Наталья Игнатова - Змея в тени орла Страница 22

Богиня должна появиться. Не может же она не проследить за тем, как выполняется ее приказ.

А потом будет очень много работы. Для начала сместить с постов нынешних командиров. Временных. Сейчас они только называются временными, потому что те, кто уходит, рассчитывают вернуться. А дело ее, Легенды, позаботиться о том, чтобы название соответствовало действительности. Да. Нынешних сместить. Поставить других. Тех, кто нравился ей.

Эльфийка не теряла времени даром. Большие глаза и наивная мордашка – она ходила по лагерю, внимала Линнару, искренне хвалила новичков. Она смотрела и слушала. И сейчас уже знала, кого поставит десятниками. Кто будет заниматься разведкой. Какие перемены необходимы, а без каких можно пока обойтись.

Все постепенно. Не сразу. Сразу только смена власти.

В лагере нет дисциплины. Это самая первая и самая серьезная ошибка Йорика. Его приказы, конечно, выполняются. Незамедлительно и без рассуждений. Что-что, а выдрессировать своих подчиненных этот орк-полукровка сумел. Но… Шуточки и прибауточки, вечерние посиделки, наглое обсуждение личности командира – это недопустимо. У нее, Легенды, все будет иначе.

Она умела командовать. Она любила командовать. Не зря же выбилась в бали одного из анласитских орденов. Единственная женщина-бали. Это чего-нибудь да стоило.

А Гоблин будет на подхвате. Гоблин из тех, кто умеет ужиться с любой властью. Умеет быть полезным. Он умен и циничен и быстро поймет, откуда дует ветер.

Сорхе отказывается начинать войну, пока не появится Финрой. Что ж, планы богини стянуть навстречу отряду Йорика как можно больше оборотней сыграют на руку Легенде дважды. Во-первых, погибнут прежние командиры. А у мертвых нет власти, нет авторитета. Мертвый не может приказать. Не может… да ничего не может. Во-вторых… Во-вторых, уходят лучшие. И эти лучшие способны на многое. Они истребят достаточное количество врагов, чтобы следующий отряд мог пройти по их следам почти без затруднений.

«Воин из народа воинов» – смешная сказка. Любой мужчина любого народа скажет о себе так. Главное брякнуть весомо, мол, сбылось пророчество. Йорик ошибся – тогда, а вот она, Легенда, не ошибается. Сбылось. Можно идти. Нужно идти, пока оборотни запуганы. Пока зализывают они раны. Пока чиста дорога.

Да и Сорхе поможет.

На склонах Цошэн она, к сожалению, не имеет власти. Но уж добраться-то до горы с ее помощью можно будет почти без потерь.

Главное, чтобы появилась богиня сегодня или завтра с утра. До того, как начнется поход. Иначе Легенда погибнет глупо и бесполезно вместе с Йориком и его бойцами. А Сорхе появится. Не может она не появиться.

На поляне собирались по одному. Неуверенно. Так, как бы на всякий случай. Приказ, конечно, был, мол, после отбоя – отбой. Никаких тренировок больше. Выспаться надо и вообще…

Эфа увидела, как скользнул в сумерках тонкий, словно расплывающийся силуэт. Опознала безошибочно – Линнар. И поднялась из травы.

Эльф вздрогнул. Почесал переносицу. И ухмыльнулся:

– А я тут это… А ты что тут делаешь?

– Да то же, что и ты, в общем-то. Рашид появился из темноты. Встряхнулся по-звериному:

– Ничего, что я так нагло? Или мне тоже смущаться положено?

– А Йорик спит, поди, – мурлыкнула Эфа.

– Спит он, как же. – Перевертыш потрогал челюсть. – Мы с ним уже размялись.

– Никакого понятия о дисциплине, – мрачновато резюмировал Йорик. – Сказано же было, всем спать.

– Так все и спят, сэр, – живо сообщил Линнар. – Это мы во сне. Как бишь вы говорили… а, да, лунатизм у нас.

Все четверо оглядели друг друга скептически. Эфа зевнула и потянулась:

– Ну что? Будем в гляделки играть или делом займемся? Рашид, составишь компанию?

– На мечах? – уныло уточнил перевертыш.

– На мечах, – вместо Эфы ответил Йорик. – Искалечишь нам девочку, мастер-самбист.

– Я не самбист. – Рашид подобрал с земли перевязь с клинками. – Я мастер многих стилей, воплощение удачной компиляции, полет фантазии…

– Нездоровой. Линнар, поехали. Работаем мечи – Потом ножи. Потом пинаем кошака.

И поехали. Славно так. Звенели клинки в густом ночном воздухе. Мигали звезды. Прятались стыдливо от азартного матерка. По сравнению с тягостным унынием прошедшего дня ночь казалась подарком. Глотком свежего воздуха в душной комнате. И дурные предчувствия вымывались напряженной звенящей радостью боя. Думать некогда. И не о чем думать. Тело само знает, что ему делать. И не успеваешь удивляться тому, на что ты, оказывается, способен. Смерть, страх, кровь – все потом. Потом, когда взойдет солнце. Может быть, оно не взойдет. Может быть, вечно будет длиться полная азарта и восторженной тревоги ночь…

Мявкнул придушенно Рашид, когда кончиком сабли зацепила Эфа его медальон. Лопнула стальная цепочка. Блеснув в тусклом звездном свете, безделушка улетела в густую траву за краем площадки.

Эфа машинально завершила атаку. Наметила удары – в шею и слева под ребра. Только потом опустила мечи.

– Извини. Я случайно.

Не случайно, конечно. Оба это понимали прекрасно. Очень уж удобно оказалось дернуть цепочку, заставить противника на долю секунды открыться, кто ж знал, что порвутся стальные звенья?

– Да ладно. – Перевертыш воткнул мечи в землю. – Сейчас найду.

– Что там у вас? – Клинки Йорика с шелестом скользнули в ножны.

– Ерунда. Медальон сорвался. – Рашид кувыркнулся и пятнистой тенью исчез в траве. Йорик тихо присвистнул.

– Ты чего? – Эфа глянула на всякий случай на медальон сотника. На месте ли? На месте. Йориков талисман выбился поверх расстегнутого ворота.

Почему талисман?

– Плохая примета. – Орк поморщился. – Ну, то есть у нас это плохой приметой считалось.

– На «Гончей»?

Эфа знала уже, что каждый большой корабль, вроде того, каким командовал ее сотник, обрастал диким количеством примет и суеверий. Еще она знала, что Йорик с Рашидом из разных, хотя и похожих миров. Медальоны вот, например. Ни у кого больше не было таких. Если суеверие распространялось только на «Гончую» – ничего страшного. Рашид не может его знать, а следовательно, не может верить. Если на мир вообще, это хуже, но тоже терпимо. А вот если окажется примета общей для обоих миров…

– У солдат. – Йорик спрятал свой медальон под рубашку.

Огромный, похожий на крупного леопарда, пятнистый кот выбрался на утоптанную площадку. Чихнул почему-то. И превратился в человека.

– Нету. – Рашид пожал плечами. – Не нашел. Сам не пойму, как так вышло. Не к добру, конечно, ну да черт с ним. Мне другое интересно. – Перевертыш: уселся на землю и поднял вопрошающий взгляд к высящимся над ним фигурам. – Почему я, чтобы зверем стать, кувыркаюсь, а чтобы человеком – ничего не делаю?