Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. Страница 22

— Я — Дориан Хокмун, герцог Кельнский, — сообщил он капитану, к которому привели его солдаты.

Капитан сидел в гостинице, положив обутую в сапог ногу на скамью, внимательно посмотрел на него.

— К этому времени герцог Кельнский должен быть мертв, — ответил он. — Он попал в плен, его захватили солдаты Гранбретани. Я думаю, вы просто шпион.

Возражать Хокмун не стал, а рассказал то, что велел рассказать барон Мелиадус. Говорил он без всякого выражения, описывая, как он попал в плен, как ему удалось бежать. А потом сквозь толпу пробился один солдат в погнутых доспехах со шпагой на боку, выкрикивая имя Хокмуна.

Повернувшись на его вопли, Хокмун заметил на куртке этого солдата такой же знак, какой был на его знамени: знак Кельна. Этот человек был одним из немногих солдат, которым удалось чудом избежать гибели во время последнего сражения за Кельн. Солдат рассказал капитану и людям, собравшимся вокруг, о храбрости и неустрашимости герцога. Тогда Дориана Хокмуна провозгласили в Валенсии героем.

В эту ночь, когда по поводу его возвращения из Гранбретани состоялся настоящий праздник, Хокмун сообщил капитану о том, что он решил направиться в Камарг, чтобы заручиться поддержкой графа Брасса.

Капитан покачал головой.

— Граф не принимает ничьей стороны, — сказал он. — Он полностью нейтрален. Но вас он выслушает скорее, чем кого-либо другого. Надеюсь, вы добьетесь успеха, милорд герцог.

На следующее утро Хокмун выехал из Валенсии и отправился в путь по южной дороге, а навстречу ему ехали воины с угрюмыми лицами, чтобы присоединиться к армиям, что будут оказывать сопротивление и бороться с силами страшной Темной Империи.

Все ближе становилось место назначения Хокмуна, и все сильнее дул ветер. Наконец Хокмун увидел перед собой плоские болота Камарга, лагуны, сверкающие на расстоянии, тростник, сгибающийся под силой мистраля, — одинокую и очень красивую страну.

Когда он подъехал достаточно близко к одной из высоких старых башен, то увидел вспышки гелиографа и понял, что о его приближении сообщают в Замок Брасс.

Сохраняя бесстрастное выражение лица, Хокмун твердо держался в седле, пробираясь по извилистой болотистой тропинке, по краям которой раскачивался тростник и кустарник, с каждым шагом проступала вода, а птицы парили в древнем печальном небе.

Незадолго до захода солнца показался Замок Брасс, его холм в террасах и прекрасные изящные башни — черно-серые силуэты на фоне вечернего неба.

Глава 5

Пробуждение Хокмуна

Граф Брасс передал Хокмуну кубок с вином и прошептал:

— Прошу вас, продолжайте, милорд герцог.

Хокмун рассказывал свою историю второй раз. В зале Замка Брасс сидели Ийссельда в полном расцвете красоты, Боджентль, задумчиво слушавший повествование, и фон Вилак, который, слушая, теребил усы и смотрел в огонь.

Хокмун закончил рассказ.

— И вот я решил искать помощи в Камарге, граф Брасс, зная, что это единственный способ укрыться в стране, которая обезопасила себя от могущественной Темной Империи.

— Я только буду рад такому гостю, — нахмурившись, ответил граф Брасс, — если убежище — это все, что вам нужно.

— Это все.

— Разве вы приехали сюда не с целью склонить нас взяться за оружие против Гранбретани?

Это спросил Боджентль, и в голосе его слышалась надежда.

— Я слишком выстрадал сам, воюя против Империи, поэтому не могу просить других рисковать своей жизнью, сохранить которую мне удалось с большим трудом, — ответил Хокмун.

На лице Ийссельды можно было отчетливо увидеть разочарование. Было ясно, что все, кроме умудренного жизнью графа Брасса, хотели войны с Гранбретанью. И возможно, у каждого были свои причины. Ийссельда хотела отомстить за себя барону Мелиадусу, Боджентль верил, что такому злу необходимо оказывать сопротивление, фон Вилак просто давно не участвовал в сражениях.

Хокмун не ощутил никакой радости, что обман так легко удался ему. Он лгал потому, что согласился с бароном Мелиадусом, что лгать будет необходимо. Когда придет время похитить Ийссельду, он сделает это столь же бесстрастно.

Граф Брасс сам проводил его в отведенные для него апартаменты, которые состояли из спальни, ванной и небольшого кабинета.

— Надеюсь, вам здесь понравится, милорд герцог.

— Безусловно.

На минуту граф Брасс задержался у двери.

— Камень, — произнес он, — вот этот, что у вас во лбу… вы говорите, что Мелиадусу не удался его эксперимент?

— Да, граф.

— А-а… — Граф Брасс опустил глаза, через какое-то время вновь взглянул на Хокмуна. — Дело в том, что я обладаю кое-какими познаниями в волшебстве и мог бы помочь вам удалить его, если он вас беспокоит…

— Он меня не беспокоит.

Граф вышел из комнаты.

В эту ночь Хокмун снова неожиданно проснулся, как и тогда в гостинице, и ему показалось, что он увидел в комнате фигуру — человека в черных и золотых доспехах. Тяжелые веки закрылись на мгновение, а когда Хокмун открыл глаза, в комнате никого не было.

В душе Хокмуна начал назревать конфликт — возможно, это был конфликт между гуманностью и ее отсутствием, а может, между сознанием и его отсутствием, если такие конфликты вообще существуют.

Но какова бы ни была природа этого конфликта, не было никакого сомнения в том, что характер Хокмуна меняется. Это был уже не тот человек, что сражался в битве при Кельне, но и не тот, кто был лишен каких-либо эмоций сразу после битвы, но человек совершенно новый, как будто Хокмун родился еще раз, но уже в совершенно ином качестве.

А тем временем Хокмун просто проснулся рано утром, обдумывая, как бы ему поскорее осуществить свой план и захватить в плен Ийссельду, а потом вернуться в Гранбретань, избавиться от Черного Камня и получить обратно свои земли, которыми владел он и его семья.

Когда он вышел из своих покоев, ему встретился Боджентль. Поэт-философ взял его под руку.

— Ах, милорд герцог, возможно, вы расскажете мне хоть что-то о Лондре. Я никогда там не был, хотя и много путешествовал по свету, когда был молод.

Хокмун повернул голову и посмотрел на Боджентля, зная, что увиденное им в ту же секунду увидят и те, кто наблюдает за ним в Гранбретани. В глазах Боджентля сквозил искренний интерес, и Хокмун решил, что пока его ни в чем не подозревают.

— Это большой, высокий и темный город, — ответил Хокмун. — Архитектура странная и повсюду многочисленные декорации.

— А его дух? Каков дух Лондры? Мне интересны ваши впечатления.