В. Бирюк - Вляп Страница 22

   Выдыхаем... правильно. Сперва направить языком бульонный пар, что изнутри идёт, на нёбо. И чуть воздуха из лёгких добавить. Чуть-чуть. Чтоб без рывков, но с напором. По нёбу. И с переходом в нос. Чтоб до середины ноздрей вкус и жар дошёл. Изнутри. Чтоб отогрелись. Чтоб запахом этим сытым, жирным, горячим - аж пропитались. И держали, запоминали. А во рту тем временем - волна растекается. Аж до коренных. А уж потом, через место где передние зубы будут... Медленно, с оттяжечкой, через сжатые челюсти... Выдохнуть.

   Ну что, дура горбатая, не видала как Хеннеси пьют? И правда - не видала. Откуда ей. А как серьёзные азеры хаш едят? С похмелья, но без трясучки. Неторопливо, со вкусом... А как его делают? Не азеры -- армяне. Хаш -- древняя армянская еда. Сакрально-ритуального употребления.

   Значится так: берём говяжьи ножки и за сутки... Я же говорил -- без трясучки. И рубим их вдоль, кладём в холодный ручей. Потом варим 6-8 часов. На медленном огне. И до... именно до завтрака... употребляем. Хаш не любит трёх вещей: коньяк. Потому что есть водка. Тостов. Потому что они длинные. А хаш... он горячий. И женщин. Потому что они отвлекают.

   Ты не отвлекаешь. Можешь присутствовать. И подавать. Давай еще ложечку. Не хаша... Но... куриного...

   А что-то моя горбунья замолчала. То ходила злая, бурчала все, тряпками кидалась. А после кукиша... Молчит. И варево мясное принесла. Как там Макарушка Нагульнов говаривал: "Ежели из каждой контрреволюционной сволочи после удара моего кулака по сорок пудов зерна будет выскакивать, так я только и буду - ходить и морды бить". Может, и мне отработать технологию складывания кукиша? Для обеспечения качественного пропитания.

   А вот третью ложечку мне не надо. Пока. В холодильник поставь - завтра докуём. А сейчас - спать. Тепло, тяжесть в желудке приятная. Вот так-то - и хорошо, и без опиума.

   Горбунья убралась со стола, поплевав на пальцы, погасила вонючий фитиль в вонючей же лампадке у меня над головой. Долго укладывалась. Даже водой плескалась. Где-то лениво проползла мысль: о, они тут еще и моются перед сном? Вода-то горячая - только если в печке согреть. Интересно, а она как - вся моется или частями? Ноги там, зубы... "Как у вас там ходят бабы? В панталонах али без?"

   Наконец все затихли - и хозяйка, и куры, и тараканы. Только где-то у печки изредка поскрипывало что-то деревянное. А с меня слетела дремота. Как рукой сняло. Поскольку встал третий главный вопрос.

Глава 7

   Тишина, покой, темно как... как в ящике. И тут я со своей интеллектуальной... суетнёй. А куда деваться?

   "Никто не даст нам избавленья,   Ни бог, ни царь, и ни герой.   Добьемся мы освобожденья   Своею собственной мозгой".

   Поскольку на другие части тела всегда найдётся... чего нибудь с винтом.

   А с мозгой получается так.

   Вопрос первый: во что я вляпался. Ответ найден: Русь. Древняя. Начало второй половины 12 века. Киевщина. Спектр отклонений от известной реальности - не определён. Все весьма предположительно, даже маразматично... но противоречий - ни внутренних, ни внешних - не наблюдается.

   Вопрос второй: как я в это вляпался. Носит вспомогательный информационно-системный характер. Ответ найден: переброс персональной психоматрицы между ветвями мирового дерева в виде информационного пакета. Маразм и противоречия - аналогично предыдущему.

   Кстати. Съем матрицы прошёл в момент смерти. Моей. По логике - и на принимающей стороне должна быть сходная ситуация. То есть мальчик этот, в теле которого я обретаюсь, или уже имел клиническую смерть, или топал к ней семимильными шагами. Недоказуемо. Но совесть успокаивает. Типа: не украл, отобрал, а нашёл, подобрал и спас.

   Теперь третий вопрос: ну и кто я после этого?

   Это не самоидентификация. Тут все чётко - я это я.

   Кто я для окружающих? Имя, возраст, место жительства, род занятий, семейное положение... И кем я здесь могу быть или стать. Вот встану на ножки и... - "Кем работать мне тогда? Чем заниматься?".

   Интересно, кроме имён князя и того мужика, которому голову рубили, я других имён не слышал. Или - не разобрал. Как горбунью зовут - не знаю. Меня она по имени - ни разу. Не специфично. Люди вообще друг к другу по именам редко обращаются.

  -- Любезный супруг мой Иван Юрьевич, не соблаговолите ли вы передвинуть свои столь дорогие всему нашему семейству чресла свои в направлении боковой спинки сидения сего, именуемого в просторечии диваном?

  -- А в ухо?

  -- Сдвинь задницу, муженёк, телик смотреть не удобно.

   Сюда по одежонке, которая на мне была, - из неблагополучной семьи. Рвань какая-то. Может, из крестьян. Которых здесь, вроде бы, называют смердами. "Смерд смердячий". А крестьяне - это "христиане". Это уже возвышенно. Типа: "братья и сестры". Во Христе, разумеется.

   О семье - ничего. О прочей родне - аналогично. Возможно, кто-то там, на речке... Из тех кого в прорубь... Или в "массовке". Интересно, куда их дели?

   Может, оно и к лучшему? В гости из провинции не приедут. В самое неподходящее время. Денег в долг просить никто не будет. И врать не надо. О немоте своей, облысении, беспамятстве. Я же ничего про родню носителя своего не помню. Отца с матерью не узнаю. А это не хорошо. Блаженненьким объявят. Дурочек типовой деревенский.

   Это если все-таки сыщутся. А если нет - то нет. То я сам себе хозяин. Сирота...

   Слово не понравилось. Применительно к себе - особенно. Как-то тревожно и тоскливо.

   Сам по себе я человек коммуникабельный. Но без зависимости.

   Для некоторых наблюдаемых по жизни персонажей общение - род наркотика. Нет толпы вокруг - появляется тревога. Суетливость, раздражительность. Хоть два-три уха - но чтоб были. Необязательно даже чтоб слушали. Такое... коммуникационное голодание. Собственно, на этом все тусовки и держаться. От деревенских вечерок до президентских приёмов. С разными примесями. Кто дела делает, кому эмоциональный голод довлеет. "Чтоб морды друг другу били, в лицо плевали... А он её за волосы и об стену... А она как завопит и ногтями ему в лицо... Люди интересно живут. А мы с тобой... Даже посуду не разу". И пошёл "Дом-2", "Пусть говорят" и политические дебаты в прямом эфире. Собственные-то эмоции делом выражать... так и посадить могут. Опять же, и самому в морду получить реально. А по телику... ну когда ты олигарху можешь в морду? А так... и безопасно, и приятно. Со-переживание.

   А мобильники? Вскочил человек в вагон или там автобус и скорее звонить. Нет звонков - будто и самого нет. Тревожно, неуютно. И бла-бла... При отсутствии - ломка. До головокружения и тошноты. Интернет-форумы, скайп, социальные сети... Говорите, говорите со мною... Чтоб мне некогда было внутрь себя посмотреть, подумать. О себе, о жизни... Потому как - страшно...