Алексей Фирсов - Улыбка Дракона(СИ) Страница 22

Примерно лет 35 , коренастый,  чернявый со шрамом на лбу.  

-Как тебя зовут,  стрелок?

-Джон Комбер,  ваше величество.  

Я махнул рукой.  Трубачи,  рядом с трибуной подняли трубы и переливчивые серебристые звуки разнеслись над полем.  После того как трубы затихли,  я объявил:

-Джон Комбер объявляется "Королем стрелков" и получает главный приз,  а также должность сержанта!

Зрители встретили мое объявление одобрительным ревом.  

Я вернулся в палатку,  что была разбита рядом с построенным домом.  Бернадетта отправилась в свою палатку,  видимо опять сплетничать с Молли и играть на ее лютне.  Баронесса легко сошлась с девчонкой - певичкой из Гартунга,  и они много времени проводили вместе к моему облегчению.  

Перед ужином я планировал перечитать Военные анналы графа де Вилье,  что прихватил с собой из Корнхолла.  Свежее издание заинтересовало меня.  Мемуары полководцев превратились в мое любимое чтение. . .  

Но мои планы были нарушены.  Вошел Говард и доложил о том,  что ко мне прибыл посланник из Давингтона.  В палатке появился нежданный гость-барон Хэрри Эльсинер.  

В черненом полудоспехе,  но без поножей и шлема,  в красном большом берете с перьями,  заколотыми золотой брошью.  

Он как всегда элегантно мне поклонился.  Я поднялся ему навстречу.  

-Приветствую вас!

Он не назвал меня никак,  ни "государь",  ни "милорд".  

-Приветствую вас,  мой друг! Вы опоздали,  только что закончились состязания стрелков,  было довольно забавно!

Мы присели напротив друг друга в походные мягкие кресла.  

-Говард,  пусть принесут вина! Прошу извинить меня,  мой друг,  но вина из монастыря Святой Жильберты не имеется!

Лицо барона было напряженным.  

-Говорите,  Хэрри,  я не думаю,  что вы просто проезжали мимо и решили заглянуть на огонек к старым знакомым!

-Меня послал король Руперт! Мост заблокирован вашими людьми,  и они стреляют в каждого кто приближается!

-Они выполняют мой приказ,  Хэрри!

-Поэтому я переплыл Шелл на баркасе в Давингтон и уже из города прибыл к сюда.  

Я последний вестник мира,  Грегори. . . Король приказывает тебе как своему вассалу отвести войска за Клайв,  а захваченные города и замки вернуть их хозяевам.  Ты должен отречься от короны Севера. . . . В случае отказа ты будешь лишен графского титула и пожалованных короной земель.  Армия короля придет,  чтобы наказать тебя и твоих людей за мятеж и беззакония. . . .  

Хэрри говорил,  но не смотрел мне в лицо.  Он боялся меня? Или это королевское поручение было тягостным для него?

-Архиепископ готовит послание об отлучении вас от церкви. . . . Вам лично грозит анафема и интердикт всем вашим землям,  включая Корнхолл.  

Это было уже серьезно.  До анафемы мне не было никакого дела,  но интердикт грозил опасными и непредсказуемыми последствиями.  На территории,  находящейся под интердиктом,  не работали храмы,  не проводились религиозные праздники,  не отправлялись обряды - крещение,  отпевание,  венчание. . . .  

-Хэрри,  я не вассал короля Руперта! Ни мой отец,  ни я не давали вассальную клятву какому либо государю или сеньору! Я король севера,  Хэрри! Руперт или признает это или погибнет! А указ о графском титуле не имеет никакого смысла - я король по праву рождения! Драконы были повелителями этого мира без всяких грамот и вассальных клятв!

Я-дракон и я беру то,  что принадлежало моим предкам!

Хэрри,  наконец,  поднял голову и посмотрел в мои глаза.  

-Я видел дракона. . . в ту ночь,  когда вы исчезли с королевского приема. . .  

Вы ведь обратились драконом?

-Ты сомневался в этом?

-Да. . . я сомневался. . . архиепископ сказал,  что это было дьявольское наваждение,  морок магия, . . . что человек не может превратиться в огромное крылатое существо. . .  

-А сейчас ты продолжаешь сомневаться? Ты веришь священнику,  а не своим глазам?

-У дракона были ваши глаза,  Грегори. . .  

-Что с королевой - матерью?

-Она отправилась в замок Иглвуд,  по велению его величества.  

-Ты видел ее после турнира?

-Нет,  королева не появлялась на приемах,  и ее отъезд был внезапен.  

-Переходите ко мне,  Хэрри! В моем королевстве ты сможешь занять достойное место!

-Я не могу,  Грегори! Я дал вассальную клятву герцогу Лонгфордскому,  как и мой отец и как мой дед.  Герцог привел своих рыцарей к королю.  Сейчас под стенами Гвинденхолла собралось около десяти тысяч копий.  Мои люди там тоже.  Мы обязаны повиноваться королю.  Поднять на вас меч - страшно и горько! Но отказаться повиноваться королю-позорно.  

-Ты знаешь,  каков мой ответ Руперту?

-Скажите мне его. . .  

-Ответ очень простой-нет! Если Руперт не признает мое королевство к северу от Шелл,  то я перенесу войну на юг,  и мы проверим,  смогут ли остановить дракона десять тысяч копий!

Хэрри встал.  Виноватый взгляд.  Руки теребят толстые перчатки.  

-Берегитесь,  Грегори! На вас уже объявили охоту и попытаются убить в облике человека.  

Прощайте!

Я вышел из палатки следом и молча смотрел,  как он садиться в седло и в сопровождении трубача и пажа с белым платком на конце копья,  покидает мой лагерь.  

-Грегори,  это был Хэрри? Почему ты не оставил его на ужин?

Бернадетта уже была рядом.  Обиженное лицо и поджатые губы.  

-Хэрри привез мне требования короля Руперта.  

-Ты их принял?

-Конечно,  нет.  

-Будет война. . . .  

-Она уже началась,  дорогая моя! Оглянись вокруг! Я взял один город и теперь подошел к другому.  Воины гибнут,  селяне разбегаются. . . . Война уже идет,  просто на ее шахматной доске появились новые фигуры. . . .  

Пропустить мимо ушей предупреждение Хэрри я не решился и нашим конным прогулкам по окрестностям пришел конец.  Бернадетта быстро нашла себе развлечение.  

Она на следующее утро потребовала для себя и для Молли по арбалету.  

Девушки принялись расстреливать мишени.  Мои пажи Дуган и Томас были отряжены взводить арбалеты,  но кроме них нашлось много желающих помочь дамам.  Мои латники толпились вокруг девушек,  расточая комплименты и восхищаясь их успехами.  Желающих натянуть тетиву было более чем достаточно.  На четырех пиках был,  растянут из сукна навес от солнца,  и стрельба продолжалась до обеда.  

-Мои руки отваливаются! - стонала Бернадетта за обедом в моей палатке.  - Я,  кажется,  обзавелась мозолью на пальце от этого противного тугого спуска!

Я помалкивал.  Обмакнув в соус куриную ножку,  я держал ее у рта моей подруги,  а она,  закатывая глаза,  жаловалась мне на неудобный тяжелый арбалет,  на слепящее солнце,  на боль в коленях и руках.  При этом она не забывал кушать из моих рук откусывая маленькие кусочки,  поминутно вздыхая.