Джеймс Стоддард - Высокий Дом Страница 22

Картер улыбнулся – слова часовщика ему польстили.

– Все верно. Конечно, я всегда мечтал повидать Наллевуат.

Они шли по серому коридору до полудня, а потом остановились перекусить возле одного из выложенных кирпичом каминов, встроенных в стены через равные промежутки. Возле камина стояла каменная скамья. Картер и Енох сели на нее, а остальные устроились на полу, прислонившись к стене. Все закусили хлебом и сыром. Стены теперь стали не такими однообразными: на обоях появились отдельные цветные пятна с изображением крошечных цинний, а ковер приобрел едва заметный персиковый оттенок. Немного передохнув, отряд вновь тронулся в путь и шел до самого вечера. У Картера ноги устали от ходьбы. Коридор уже играл всеми цветами радуги, когда они подошли к широким двустворчатым дверям, ведущим в просторный зал, где вошедших с поклоном встретил дородный мужчина и двое статных юношей в зеленых одеждах. Мужчина сказал:

– Добро пожаловать в Зал-на-Середине-Пути. Энсбук к вашим услугам, сэр. По бокам есть комнаты, где вы сможете освежиться после дороги. Обед будет подан через час.

– Они знали, что мы придем? – удивился Картер.

– Мы послали им весточку, – ответил Енох. – Эти Залы разбросаны на всем протяжении Длинного Коридора для удобства путешественников.

– Как придорожные гостиницы, – кивнул Картер.

– Да, но на эту ночь здесь остановимся только мы, других постояльцев не будет.

В очаге пылало жаркое пламя, отбрасывая тени, которые скакали по комнате, словно кони, – но здесь не было окон, через которые они могли бы выскочить и убежать. Гипсовые горгульи и грифоны свисали со стропил, поддерживавших высокий потолок. Стол вился по залу, словно дракон, и заканчивался возле жерла камина, выполненного в форме медвежьей головы. Дубовый паркет был весь во вмятинах от каблуков лихих танцоров. Пахло мастикой и дамскими локонами в зимнюю ночь. Зал был темный, теплый и уютный, как домашние туфли.

Картер удалился в отведенную ему комнату, элегантно обставленную тяжелой дубовой мебелью. Здесь стояла кровать с пологом, на столбиках были вырезаны грифоны с растопыренными когтями. Он обнаружил таз с теплой водой для умывания и кран с горячей водой, чтобы принять ванну, на кровати лежала смена белья и верхней одежды. А рядом стояли серые сапоги, изнутри нежные как шелк, совершенно невесомые, хотя и сшитые из прочнейшей кожи.

Картер вымылся, переоделся, обул сапоги и поразился тому, насколько они пришлись ему впору – словно кто-то заранее снял мерку. Вскоре один из юношей пригласил его ужинать и провел в главный зал, где ему отвели стул, стоявший во главе стола и украшенный более изысканной резьбой, чем остальные.

Энсбук сновал по залу и негромко, но решительно отдавал распоряжения своим молодым помощникам:

– Швельтер, принеси еще венисона Хозяину. Янук, еще хлеба. Да смотрите, чтобы все было горячее.

Картер весело пировал с Енохом, Джоркенсом и остальной компанией под сенью крыльев грифонов. Негромко, чуть раскатисто, Енох рассказывал древние предания и истории из своей жизни. Многие из этих рассказов Картер слышал и раньше, когда в детстве отправлялся вместе с часовщиком на прогулки по дому. Теперь, слушая речь своего товарища, он видел, как ветер колышет в поле высокую пшеницу, как солнце озаряет травянистые равнины, ощущал безбрежность водных просторов и вечность скал и чувствовал то, что ему было недоступно в детстве, – седую древность преданий Еноха, пересыпанных такими названиями, как Акад и Шумер, Элам и Нод. Казалось, и впрямь Енох явился из тех времен, когда Нимрод-охотник был юн, а на холмах поклонялись Ваалу.

Отужинав, все устроились поближе к огню, но просидели недолго, так как очень устали. Енох пускал клубы из небольшой тонкой алой трубки, и по залу распространялся аромат табака, благоуханного, словно Эдемский сад. Впервые за долгое время Картеру было так спокойно и радостно. На некоторое время отдавшись этому приятному чувству, он встал, потянулся и подумал, что сейчас уснул бы не только в кровати, но и сидя на стуле.

– Увидим ли мы завтра Наллевуат? – спросил он. – И тигров?

– Наллевуат – да, – ответил Енох. – К вечеру мы доберемся до его границы. Тигров – только на следующее утро. Сегодня мы одолели Серый Клин – это ничья земля. Завтра мы пройдем через небольшое государство Индрин. Вы волнуетесь перед охотой?

– Немного.

Глаза Еноха стали печальными.

– Когда звери бросятся на вас, когда от их рева кровь застынет у вас в жилах, вы должны действовать по наитию – и колоть, и стрелять. Не дайте страху одолеть вас. От любого мига будет зависеть ваша жизнь.

– Постараюсь не забыть, – кивнул Картер. Но в эту ночь, хотя он и понимал, что грядущие дни сулят ему множество опасностей, уснул быстро и крепко, радуясь тому, что он в пути.

Путешествие на следующий день протекало почти так же, как днем раньше. Правда, отряду встретились несколько странников в темных балахонах с жезлами из черного дерева да древний старик, тянувший за собой небольшую тележку и предложивший охотникам приобрести украшения из Вествинга и шарфы из Киммункизее.

Через некоторое время коридор начал зримо расширяться. Циннии на обоях постепенно сменились темно-зеленой листвой, ковер потемнел, цвет его из персикового превратился в цвет потускневшего золота, на фоне которого лежал рисунок из опавших листьев. Стало темнее. И в конце концов сгустились легкие сумерки. Зрение начало обманывать Картера. Ему стало казаться, что листва на полу и обоях – самая настоящая. Коридор словно пророс ветвями деревьев.

К его изумлению, он начал различать шуршание сухих листьев под ногами. Картер наклонился и подобрал золотистый кленовый листок с коричневатыми прожилками и чуть потрескавшимися краями. Впереди с потолка свисали ветви.

Снова сгустилась дымка. Сверху, с невидимого небосклона, падали капли. В просветы между листьями пробивался свет. Картер прикоснулся к ветвям, растущим из стены, и, обернувшись, улыбнулся Еноху.

– Да, – подтвердил тот, – Граница Наллевуата.

– Но как же это?

– Если вы хотите знать как, следовало бы спросить Бриттла. Но, пожалуй, даже он этого не знал. В Высоком Доме всякое возможно. Он открывается в миры, а часть миров пересекает его. А я – всего лишь часовщик.

Дойдя до развилки, они пошли направо между двумя высокими арками, украшенными изваяниями тигров в человеческий рост. Основания статуй были увиты орнаментом в виде змей, скользящих между плетями плюща. Клыки и когти тигров сверкали в полумраке, и Картер невольно поежился, но совладал с собой. За арками открылась прямоугольная комната, в каждой из трех стен которой было по две двери. Посреди комнаты росла ива, и тонкие лучи света пробивались сквозь густые ветви.