Олег Лукьянов - Огненный мир Страница 22

И все же плохо, что и кони и зомби какие-то «неживые». Ни один подмятый или куда-то летящий воин не кричит, не матюгается, не ржут сваленные агонизирующие лошади. И даже не слышен обычный звон клинков привычно сопровождающий каждую большую драку. «Скучно без звука, однако».

И все же кино не оставило меня равнодушным. Я скорее чувствовал, чем видел как в этой живо двигающейся куче сначала один, а потом и другие, начали гаснуть огненные существа. Видимо даже невероятно сильные и горячие создания не могут тягаться с прессом. А ведь отряд некромансеров стоящий на краю поляны даже не вмешался. Обидно!

И хотя всадники в нарядных плащах были далеко, я чувствовал их растерянность и удивление. Они вообще-то прискакали сюда, чтобы обнаружить последний отпрыск Кан-Дарис с парой телохранителей, а не встретиться с черт знает чем.

Бросив взгляд на приходящие в себя остатки их армии, я уже намеревался встать в рост и объяснить глупым некрам, что обижать беззащитных девушек не хорошо, как рядом со выстраивающимися в ряды всадниками, материализовались четыре фигуры в синих плащах.

— Твою маму! — пронеслась мысль в голове. — Это же те четверо магов, встречу с которыми я едва пережил! Тандем мать его!

А маги в происходящее долго врубаться не стали, лишь один из них лениво поправил на голове шляпу с пером, как была у Д'Артальяна, и тут же послал в ближайший десяток зомби что-то невидимое и от того еще более страшное. И судя по тому, как во все стороны разлетелись конечности слуг некромансеров, вперемешку с кусками конины, назвать заклятье мясорубкой было бы правильней всего.

Другие маги тоже не теряли времени даром, и пока один из них ставил разнообразные защиты и сдерживал десятки заклинаний, летевшие от стаи некромансеров, другие деловито добивали несчастных зомбарей. Когда, буквально через полминуты с ними было покончено, они сообща вдарили по двум десяткам конных некромансеров и я понял что их заклятью позавидовал бы и архидемон.

Земля задрожала так, что я удивился, почему ни попадали трясущиеся деревья. Грохот взрыва я слышал лишь долю секунды, на смену которой пришли мгновенья мелодичного звона в ушах, а тот ландшафт, где были всадники-маги изменился до неузнаваемости. Из огромного котлована, метров тридцать в поперечники в небо выходил черный дым, перемешенный с пылью, а завершало картину медленно таящее в небесах огненное облако. Не хило.

Я перевел взгляд с места побоища на четверку магов в одеждах дворцовых щеглов и замер. Казалось, что все они смотрели на нас.

— Черт с ним, с этим демоном, — сказал один из них. — Уходим.

И четыре едва видимых вспышки оставили от них лишь воспоминание.

Номата пришла в себя первой:

— Они вернутся господин, непременно вернутся. И думаю с подкреплением.

— Им нужен я?

Она кивнула.

— Как они меня находят?

— Демоническая магия. Они ее чуют.

— Проклятье! — взъярился я. — Как быть?! Ты знаешь способ ее сокрытия?

Казалось неподдельно расстроенная Номата покачала головой и грустно произнесла:

— Нет господин, я вообще не уверена что следы любой магии можно скрыть, а демонической… Не пользуйтесь ей господин, и тогда они нас не найдут!

— Ишь как заговорила… Хм. Но без магии я даже не смогу за себя постоять.

— А мы на что? — воскликнула желтоглазая хитрюшка. — Тад лучший из телохранителей что я видела, а я как-никак маг второго круга.

Ее слова заставили меня успокоиться. Неужели ее цель всего лишь остаться мне полезной, и получить страховку? Он думает, что я ее убью?

— Мы сумеем защитить тебя от мелких неприятностей, до тех пор, пока не освоишь магию людей, — продолжила она приободренная моим молчанием, но показалось, что в желтых глазах промелькнула мысль вроде: «если ты, конечно, сможешь повелевать магией людей, черт бы тебя побрал, демон».

Я потер виски. Кажется, вживаться в этот мир будет трудней чем я думал.

— Ладно. До города нам еще два дня, и ваша задача за это время сделать из меня бойца.

Глаза людей округлились, и Номата и флегматичный Тад не смогли сдержать чувств.

— Ты Номата сделаешь из меня мага, а ты Тад, мечника. Время пошло, приступайте… но только на ходу.

Я намеревался попугать их еще немножко, но Номата успела прийти в себя, и отняла инициативу в разговоре:

— А насчет оплаты, которую потребуют у вас в Академии, вы уже подумали?

— Нет, — настороженно ответил я, — а что?

Она пошарилась в рюкзаке Тада и извлекла оттуда шкатулку, обернутую в бархатную материю.

— Вот, — сказала она, протягивая ее. — Это вам.

Я, ожидая подвоха, медленно развернул ткань, осторожно раскрыл лакированную шкатулку и… увидел переливающиеся всеми цветами радуги драгоценности. Серьги с изумрудами толщиной в палец, кольца с бриллиантами с голову ребенка, сверкающие ожерелья с аметистами, топазами…

— Ну и что это? — меланхолично спросил я.

— Ммм, — промычала обескураженная девушка. — Мои драгоценности. Теперь они ваши, если их продать, хватит чтобы заплатить за учебу на год вперед.

— И почему ты решила их отдать мне?

Она пожала плечами:

— Теперь стало ясно, что без вас я бы никогда не выбралась из оцепления некромансеров. Вы это заслужили…

— Знаешь, я был бы последним ничтожеством, если бы принял деньги у женщины, тем более зная, как они относятся к своим побрякушкам. Забирай, я найду чем заплатить.

Я вложил шкатулку в руки опешившей девушке и, развернувшись, отправился в сторону дороги. Кожа на спине буквально чувствовала офигивающий взгляд Номаты, уж чего-чего, а такого от демона она не ждала. Хм, теряю форму.

Глава 8

Городок представлял собой деревянный муравейник — по крайней мере, казался таковым, при проходе через его ближайшие окрестности. Сотни людей сновали на узких, извилистых улицах между ветхими хибарами, покосившимися хижинами, новыми складами, стоящими в разброс без всякой логики высоченными домами с соломенными крышами. За такую планировку я бы на месте горожан повесил зодчих за пятки и бил бы их палками до тех пор, пока те не поумнели. Впрочем, судя по зданиям сделанных всего из двух материалов, а точнее дерева и соломы, даже лучшие дома в пригороде заселили бедняки, которым и дела нет до проблем путников. А проблем, если судить по себе, у путников хватало.

У меня раньше были города, села, тысячи рабов, но нигде не видел такого пренебрежения черни ко всем остальным людям. Разносчики, куда-то тащившие большие корзины с вонючей рыбой и катившие бочки с чем-то омерзительно пахнущим, не желали уступать дорогу, перли напролом, нисколько не обращая внимания на Тада угрожающе хватающегося за меч; женщины в дешевых, хотя и опрятных, платьях требовали у нас убраться с их пути, видишь ли, улицы настолько узки, что им с нами не разминуться, а раз так, то жмитесь к стенкам. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания приходилось уступать, но после десятой такой встречи терпение лопнуло, и вставшая на пути матрона с веснушчатой дочерью попали под горячую руку. Когда она весьма непочтенно обозвала нас проходимцами, я начал на нее орать так, что все вокруг зажали уши, но, впрочем, этим я ничего хорошего не добился. На втором этаже со скрипом открылась ставня, и прежде чем мы с Тадом успели хоть как-то отреагировать, оттуда на наш отряд выплеснулось ведро помоев.