Сергей Садов - Дело о неприкаянной душе Страница 22

– О-о-о, – зловеще протянул я, – это я могу устроить. Он будет у меня так искренне раскаиваться, что все ангелы зарыдают. Тогда он действительно позаботится о сыне, душа его жены обретет покой, и я сдам эту проклятую практику!

Папка укоризненно поцокала… э-э… языком что ли? Короче, просто поцокала.

– Ты так ничего и не понял. Ты не можешь заставить его раскаяться. Если это будет по принуждению, то какое же оно искреннее? Ты можешь помочь ему осознать степень его падения, но прийти к осознанию своей вины он должен сам.

– Я что, ангел?! – возмутился я. – Помочь осознать вину – это работа ангелов, а не чертей. А я черт!!!

– Да? Действительно. Я забыла об этом. Но кто лучше чертей знает о вине?

Я уже приготовился зашвырнуть эту вообразившую себя слишком умной папку куда подальше, но последнее замечание заставило меня замереть. Действительно, кто лучше чертей знает о вине? Это стоит обдумать. И не здесь, а в более спокойной обстановке. Однако в этот момент со всей очевидностью стало ясно, что решить проблему этой… этой… неприкаянной души, не решив проблему ее семьи, не удастся. А чтобы решить семейную проблему, необходимо отправиться на Землю. На Землю!!! Мамочка моя. Я же еще несовершеннолетний!!! Я маленький еще для подобного!!!

– Ну, дядюшка, я тебе при встрече все выскажу! Долго ты прятаться от меня не сможешь!

– И не буду.

Я резко обернулся. Позади меня стоял мой дядя и улыбался. Нет, он еще улыбается!!!

– Дядя!!!

– Тише. Тш-ш. Не надо здесь кричать.

Я моментально сбавил тон.

– Дядя, ну вы и подкинули мне работенку!

– А что тебе не нравится? Разве не интересно?

– Интересно?! Интересно?!! Дядя, я черт, а вы заставили меня вникать во все эти тонкости человеческих отношений!!! Чтобы помочь!!!

Дядя вздохнул.

– Не хочется мне этого говорить, но, заметь, какую бы работу ты в будущем ни выбрал, именно знание тонкостей человеческих отношений лишним для тебя не будет. Вспомни, что говорил твой любимый Мефистофель.

Знал дядя, как меня уесть. Вообще Мефистофель в Аду был легендарной личностью. И мой кумир. Я зачитывался его жизнеописаниями, втайне мечтая быть похожим на него. Однако ангел, помогающий черту пойти по пути Мефистофеля… где-то тут была ловушка. Но где?

– Дядя, чегой-то вы решили помочь мне стать вторым Мефистофелем?

– Ну, это тебе точно не грозит. Эзергиль, ты слишком талантлив и независим, чтобы стать простым подражанием кому бы то ни было. – Я задрал нос. Нечасто можно услышать такие слова от дяди. – Я просто хочу помочь тебе найти свою дорогу. И чтобы ты не превращался в монстров наподобие Вельзевула.

Да уж, не будь помянуто на ночь это имечко. Хоть этот Вельзевул и был чертом, но брал в основном за счет тупой силы. Ох и наделал он шороху в Аду в свое время. Самый непримиримый противник реформ Горуяна.

– Дядя, а ты знаешь, что мне благодаря тебе придется теперь на Землю отправиться?

– Знаю. Более того, я уже выбил тебе разрешение от Рая. С Адом сам договаривайся. И эта поездка для тебя в любом случае будет полезной. Какой же ты будешь черт, если не увидишь жизнь людей изнутри? Между прочим, я эту мысль пробиваю и среди ангелов. А то многие всю жизнь прожили в Аду или Раю, решают судьбы людей, а на Земле ни разу не были. Разве это годится?

Я печально вздохнул. Ведь знал же, что спорить с дядей бесполезно. Все равно переубедит меня. И все равно горячился, хорохорился. Вот я ему скажу при встрече, выскажу все, что о нем думаю! Тьфу. Вот и высказал.

– Я еще маленький! – прибег я к последнему аргументу. – Мне еще нет и ста двадцати лет. Только в будущем году будет!

Дядя покачал у меня перед носом пальцем.

– Нечестный прием, Эзергиль. Не ты ли, когда я гостил у вас дома, доказывал своим родным, что ты уже большой? И, между прочим, приводил в качестве доказательства своей взрослости этот же самый аргумент. Говорил только, что тебе УЖЕ сто двадцать лет.

Шах.

– Но если ты настаиваешь, то можешь отказаться от этой работы. Ну, потеряешь год в школе. Велика ли беда?

И мат.

– Давай свое разрешение от Рая, – буркнул я.

По договоренности с Раем, достигнутым Горуяном, посещать Землю чертям разрешалось только с разрешения ангелов и, соответственно, наоборот. Разрешения эти были простой формальностью, но помогали контролировать количество ангелов и чертей, находящихся на Земле. Таким образом, их общее количество там всегда должно было быть равным. Интересно, а кому в Аду разрешили отправиться на Землю в обмен на мое разрешение?

– Итак, Эзергиль, поздравляю. Ты принял действительно ответственное решение. После этого путешествия ты изменишься. В лучшую или худшую сторону, не знаю, но прежним ты не останешься. Но я верю в тебя.

Спасибо тебе, дядя, за теплые слова. Ты просто не представляешь, как меня вдохновил.

– У тебя еще есть в архиве какие-то дела?

Я покосился на две папки, лежащие передо мной.

– Да нет. Я все посмотрел, что меня интересовало. В общих чертах картина ясна. А подробности уже придется выяснять на месте.

– Ну что ж, тогда пошли.

Я убрал личные дела на место. И зашагал следом за дядей. На выходе дядя слегка приобнял меня за плечи.

– Да ты не переживай, тебе понравится на Земле. Это я тебе гарантирую. Ну что, полетели?

– Полетели, – кивнул я.

Дядя подхватил меня, и мы взлетели. Последнее, что я увидел перед архивом, – это круглые от удивления глаза Ксефона, выглядывающие из-за забора, откуда тот, очевидно, вел наблюдение за входом, высматривая меня.

У входа в дом дядя гостеприимно распахнул передо мной дверь.

– Заходи, Эзергиль. Чувствуй себя как дома…

– …но не забывай, что ты в гостях, – добавил я. Дядя хмыкнул. Потом кивнул на гостиную.

– Ты посиди так пока. Мне надо звонок один сделать.

Я кивнул. Прошел в гостиную и плюхнулся в кресло. Из журнального столика достал какой-то журнал и без интереса стал его смотреть.

– Але, – томно донеслось из коридора. – Милочка, ты соскучилась по своему попочке?

В комнату вошел дядя, хмуро смотря в коридор.

– Глупая птица, – буркнул он. – Теперь два часа будет трепаться со своей милочкой. Угораздило же его влюбиться в попугаиху центральной справочной. Я его пытаюсь перевоспитать. Внушить почтение к долгу службы. Постепенно он осваивается. Сейчас уже меньше треплется.

Да, все-таки дядя уже слишком давно ангелом работает. Теряет хватку.

– Дядя, а как вы его переубеждаете?

– Как? Конечно, любовью и заботой! Вот погоди, через годик ты его и не узнаешь.

– Ага, – кивнул я. – Через годик так, через два… Куда вы хотели позвонить, дядя?

– В бюро учета перемещений. Мне надо утрясти кое-какие мелочи по поводу твоего пропуска.