Маргит Сандему - Скрытые следы Страница 22

Он задумчиво кивнул. Потом внимательно посмотрел на грузовик.

– Мне показалось, что вас трое…

– Да, еще один сидит в кабине. Он такой нелюдимый.

– Жаль! Мне бы хотелось увидеть его.

– Зачем?

Натаниель медлил с ответом. В его красивых глазах было удивление.

– Мне хотелось бы кое о чем спросить его.

– Ты идешь, Карине? – нетерпеливо крикнул Ионатан, уже сидевший в кабине.

– Я сейчас!

Наклонившись к Натаниелю, она сказала:

– Обещаю, что мы будем осторожны.

Помахав на прощанье всей семье, она села в кабину уже заведенного грузовика.

– Натаниель предупредил нас о несчастье, – торопливо сообщила она. – И он хочет тебя о чем-то спросить, Руне.

– Руне? – удивился Ионатан.

Лицо их странного приятеля было непроницаемым.

– У нас нет времени. Поехали!

Карине удивленно взглянула на него. Это было на него не похоже. Но он упрямо смотрел в окно, не желая поворачиваться к ней.

Она заговорила о другом:

– Ионатан, ты не спрашивал папу и маму, могу ли я завести собаку?

– Спрашивал. Несколько дней назад.

– Они согласны? Значит, как только я закончу работу в больнице, мы с Абелем пойдем и выберем щенка! О, как я рада!

– Я тоже, улыбнулся Ионатан. – Тебе нужен щенок, а ты нужна щенку!

Они проехали через Осло по направлению к Моссевейен. Конец лета был теплым, но свежей зелени на деревьях уже не было; листва была сплошь покрыта придорожной пылью. «О, норвежское лето, почему ты кончаешься до того, как человек начинает ощущать твое присутствие?» – подумала Карине.

Она чувствовала радость и волнение, жизнь казалась ей просто великолепной. У нее будет собака, но сначала ее ждет увлекательное приключение. Выполнять вместе с Ионатаном и Руне задание – в этом был великий смысл, это отгоняло прочь унылые мысли об одиноком будущем.

– О Господи, я совсем забыла взять косметику для фру! – испуганно воскликнула она.

– Успокойся, – сердито произнес Ионатан. – Все лежит в корзинке за сиденьем. На этот раз мы выполним сначала наше задание, а твое – на обратном пути.

– Я не против, – сказала Карине. – То, что предстоит сделать мне, не представляет для меня никакого труда.

– Да, но будь осторожна с ее мужем, – предупредил ее брат.

– Конечно, дружок, вы можете на меня положиться. На все сто процентов!

– Хотелось бы надеяться, – сквозь зубы процедил Ионатан.

В лесу, неподалеку от усадьбы Белльстад никого не было. Руне и Ионатан принесли из ельника какой-то тяжелый ящик, который трудно оказалось замаскировать. Продуктов на этот раз было мало, потому что в усадьбу недавно нагрянули немцы и забрали все самое лучшее.

Примерно через час они остановились неподалеку от Аскима, в том же самом месте, что и в прошлый раз, и Карине, взяв две небольшие корзиночки, отправилась к дому, где жила знатная дама.

– Мне всегда становится страшно, когда я вижу ее, маленькую и беззащитную, идущую в одиночестве по дороге, – сказал Ионатан. – Меня мучают угрызения совести.

– Это полезно для нее, – хрипло ответил Руне. – Но сегодня она нервничает.

– Я знаю, – кивнул Ионатан. – И все из-за слов, сказанных мальчиком.

– Да.

– Натаниель удивительный мальчик. Почему он хотел встретиться с тобой? Ведь он никогда даже не видел тебя!

Руне пожал плечами.

– Я не знаю, – ответил он.

Замолчав, они стали ждать. На шоссе почти не было машин, в эти смутные времена машины редко выезжали из гаражей. Все более или менее пригодные автомобили забрали немцы.

– Кажется, будет дождь? – спросил Ионатан, посмотрев на небо. – Стало темно среди дня.

– Не мешало бы, – ответил Руне. – Теперь такая сушь.

Никто из них не высказывал своей озабоченности по поводу Карине или лежащего в кузове груза.

– Вот все, что я принесла, – громко произнесла Карине, обращаясь к хозяйке большого дома.

– Спасибо, тебе, милочка, – ответила та. – Возьми деньги, я дважды пересчитала их, все должно быть правильно.

Снизу доносились звуки пирушки: смех, возбужденные возгласы, звон посуды. И над всем этим доминировал чей-то рокочущий голос. Отмечали очередную победу немцев, поэтому хозяйки дома не было с ними. Ее муж предусмотрительно поместил ее на втором этаже, так что она не могла спуститься вниз без его помощи, и это его очень устраивало. Она пояснила Карине, что ей вовсе не хотелось участвовать в подобных празднествах, но разок побыть в обществе она была не прочь. Девушка не знала, что на это ответить, ведь она не могла предложить ей свою помощь и тем самым привлечь к себе внимание. Ей следовало вести себя предельно осторожно, выполняя задание. Когда Карине входила во двор, она была просто ошеломлена видом множества стоящих там машин – элегантных автомобилей, номера которых свидетельствовали о том, что они принадлежат «господам». Но он подумала, что вряд ли кто-то будет подозревать человека, добровольно идущего в пасть льва, и позвонила у входа, немея от страха.

В прихожей она увидела несколько норвежских и немецких офицеров, которые удивленно спросили у нее, кто она такая. Все они были уже настолько пьяны, что едва ли услышали ее ответ.

За исключением одного. Он был одет в норвежскую униформу и не спускал с нее глаз, пока она поднималась по лестнице. Сама же она почти не обратила на него внимания, почувствовав лишь легкую неприязнь при виде обращенного к ней взгляда и расслабленного от алкоголя лица. Отвернувшись, она забыла о нем.

Хозяин дома один раз зашел в комнату, когда она болтала с хозяйкой о косметике. Карине заметила, что хозяйка очень ограничена в своих движениях – и не только в физическом смысле. И Карине было искренне жаль эту утонченную даму, фактически заключенную в двойную тюрьму: инвалид, находящийся под надзором властолюбца, сторонница сопротивления – в нацистском доме. К тому же ее муж, этот нацист, изменял ей.

Когда он ушел вниз, женщина тихо сказала:

– В тумбочке.

Взяв ключ, Карине принялась спешно открывать ящик, смертельно боясь, что он вернется.

– Среди бумаг. Коричневый конверт. Найдя конверт, она сунула его в карман платья под плащом, торопливо произнеся при этом:

– Да благословит вас Бог!

Женщина в инвалидной коляске благодарно и печально улыбнулась и помахала ей рукой. Торопливо спускаясь по лестнице, Карине чувствовала такой страх, будто у нее лежал не конверт, а динамит.

Но никто не остановил ее. Она увидела только двух служанок, которые прошли через прихожую в столовую, неся блюда с такой снедью, о которой остальные могли только мечтать. Было ясно, что все теперь садились за стол.

Карине быстро выскочила за дверь.