то не тянуло.

– Леворукий знает что… – проворчал Мартин. – Даже не знаю… Нет, Альберт должен был жениться, иначе его наследником остался бы я, и жениться пришлось бы уже мне…

Охотник замолчал, подбирая слова. Начало вышло многообещающим: Мартин брался рассуждать о своей женитьбе, лишь затевая нечто необычное и требующее подготовки. Например, охоту в Седых землях, обошедшуюся Фельсенбургам во столько же, во сколько кесарю обходится линеал. И принесшую, ко всеобщему удивлению, изрядную выгоду.

– Даже не знаю… – Мартин требовательно взглянул на племянника. – Лотта меня, если что, затопчет. У ланей острые копытца, а уж эта всем ланям лань!

– Ты опять бросил во дворе что-то окровавленное? – предположил Руппи. – Знаешь же, мама боится мертвых зверей.

– До Осеннего Излома охоты нет, – с укоризной напомнил дядя. – Я ездил в Шек и встретил там одного парня… Он искал тебя, но нарвался на Генриха. Тот наврал, что ты уехал в Верхний Фельсенбург и вернешься не раньше чем через месяц, но малый оказался не промах и вцепился в меня.

– Он назвался? Можешь его описать?!

– Премьер-лейтенант флота. Очень настойчивый и недоверчивый. Постарше тебя лет на пять… Рыжий как морковка, на левом ухе – шрам. Уверяет, что ты его помнишь.

– Помню, это Диц. Он был адъютантом Олафа до меня… Я должен его увидеть!

– Диц, – задумчиво повторил дядя. – Хельмут Диц, да, так он и представился. Он передал тебе письмо. И я взял. Даже не знаю…

– Оно у тебя?!

– Да… Говорю же, Лотта меня затопчет.

– Не затопчет, застрелит. Из твоей же аркебузы и бросит во дворе. Где письмо?

…Знакомый почерк, по-прежнему ровный и четкий. Беспокойство о здоровье. Восхищение герцогиней Штарквинд. Уверенность в том, что два предыдущих письма пропали. Понимание того, почему так случилось. Извинения за то, что Диц проявит невежливость и будет настаивать на личной встрече. Руперту не следует волноваться – кесарь знает, кому обязан потерей Западного флота, но возникли непредвиденные обстоятельства, которые адмирал должен обсудить со своим адъютантом лично. Крайне желательно сделать это до того, как Руперт увидится с отцом, по словам герцогини выезжающим в Фельсенбург сразу же после Коронного совета. Не менее важно, чтобы о встрече, до того как она состоится, не знал никто, кроме двоих адъютантов – прошлого и нынешнего. Встретиться лучше в тихом месте на окраине Шека или, в крайнем случае, поблизости от города. Руперт знает окрестности, поэтому выбор места за ним, но изменить время не получится – Кальдмеер появится в ночь с десятого на одиннадцатый день Весенних Молний. Диц проводит адмирала на условленное место и проследит, чтобы собеседникам не помешали.

– Дядя, почему Хельмут отдал тебе письмо? Что ты ему сказал? Что ты на самом деле сказал?

– Даже не знаю… Что в замок его не пустят, а если пустят, наедине вас не оставят, но я на вашей стороне. В твои годы самое время служить кесарю и приличному начальству, а юбки обойдутся. Для материнской – поздно, для жениной – рано… Этот Диц ждет ответа, я обещал привезти.

– Дядя!

– Я тоже ходил в адъютантах, – напомнил Мартин. – Фельдмаршал был мной доволен, потом он поймал пулю, и нам подсунули Бруно… После старины Ади – эту недодоенную корову!.. Брр!

– Олаф хочет видеть меня послезавтра ночью, – пресек поток воспоминаний Руперт, – потом ему нужно в Эйнрехт: ожидающий суда не должен покидать столицу без ведома кесаря… В замке нам нельзя… Давай у Форелевой…

– Обалдел? – ласково предположил охотник. – У текучей воды по ночам девицы стадами бродят. Лягушатник зацвел.

Ну и болван же он! Забыть о дурацком девчоночьем поверье, а ведь Агата с утра вытащила у Деборы из-под подушки несчастный цветочек и сунула в куртку Генриху. Слез было…

– Твой Кальдмеер наших краев не знает, – напомнил Мартин, – а плутать в темноте по лощинам – дело гнусное, да и некогда ему. Быстро переговорили – и назад.

– Я помню. – Удрать тайком не выйдет – лошадь через стену не перебросишь, а пешком – далеко. Нужен сообщник… – Мартин, давай отправимся куда-нибудь вместе. Иначе мне не выбраться.

– Съездим, – с ходу согласился бывший адъютант. – Давай решать куда. Адмирал цур зее – не девица, ему по росе бегать не по чину, да и заметить могут. Даже не знаю… Может, у Осенних боен? Там по ночам сейчас никого.

Лучше не придумать! Бойни у самой дороги, если из Шека повернуть к Фельсенбургу, мимо не проедешь. Ну, отстал немного, задержался. Ровно на столько, чтобы поговорить.

– Спасибо, Мартин, – от души поблагодарил Руппи. – У боен ты поедешь вперед, а я тебя догоню…

– Кошки с две! – Дядя скривился, словно раскусил зеленое яблоко. – Одного я тебя не оставлю, не надейся, да и Лотта тебя без овчарки не пустит… Леворукий, как хорошо, что женился Альберт, а не я!

– Подожди, – утешил Руппи и отчего-то хихикнул. – Еще женишься. На Гудрун. Тебе больше пятьдесят, чем шестьдесят, а ей всего-то тридцать один.

Такой смеси бешенства и… блаженства на дядиной физиономии Руперт еще не наблюдал.

2

– Мы сможем их всех накормить? – тревожно спросила Катари. Сестра была уже готова к выходу – черный бархат, высокая церемониальная прическа, небольшая, но наверняка тяжелая корона. Такое Матильду и то бы утомило. – Сможем?

– Накормим, – пообещал Робер. – Что нам еще остается? Только попросим у Ноймаринена хлеба, и потом… есть еще совет Южных провинций. – А если б не два мерзавца с гоганами, была бы еще и Вараста… Подлости не счастье, прошлым становятся не скоро.

– Они пришлют, – не очень твердо произнесла королева, – должны прислать.