Дэйв Дункан - Воин поневоле Страница 22

– Я? – переспросил Уолли. – Как мое желание может повлиять на судей?

– Он лежал на полу как бесчувственное полено, и сил его не хватало даже на то, чтобы рассердиться.

Мальчик поднял бровь.

– Все это происходит у тебя в голове – все это иллюзия. Ты сам так сказал. Так неужели ты не можешь определить их решение?

– Я думаю, что воздействовать на суд храма мне не удастся, – сказал Уолли, – но ты, наверное, мог бы…

– А! – воскликнул мальчик. – Мы потихоньку продвигаемся. – Упершись ладонями в камень, он взобрался на него и теперь сидел, болтая ногами. – Кто ты? – спросил Уолли.

– Недомерок. – Мальчик не улыбнулся.

– Извини! – вскричал Уолли. – Я не знал! – он взглянул на своих соседей по камере. Никто не пошевелился.

– Они ничего не замечают, – сказал мальчик. – Они видят только тебя. Ну ладно, давай вернемся к вопросу о вере, да?

Несколько долгих секунд Уолли собирался с мыслями. С этим надо разобраться, иначе он умрет. Или еще хуже.

– Я верю, что этот мир существует. Но ведь и Земля тоже.

Мальчик кивнул.

– Я видел здесь лошадей, – продолжал Уолли, – они похожи на наших, но не совсем такие. Я всегда верил в эволюцию, а не в акт творения, но здешний Народ… они просто люди. Они не принадлежат ни к одной из земных рас, но они люди. В двух разных мирах не могут эволюционным путем появиться одинаковые существа. В близких экологических условиях, вероятно, будут похожие организмы, но не до такой же степени. Я хочу сказать, что и птицы, и летучие мыши летают, но это не одно и то же. Вот носы и ушные раковины… Можно и без них, но у здешних людей они тоже есть. И поэтому, что бы там ни писали в фантастических романах, ни в каком другом мире не может быть двуногого разумного существа, неотличимого от Хомо сапиенс… Мальчик зевнул.

– А боги! – быстро заговорил Уолли. – Они должны быть, так ведь? Чтобы указать цель! Направить! Ты как раз говорил про бусины, да? «Каждая следующая – такая же, но немного другая», – ты так говорил. Много миров, вариации на одну и ту же тему. Возможно, копии какого-то идеального мира! – Очень хорошо! – мальчик одобрительно кивнул. – Продолжай.

– Поэтому богиня это… Богиня. Это она вызвала меня сюда.

– А кто ты?

Это был самый главный вопрос, но теперь Уолли думал, что знает ответ.

– Я Уолли Смит и я Шонсу… Воспоминания Уолли Смита, а тело Шонсу. Душа… Про душу я ничего не знаю.

– Ну тогда и не тревожься об этом, – сказал мальчик. – А Хардуджу?

Что вы сейчас думаете о высшей мере наказания, мистер Смит?

– Я ведь не говорил, что не верю в…

– Но ты так думал!

– Да, – признался Уолли. – Вытащи меня отсюда и дай мне убить этого ублюдка, и я сделаю все, что ты хочешь, – все.

– Ах, вот как!.. Сделаешь? – мальчик покачал головой. – Месть? Это не совсем то, чего от тебя ждут!

– Но сейчас я верю в Богиню! – воскликнул Уолли срывающимся голосом.

– Я раскаиваюсь. Я буду молиться. Если Она позволит, я буду Ей служить. Я буду воином, если Она этого хочет. Я сделаю все!

– Смотри-ка! – мальчик усмехнулся. – Какая неожиданная преданность! Он замолчал, не спуская глаз с Уолли, и у того возникло странное чувство – как будто мальчик заглянул ему в душу и с одного взгляда заметил все, что у него внутри. Так бухгалтер пробегает сверху донизу финансовый отчет. – Ваша вера очень невелика, мистер Смит.

– Это все, что у меня есть, – сказал Уолли, чуть не плача.

– Это всего лишь маленькая трещинка сомнения в твоем неверии. Придется доказать.

Этого-то он и боялся.

– На Судилище?

Мальчик поморщился.

– Но ты ведь не хочешь стать рабом Хардуджу? Не думай, он не будет тебя продавать. Держать на цепи Седьмого – это же так здорово! Сколько всевозможных развлечений можно придумать – ты только представь!.. Так что мне сдается, что ты выберешь Судилище. – Первый раз за все это время он улыбнулся и показал свою дырку. – Фокус вот в чем – если будешь сопротивляться, получишь по голове и тебя просто сбросят вниз. Ты упадешь на скалы. Но если разбежаться и прыгнуть – то можно приземлиться там, где глубоко. Посмотрим, сколько у тебя веры.

– Я не смогу бежать с такими ногами, – сказал Уолли. – Посмотри, на что они похожи.

Мальчик развернулся, чтобы взглянуть на его ноги, и пожал плечами.

– На Поляне Милосердия можно помолиться. Молись, чтобы тебе даровали силу. – Темнело, и его фигурка все больше сливалась с окружающим мраком. – Я же тебе говорил, как это важно. Смертным редко дается такая возможность. – Я никогда не молился, – робко возразил Уолли, – но я постараюсь. Я хотел помолиться за Иннулари. Это помогло бы ему?

Мальчик взглянул на него с интересом.

– Ему – нет, а тебе помогло бы. – Он помолчал. – Боги не должны дарить человеку веру. Я мог бы так сделать, но тогда ты стал бы орудием, а не активной силой. Смертные могут служить богам только по доброй воле, а добрая воля не приходит извне. Понимаешь? Но если у тебя есть вера, боги могут ее укрепить. Ты высек искру. Я ее раздую. Ты не забыл целителя, и вот что я сделаю тебе в награду.

Он сорвал листок со своего прутика. Ноги Уолли, до сих пор горящие в адском пламени, теперь словно окунулись в ледяную воду. Боль утихла, и стало значительно легче.

– Это только до рассвета, – предупредил мальчик.

Уолли, заикаясь, пробормотал слова благодарности.

– Я даже не знаю, как тебя называть, – сказал он.

– Покамест зови меня Недомерком, – ответил мальчик. В восходящем свете Бога Сна ярко блеснула его улыбка. – Давно уже смертные не были такими наглыми. Это меня развлекает.

Его глаза блеснули.

– Когда-то ты играл в игру, которая называется шахматы, – ты помнишь, что бывает, когда пешка доходит до конца поля?

Это была явная насмешка, но Уолли быстро подавил свое возмущение.

– Да, сэр, ее можно сделать любой фигурой, кроме короля.

Мальчик усмехнулся.

– Так вот, ты дошел до конца поля, и тебя превратили в другую фигуру.

Все очень просто. Запомни, завтра ты должен прыгнуть изо всех сил, и мы опять встретимся.

На камне никого не было.

Вторую свою ночь в тюрьме Уолли проспал крепко, но к утру он обнаружил, что сидит за столом. Воспоминание юности, но оно вернулось к нему так живо, что он чувствовал запах сигарет, слышал звуки джаза, доносящиеся из радиоприемника, стоящего в соседней комнате… зеленое сукно, на которое падает яркий свет; они играют в карты, кругом стаканы и пепельницы. Слева от него сидит Билл, справа – Джастин, а Джек ушел в сортир.

Они играли в бридж, и он объявлял. Это была одна из тех игр, когда все уже пьяны и рассчитывать можно только на удачу. Козыри были крести, и у него в руках оставалась последняя, двойка. Вилл подкинул пиковую карту к одинокому тузу Уолли, а потом любезно передвинул туза к нему. Джастин пошел в масть. Похоже, Уолли придется играть с «болваном»: как раз этого они и добивались.