Дженни Ниммо - Зеркальный замок Страница 22

Эмма и Габриэль устроились за столиком в углу. Между ними стояла тарелка печенья. Оба пили какой-то загадочный розовый напиток. Тут же на столе примостились три Габриэлевых хомячка, увлеченно лакая из лужи пролитого питья, — то ли его пролили нечаянно, то ли это добрый хозяин позаботился о своих питомцах, а взять блюдце не додумался.

— Вишневый морс, — объяснил Габриэль подошедшему Чарли, — хомячки его просто обожают.

— Оно и заметно, — откликнулся Чарли, присаживаясь на свободный стул и запихивая Спринтера под стол.

— Хочешь попробовать?

— Спасибо, нет, а вот от печенья не откажусь. — Чарли взял две штучки, одну себе, одну Спринтеру-Бобу.

Тот благодарно схрумкал подношение в один момент и положил голову на колени Чарли, всем своим видом выражая надежду на добавку. Пришлось скормить псу и вторую печенюшку.

— А где остальные ребята? — спросил Чарли, стряхивая с рук крошки.

— Тан и Зандр тебя не дождались — были и ушли, — объяснила Эмма. — Ты чего так долго копался? А Билли где? Я думала, ты его приведешь.

— Он так и не пришел, — ответил Чарли. — А где Оливия? Кто-нибудь ее видел? Она получила роль?

Эмма пожала плечами:

— Я ей звонила, даже дважды, но трубку никто не брал. Она обещала прийти сюда, но, видно, у нее планы изменились.

— Наверно, ее утвердили, и наша звезда так задрала нос, что с простыми смертными больше водиться не будет, — насмешливо предположил Габриэль.

— Ты что! — возмутилась Эмма. — Оливия вовсе не задавака! Придет, вот увидите.

Но Оливия так и не появилась, как, впрочем, и Билли. В конце концов, друзьям надоело ждать без толку и они разошлись — Габриэль и Эмма по домам, а Чарли на прогулку со Спринтером-Бобом. Они гуляли почти час, пес вволю набегался, и на обратном пути в «Зоокафе» Чарли даже запыхался. На подходе к Лягушачьей улице Спринтер вдруг радостно загавкал и потянул Чарли за собой.

И тогда Чарли заметил на противоположной стороне улицы Оливию, которая, завидев его и виновато оглянувшись, метнулась в переулок. Что это на нее нашло? Заинтригованный Чарли последовал за ней, но Оливия уже исчезла. Чарли растерянно повертел головой, однако Спринтер-Боб мигом взял след и потащил Чарли дальше по переулку, через мощеную площадь, за которой начинался район маленьких магазинчиков.

А вон и Оливия! Она опять оглянулась на Чарли и вновь пустилась бегом. Но куда ей было тягаться со Спринтером-Бобом! Пес вырвал поводок из рук Чарли, нагнал девочку и радостно запрыгал вокруг нее с громким лаем.

— Фу! Отстань! Уйди! — прикрикнула на него Оливия.

— Лив, подожди, не убегай! — позвал на бегу Чарли. — Ты чего, это же просто Боб! Не бойся!

Оливия прислонилась к стене. Подбежавший Чарли ухватил пса за ошейник.

— Он и не думал тебя обижать — просто радовался, ты же его знаешь. — Чарли всмотрелся в лицо Оливии и осекся: — Что с тобой? Видок у тебя просто кошмарный.

— Вот уж обрадовал! Спасибо! — язвительно поблагодарила Оливия.

— Ну, извини, я не то хотел сказать. Просто ты… какая-то не такая, — пристыженно поправился Чарли. Ох уж эти девчонки, слова им не скажи.

На самом деле Оливия и впрямь выглядела скверно — растрепанная, зареванная, с покрасневшими глазами и носом. И одета была что-то уж слишком по-будничному — в джинсы и мятую футболку. Это она-то, которая всегда щеголяла в экстравагантных ярких нарядах — таких, что на нее на улице оглядывались! Чарли никогда еще не видел Оливию настолько просто одетой и одновременно расстроенной. Наверно, надо спросить ее насчет кинопробы: не спросишь — еще хуже выйдет, получится, будто не интересуешься.

— Ну как, дали тебе роль? — выдавил Чарли.

— Нет! — процедила Оливия и в сердцах пнула стену. Губы у нее сжались.

— Ох, жалко! Сочувствую. — Ответ вышел глупее некуда, Чарли и сам это понимал, но что он еще мог сказать?

— Не надо меня жалеть! — яростно воскликнула Оливия. — Понял? Нечего.

— Ладно, не буду. Ты скажи, что было-то? Или вообще рассказывать не хочешь?

Оливия помолчала и вдруг поняла, что хочет, еще, как хочет рассказать об этой несчастной кинопробе во всех подробностях — излить душу, чтобы вся эта позорная история не жгла ее изнутри, а выплеснулась наружу. Чтобы хоть кто-нибудь все-таки ее пожалел. Например, Чарли и пес.

— Сначала все было просто отлично, — дрожащим то ли от обиды, то ли от гнева голосом начала она, прислонившись к стене и колупая носком башмака булыжник. — Я прошла почти до самого конца отбора, нас оставалось всего шестеро. Остальные девчонки были, кстати, младше, но мама сказала, это еще ничего не значит. Ха! — Оливия насупилась. — Около меня сидела такая фифа, от силы лет тринадцати, с косичками и вся в веснушках, голосочек тоненький, писклявенький. Все время твердила, мол, роль дадут тебе, роль дадут тебе, у тебя же мама знаменитая.

— Свинство говорить такие вещи! — искренне возмутился Чарли.

— Ну, не знаю. Я была так уверена в себе, что вообще ни о чем не задумывалась. В общем, потом меня вызвали. Там сидело жюри, четыре человека, две дамы, двое мужчин. Я показала свой номер — старалась, как не знаю кто. Честное слово, из кожи вон лезла! И я знаю, у меня получилось отлично! А они даже ничего не записывали. Потом один из жюри, который режиссер и, кстати, папин друг, улыбнулся — мило так — и говорит: «Спасибо, Оливия, все было замечательно, но нам нужен несколько иной типаж». — Оливия выдержала эффектную профессиональную паузу и не слишком артистично шмыгнула носом. — И знаешь, кто получил роль? Эта конопатая.

— Да ты что! — Чарли ахнул. — Не может быть.

— Это еще не все. — По щеке Оливии скатилась слеза. — Я не выдержала и наорала на маму, сказала, это она виновата, что меня не взяли. Мы жутко поругались, и теперь она расстроена в сто раз сильнее моего. Дома я сказала, что пойду в «Зоокафе», но, честно, у меня просто сил не было никого из вас видеть и рассказывать все по новой. Извини. Поэтому я сначала и от тебя дернула. Я решила, что надо пойти купить маме цветов — ну, как бы в знак примирения. Мне кто-то сказал, что в этом районе есть хороший цветочный магазин, который работает допоздна.

— Вон он! — показал Чарли.

Вывеска магазина была такой яркой, что мальчик удивился, как это не заметил ее раньше. И дверь, и оконные рамы были выкрашены в ярко-зеленый цвет, а над витриной кудрявились золотые буквы: «Цветы от ангела».

— Смотри, а цветы все белые! — заметила Оливия, и ее лицо посветлело.

И в самом деле, все цветы в витрине были белыми, все до единого — розы, лилии, герберы, тюльпаны, ирисы и еще всякие экзотические растения, каких Чарли раньше никогда не видывал.