Андрей Мартьянов - Странник (авторский текст) Страница 22

— Смотри на солнце, Ивар-серкр. Не сворачивай.

— Кто первый? — спросила Алёна. — Славик, ты у нас посвященный, вот и иди.

— Ладно… Попробую.

Значит, направление на солнце? Странно, светило все-таки движется по небу, смещаясь к западу. Или тут некая хитрость?

Славик шумно выдохнул, и вломился в заросли молодой ольхи. Первые десять шагов дались с огромным трудом, ветки цепляли за одежду, под подошвами хлюпала жидкая грязь. Кто только придумал устраивать капища в настолько неудобном месте? Как Лоухи здесь ходит — старая ведь женщина?..

Дальше стало полегче: гущина расступилась, открылся поросший осокой спуск в распадок с ручейком. Невероятно — на камушке у воды сидел недовольный и взмокший Иван. Как он здесь очутился?

— Меня наверное час водило, — пожаловался Ваня, завидев Славика. — Куда ни ткнешься, не пролезть, настоящие джунгли. Насилу выбрался.

— Час? Спятил? И четверти часа не прошло!

— О, вы здесь, — Алёна появилась ровно с противоположной стороны, из-за ручейка. — Так быстро? А Старый пугал, будто идти незнамо сколько…

— Та-ак, — Иван только головой покачал. — Хочешь не хочешь, а уверуешь. Алёна Дмитриевна, по вашим оценкам сколько занял путь?

— Да нисколько. Я видела Старого минуту назад. Вернуться?

— Нет! — хором сказали Славик с Ваней.

Ничего себе, временной парадокс… Или все зависит от личного восприятия? И некоего стороннего воздействия на психику каждого конкретного человека?

— В итоге мы все оказались в одном и том же месте, — сказал Иван. — Следовательно, дозволение получено. Куда теперь? Славик?

— Наверное, как и предписал Старый. По солнцу.

— То есть вдоль ручья. Двинулись?..

— Тихо, — подняла руку Алёна. — Глядите, рысь…

Верно, со стороны леса показалась здоровенная пятнистая кошка с кисточками на ушах. Постояла, поглядела на людей крупными желтыми глазами и неторопливо удалилась, скрывшись за деревьями.

— Родовой тотем Укко, — шепотом сказала филологесса. — Не знаю как вам, а мне становится не по себе. Неужели всё правда — боги, покровитель рода, священное место?..

— А вы до сих пор сомневаетесь? Тридесятое царство… Остается найти Бабу-Ягу.

В Тридесятом царстве, как известно, желания исполняются — достаточно было пройти ниже по ложбине, как отыскались все атрибуты мифологического архетипа, сохранившегося за тысячелетия. Включая избушку на курьих ножках и ее хозяйку.

Жилище Лоухи тоже стояло на сваях, вернее на шести огромных изъеденных временем пнях с остатками корневищ — вот тебе и истоки легенды о домике на птичьих лапах, очень похоже! Наверх ведет хлипкий всход из нескольких перекладин, под которым развалилась недавно встреченная откормленная рысь. Как ведьма сумела приручить дикого зверя?

Сама шаманка ничуть не изменилась — такая же древняя, страшенная и неприветливая. Кивнула только Слейфу-годи, на прочих удосужилась лишь мельком взглянуть. Молча продолжила заниматься своими делами — возле избушки был разбит крошечный огородик, старуха выпалывала сорняки деревянной тяпкой.

— Добро пожаловать гости дорогие, — проворчал Иван. — Сходите в баньку попарьтесь, да откушайте чем бог послал… И что теперь? Алёна Дмитриевна, Лоухи отлично понимает древнескандинавский, скажите ей, что Слейф-годи пришел просить совета. Надо завести разговор.

— Захочет — сама заведет. Я понятия не имею, как надо разговаривать с жрицей!

— Нам до вечера торчать здесь, пока Лоухи не снизойдет до общения с презренными смертными?

Заслышав свое имя Баба-Яга выпрямилась, отбросила тяпку, медленно подошла к Ивану. Состроила преотвратную гримасу — непонятно, была то улыбка или выражение недовольства.

— Белый Тур, — голос Лоухи был очень молодым, никакого шамканья. — Не верящий ни в каких богов, а только в себя… Я знала, что ты тоже придешь. Это хорошо. Рысь долго не пускала тебя, но ты нашел дорогу. Упрямый… Незачем ждать. Идем.

Славик относительно неплохо разбирался в скандинавском язычестве и успел побывать на капище даниров неподалеку от Ладоги. У заморских гостей всё относительно просто: вот одноглазый Один, вот Фрейя, а это — Аса-Тор. Обычный «божий круг», каких тысячи на пространстве между Гибернией и Гардарики. У славян примерно то же самое, с небольшими отличиями: пантеоны близки, немало общего и в мифологии.

С финнами обстояло иначе.

Никаких идолов, каменных или деревянных. В центре открывшейся поляны — фантастический по своим очертаниям древний дуб. Не слишком высокий, но корявый ствол невиданного диаметра производит шокирующее впечатление: на уровне груди человека охват около четырех метров, а выше, где из ствола выпрастываются могучие ветви-щупальца будет и все десять, возможно больше. Напоминает многопалую ладонь подземного великана, пытающегося выбраться из недр на поверхность земли.

— Сказка, — ахнул Иван. — Дубу полторы или даже две тысячи лет. Теперь понятно откуда взялись энты из «Властелина колец», именно так я их себе и представлял… Грандиозно.

Украшалось священное древо не менее внушительно. На выступах коры закреплены белые скалящиеся черепа — в большинстве звериные, особенно много рысьих, есть и несколько человеческих. Простенькие колокольчики на кожаных шнурках, выцветшие тканые ленточки, множество амулетов: вероятно, подношения от многих поколений семьи Укко. Под дубом — окруженное валунами ритуальное кострище, вытянутое, обводами напоминающее лодку.

— Смотрите, — заворожено сказала Алёна, — Вон там, слева. Кажется, это оно…

— Что — оно? — не понял Славик, однако взглянув в указанном направлении тотчас осекся.

Шесть колышков, вбитых в две линии, по три. Между деревяшками бродит нечто — безглазое существо покрытое реденькой белесой щетинкой. Двигался зверек необычно, подобно заводной игрушке: наискосок от одной деревяшки к другой, по прямой линии. Резкий поворот, изменение направления, достигнув колышка напротив тварь повторяет зигзаг. Не останавливаясь и не меняя алгоритма, слева направо, справа налево, еще раз, потом обратно. Движения чисто механические, поначалу и не подумаешь, что это живое существо.

По виду оно напоминало нелепый плод соития куницы, ящерицы и сосиски, зачем-то выкрашенный в нежно-лиловый цвет, какой поэты Серебряного века называли «причудливым», а ныне именуют «гламурным». Длиной в предплечье взрослого человека, коротенький хвостик в виде конуса, крохотные толстые лапки, шишкообразная голова без признаков ушей и глазниц, только на оконечье розовый носик с двумя темными точками. В сочетании с походкой робота — сущий уродец, навевающий мысли о каких-нибудь покемонах и прочих непостижимых европейскому разуму порождениях азиатской анимешно-комиксной мысли. Особого безобразия добавляла щетина, из-за чего тварь смахивала на больного неприличной болезнью детеныша дикобраза.