Александра Лисина - Первый удар Страница 22

Столкнулась нос к носу со стаей Серых котов, каким-то образом материализовавшихся перед изрядно удивленным демоном.

Я аж вздрогнула от неожиданности. Но потом отыскала среди кошаков самого здорового (хотя чего искать: он опять впереди и опять буравит меня подозрительным взглядом) и, ткнув пальцем в трепещущий на ветру Знак, сердито спросила:

— Ваши проделки?!

Коты изумленно разинули пасти и почему-то смолчали.

— Чего молчите?! Я спрашиваю: ваши проделки?! Вам больше заняться нечем, кроме как дурацкие провокации устраивать?!

Не дождавшись ответа, я фыркнула, отвернулась и буркнула:

— Пойдем, Лин. Пусть они тут сами разбираются.

«Стой! — растеряно окликнул меня Ур. — Ты что, собираешься… уехать?!»

— А ты не заметил? Лин, идем, они мне надоели. У нас еще куча дел.

«Тебя приглашают Горы!» — пораженно отступил на шаг кот, когда мы невозмутимо проехали мимо.

— Ну и что? Они приглашают, а я вежливо отказываюсь.

«Они тебя выбрали!»

— Ничего. Найдут себе другого дурака.

«Да как ты можешь, человек?!! — наконец, оскорблено взревел Ур, в ярости ударив лапой по какому-то камню и раздавив его в пыль. — Как ты смеешь отказываться?!! Знак тебя выбрал! Знак тебя позвал! Редкий смертный удостаивается этой чести, а ты… неблагодарная…!»

— А я уезжаю, — спокойно кивнула я. — И даже ты не заставишь меня тут остаться. Все, господа, адью. Мне действительно сильно некогда.

Серые коты растеряно расступились, беспрекословно нас пропуская, а потом снова сомкнулись возле устало упавшего на землю цветка, у которого, кажется, не осталось сил даже на мольбу. Их было пятеро — крупных, сильных, могучих зверей, которые не смогли сохранить свои Горы. И был еще Ур — кипящий от бессильной ярости, обозленный, взбешенный тем, что через столько веков Горы, наконец, рискнули позвать себе нового Ишту… и кого?! Меня?! Вместе с моим демоном и всеми нашими недостатками!! А я, собака такая, не только не ценю, но еще и отказываюсь!!

«Ты что… — наконец, задыхаясь, спросил он. — Ты хочешь, что земля тебя умоляла?!»

Я обернулась.

— Нет. Я хочу, чтобы она от меня отстала.

«НО ПОЧЕМУ?! — не выдержав, горестно взвыли сразу двое котов. — Почему ты отказываешься?! Ты же Ишта! Ты же знаешь, как это важно?! Ты ведь видишь, что Горы умирают!!»

— Вижу, — согласилась я.

«Но тогда ПОЧЕМУ?!!!»

Я поджала губы.

— Потому что… я не хочу умирать вместе с ними. И потому, что больше не хочу, чтобы мое тело терзала та же боль, которая терзает эту землю. Я через это уже проходила. Я это уже пережила. И больше, как ни просите, не хочу. Тем более что у меня просто не хватит сил, чтобы тянуть еще и Горы.

Цветок, наконец, сдался и бессильно упал на землю — уставший, измученный, одинокий и несчастный. Просто рухнул между сильных лап своих Хранителей и начал увядать. После чего Ур поднял морду к небу, а потом долго, протяжно завыл.

Я сперва даже подумала, что от злости, потому что он давно испытывал ко мне весьма недобрые чувства. Да и к Лину его всегда тянуло в жадной попытке разгрызть тонкое горло. Так что в расстроенных эмоциях он мог и кинуться. Мог и смертельно оскорбиться за мое пренебрежение. Мог и с ума сойти от ненависти. Я ведь для него — никто.

Однако он почему-то лишь опустился на живот, уронил голову на измученно обвисшие лапы, уткнул нос в землю и, глядя снизу вверх полными боли глазами, прошептал:

«Пожалуйста… пожалуйста, Госпожа… не бросай нас»…

У меня что-то сжалось в груди. А поникший цветок, который так отчаянно пытался спасти Серый кот, тихо засветился обоими своими венчиками. С такой неистовой надеждой, с такой мольбой, что у меня снова дрогнуло сердце.

«Мы — отверженные, — с мукой шепнул Ур. — Вот уже два века отверженные. Мы пытались… мы старались вернуть сюда жизнь, но от нас уходит даже вода… ничто больше не растет на этих склонах. Никто больше не пасется на этих скалах. Сама жизнь покидает Горы… просто потому, что они никому, кроме нас, не нужны. Когда-то мы пытались приводить сюда смертных. Когда-то мы пытались позвать наших прежних Хозяев. Но Горы не приняли одних и не захотели вспоминать о других. Они замолкли. Надолго. Замкнулись и заснули. И пока они спали, их постепенно покинули звери. От них отказались птицы. Здесь не живут теперь даже змеи… и все потому, что мы — отверженные. Впервые за многие годы Горы захотели кого-то принять. Впервые они увидели что-то, что подарило им надежду. Впервые они захотели проснуться… но теперь ты отказываешься. Даже ты отвергаешь нас, Ишта. Скажи: за что? Ответь: почему ты с нами так жестока?»

Я нахмурилась.

— Ты сказал, что вам больше не нужен Хозяин.

Ур вздрогнул.

«Я был зол»…

— Ты подумал о том, что скорее умрешь, чем допустишь к Знаку демона.

«Но ведь он — демон!»

— Ты сказал, что смертные недостойны такой чести, — сухо повторила я его же недавние слова. — И ты сказал, что больше никогда не примешь над собой никого из нас.

Серые коты испуганно замерли.

— Я — смертная, — жестко сказала я, глядя в зеленые глаза Ура. — И у меня есть друг, который иногда умеет становиться демоном. Но теперь ты не думаешь об этом и просишь, чтобы я взяла на себя ваши ошибки? Исправила то, чего не смогли сделать вы, Хранители. Верно?

«Да, — измученно прошептал кот. — Потому что мне больше некого об этом просить. И потому, что если нас не примешь ты, Горы умрут. Не сразу, но умрут — у них больше не осталось сил, чтобы ждать другого Ишту».

Я покачала головой, отчего у котов невольно вырвался сдавленный стон. А потом сняла перчатку и протянула левую руку, на которой неожиданно ярко засветились два моих надоедливых «лепестка»: сперва белый, а потом и зеленый. Равнина и Лес. Почти треть суши. Огромные пространства, которые вдруг решили, что я им подойду.

— Смотри, кот. Полагаешь, мне нужны еще проблемы? В довесок к этим?

«Их ДВА?! — неверяще вздрогнул Ур, поднимая голову. — У тебя ДВА Знака?!!»

Резко воспрянувший цветок внезапно вспыхнул сине-алыми искрами, торжествующе вскинул поникшие лепестки, оторвался от земли, будто ничто его там не держало, а потом метнулся в мою сторону и прямо на ходу, отчаянно торопясь и страшась, что передумаю, рассыпался миллионами разноцветных искорок. Две из которых больно клюнули мою кожу и впитались внутрь до того, как я сообразила, что здорово сглупила. А потом меня скрутило до судорог, заставило рухнуть на землю, не видя перед собой ничего, кроме сине-красных точек. Левую ладонь зажгло, как в огне, а из горла сам собой вырвался горестный стон.

— Ах ты же… сволочь…