Инна Кублицкая - Год Грифона Страница 22

Полгода назад, спеша из Миттаура, Карми высадилась из глайдера прямо на крышу конюшни во дворе Руттулова дома. Теперь она не рискнула повторить подобное безрассудство; Карми хорошо знала тавинцев: наверняка найдутся в летнюю безоблачную ночь желающие полюбоваться ясным небом; так зачем же смущать их зрение темным пятном, заслоняющим звезды.

Поэтому она опустила глайдер на поляне Толельского леса, буквально в двух шагах от уже вновь построенного моста, связывающего Тавин со всем прочим миром.

Если не считать свежего дерева в настиле моста, ничто не напоминало о произошедших полгода назад событиях; плавучие секции моста не были подтянуты к острову, как будто тавинцы не ожидали нападения.

Но подойдя вплотную к острову, Карми уидела, что знаменитых стен Тавина нет — вернее, в стенах пробиты большие бреши.

«Ах да, — вспомнила Карми. — Это все договор. Это согласно договору разрушили стены и не убирают на ночь мост. Святые небеса! — сообразила она. — Это же означает, что ночами по улицам Тавина прогуливаются не влюбленные парочки, а грабители…»

Однако тут же она убедилась, что город не так беззащитен, как на это рассчитывали завоеватели. В густой тьме, созданной тенью деревьев, она с ходу уперлась в растянутую сеть. Тотчас на это неожиданное столкновение откликнулось несколько колокольчиков.

Карми на шаг отступила от сети и замерла.

— Кто там бродит? — послышался голос, и Карми откликнулась, невольно передразнивая родной тавинский диалект:

— Прошу прошения, дядюшка, но мне нужно видеть господина Малтэра.

Стражник откуда-то выдернул зажженый фонарь и неспешно приближался к Карми, проговаривая по пути:

— Что за спешка по ночам… — он подошел ближе и проворчал благодушно:- Ну где же ты, девка?

Карми окликнула его. Стражник шагнул в ее сторону, поднял фонарь и осветил хокарэмскую одежду. Тут его благодушие как рукой сняло.

— Что ты по ночам бродишь, госпожа хокарэми? До утра подождать не можешь?

— Могу, — отозвалась Карми. — Но не хочу. — Стражника она узнала; много раз видала его раньше. Но он не мог узнать ее — хокарэмам обычно в лицо не глядят. — У вас тут новшества, — продолжала она. — И надежны эти сети?

Стражник не ответил, зато спросил:

— А подорожные у тебя есть, госпожа?

— Дядь, ты смеешься надо мной? — рассмеялась Карми. Какие подорожные, опомнись…

Стражник, хмурясь, посматривал на нее:

— Ну зачем тебе Малтэр, госпожа? — проговорил он ворчливо. — Приходишь среди ночи, беспокоишь людей… Нехорошо, госпожа…

Карми опять рассмеялась, узнавая тавинскую манеру подыгрывать собеседнику, если разгорор складывается не очень приятный и грозит вот-вот перерасти в скандал или драку.

— Ну не ворчи, дядька, — сказала она мирно. — Я могу и подождать. Посидим, поболтаем, а? — предложила она, опускаясь на землю.

Стражник, не уверенный, что успеет вовремя подняться, оглянулся, подыскивая, куда бы присесть, и нашел неподалеку каменную тумбу; там он и уселся, поставив рядом с собой на камень фонарь.

— Как здоровье, дядя? — начала Карми светский разговор.

— Не жалуюсь, госпожа, — отозвался тавинец. — А твое?

— Спасибо, в порядке, — откликнулась Карми, веселясь. А здоров ли Малтэр?

— Не слыхал я, чтобы он болел, — ответил стражник осторожно и продолжил в том же духе:- А как здоровье твоего уважаемого хозяина?

«Забавный получается разговор», — подумалось Карми.

— Я райин, — сказала она. — У меня нет хозяина.

— Что ж тебя принесло в Тавин? — безмятежно спросил стражник.

«Ну, тавинцы! — восхитилась Карми. — Они и с богами будут разговаривать, как с равными.»

— Частные дела, — ответила она. — Малтэр мне кое-что должен.

Стражник кивнул, принимая к сведению. Действительно, почему бы Малтэру не иметь общих дел с хокарэми-райин?

— Почем я знаю, какие у тебя с ним расчеты, — объявил он тем не менее. — Может, он чем тебя обидел, и ты за его головой пришла.

— Ну, дядя, — протянула Карми укоризненно. — За кого ты меня принимаешь?

— А вот туссин идет, — сказал он спокойно. — Пускай решает, можно тебя впустить или нет.

Карми с интересом повернула голову к подошедшему человеку. Туссин (десятский или — если переводить буквально — дюжинный) тоже оказался знакомым Карми. Он учтиво поздоровался с невесть зачем припершейся в Тавин хокарэми, глянул, против майярского обыкновения, ей прямо в лицо и остолбенел, оборвав свои речи на полуслове.

— Это ты, госпожа? — растерянно проговорил он.

— Язык дан человеку для того, чтобы держать его за зубами, — сказала Карми, вставая, — а не для того, чтобы болтать о том, что ты видишь.

Стражник присмотрелся повнимательней:

— О небеса! — ахнул он. — А я тебя держу, госпожа…

— Руби сеть, — приказал туссин.

— Но-но, — прикрикнула Карми. — Нечего мне трезвон разводить. Ведь все сбегутся, верно? — Туссин подтвердил. — А что, у вас нет калиток — для гонцов, скажем?

— Ну как же можно тебя в обход вести, госпожа моя?растерялся туссин.

— Можно, — сказала Карми. — Как и всех прочих. Давайте без лишнего шума.

— Но, государыня…

— Во-первых, не государыня, а во-вторых, не прекословь мне. Ну, куда идти?

Туссин, сокрушаясь о неучтивости, повел Карми к проходу между сетями.

— Хорошо придумано, — заметила Карми, — но кажется ненадежным.

— От ночных грабителей кое-как защищаемся, — отозвался туссин. — Но если б можно было хотя бы мост убирать…

— Слышала, в Сургаре была чума?

— Да, госпожа, — помолчав, отозвался туссин. — Но не в Тавине, небо помиловало. На востоке, куда беглецы от наводнения подались. А в Тавине холера была в начале лета, но сейчас окончилась, кажется. И еще желтуха, — добавил мрачно тавинец. — Вода сейчас в озере плохая.

Карми кивнула.

— Как вы тут? — спросила она.

— Строимся помаленьку, — отозвался туссин. — Но Тавин совсем не тот, что раньше.

— А Малтэр что?

— Похудел и франтить стал меньше, — ответил туссин. — И чуть не развелся с интавинкой.

Карми кивнула, улыбаясь сплетным.

— А у нас тут слухи ходили, что тебя убили, добавил туссин.

— Малтэр отмалчивался? — поинтересовалась Карми.

— Говорил, что неправда.

— Ишь ты, лис, — улыбнулась Карми. Малтэр-то должен был считать, что она мертва: ему наверняка сообщили, что она покончила с собой в Инвауто-та-Ваунхо. Горту говорил, Высочайший Союз решил, что пока не найдется знак Оланти, о смерти принцессы будут молчать, а Малтэру пообещали, что если он найдет Оланти, то станет наследником принцессы; правда, условием было поставленно, что он должен будет развестись в этом случае с женой, которая была родом из Миттаура, и жениться на другой даме, которая была бы безупречно-благородного майярского происхождения.