Оксана Панкеева - Песня на двоих Страница 22

— Мама, ты издеваешься? С этой девушкой можно хорошо провести время в постели, если не обращать внимания на ее бюст, вернее его отсутствие, но, великое небо, разве с ней можно показаться в обществе? Это же ходячее посмешище! Выйти в свет с такой дамой можно в одном случае — если кавалер желает выставить себя клоуном или продемонстрировать полное отсутствие вкуса! Да и не получится у нас ничего, как бы я ни старался. Этот мерзавец, ее бывший, упорно и целенаправленно гадит мне во всем, в чем только может, и жить спокойно он нам не даст. Мама, я очень тебя прошу, с ним надо что-то делать, иначе у меня и с Ольгой ничего не выйдет, и другую женщину искать будет бесполезно!

— Мне это не нравится, Артуро. Убить человека — дело серьезное и опасное. К тому же ты не задумался вот о какой возможности. Сейчас, когда твоя девушка каждый день видит бывшего возлюбленного во плоти, она еще может замечать все его недостатки и помнить старые обиды. Но представь себе на минутку, что он умер. В одно прекрасное утро его находят на улице с ножом в груди или с дыркой от пули в голове. Похороны, слезы, скорбящие друзья, надгробные речи, в которых принято упоминать только хорошее, цветы на свежей могиле. Ольга, как ты сам говорил, девушка добрая и жалостливая, да и бывший любовник ей до сих пор где-то как-то небезразличен. Сначала ей будет его жаль, она искренне по нему всплакнет, а потом… Когда человека больше нет рядом, все неприятные мелочи вскоре забываются, и в памяти остается только светлый образ, который зачастую начинают любить куда сильнее, чем любили реального человека при жизни. Не боишься ли ты, что, мертвый, он будет вредить тебе так же, как и живой?

— Так он по крайней мере будет молчать. А ты можешь предложить другой способ?

— Могу. Но на это потребуются деньги.

— Много?

— Примерно столько же, как и на убийство, если не больше. Думаю, похитить такого опытного бойца еще сложнее, чем просто убить.

— А потом его куда? И зачем вообще?

— Затем, чтобы его исчезновение можно было обставить как побег от чего-нибудь неблаговидного. Например, он кого-то убил или что-то украл. Его станут искать — и не найдут, обратятся к некроманту — и узнают, что товарищ жив. А держать мы его будем… — Донья Исидора чуть повернула голову, оглядывая комнату. — Да вот хотя бы на той полочке, там как раз есть свободное место.

— Мама, ты гениальная женщина! Я бы нипочем не смог придумать так изящно и мудро! Но видишь ли, все упирается опять же в деньги, которых нет. Так что мне придется как-нибудь пережить надгробные речи и приложить побольше усилий к утешению моей дорогой подруги. А тебе придется все-таки пообщаться с тетушкой, хоть ты ее и недолюбливаешь.

— Беда с этими детьми… — опять вздохнула матушка, просматривая коротенький список. — Старая больная женщина должна мотаться по Мистралии и разыскивать каких-то неизвестных родственников…

— Разве тетушка настолько стара?

— Она ведь на два года меня старше, разве ты забыл?

— Мамочка, — умильно заулыбался Артуро, — ты у меня еще молодая и красивая, а когда мы тебя как следует приоденем, молодые кавалеры будут драться за право пройтись с тобой рядом. А тетушка Хосефина вовсе не стара, она просто выглядит как корова.

— Льстец… — улыбнулась дама и ласково поцеловала чадо в макушку. — Неудивительно, что тебя так любят женщины. Разве ж тебе можно в чем-то отказать…

Судя по общему приподнятому настроению и содержанию произносимых тостов, высокие стороны о чем-то договорились. Его величество Орландо II светился от радости, как новенькая копейка, и с довольной мордой раздавал направо и налево всяческие королевские милости. Например, товарищу Кантору достался какой-то здоровенный орден, похожий на стилизованное солнышко. Судя по реакции публики, награда тянула не меньше чем на Героя Советского Союза, но сам награжденный почему-то отнесся к событию без особенного восторга. Наверное, потому, что как раз во время вручения у него начался очередной приступ. Диего, как обычно, промолчал и не признался, но Ольга уже научилась замечать скрываемую боль в глазах и характерное изменение походки. В такие моменты мистралиец начинал двигаться так, словно у него на голове стоит шаткий, неустойчивый сосуд с водой, которую ни в коем случае нельзя пролить.

Заметил это и почтенный Хирон, который, как оказалось, тоже был в курсе загадочного проклятия. И не только заметил, но даже предложил помощь и укоризненно поинтересовался, отчего молодой человек стесняется обратиться к нему со своей проблемой, ведь мэтру ничего не стоит наложить столь простое заклинание.

— Я стараюсь пореже прибегать к помощи магов, — признался Диего. — Ведь часто пользоваться таким заклинанием нельзя, а приступы у меня постоянно.

— Когда вы в последний раз обращались к магу?

— Примерно неделю назад.

— Тогда никакого вреда не будет, — заверил кентавр и всего за несколько секунд избавил застенчивого пациента от страданий. — Вот и все на сегодня. А как продвигаются ваши поиски той таинственной особы, на которой вы должны жениться?

Диего неловко покосился на Ольгу, у которой, разумеется, все полагающееся изумление было написано крупными буквами на лбу, и неохотно ответил:

— Пока никак.

Почтенный Хирон тоже заметил реакцию девушки, что-то сообразил и не стал вдаваться в подробности, только уточнил:

— Мэтр Максимильяно вас уже смотрел?

Диего молча кивнул, и на этом тему свернули, опять вернувшись к нравам и обычаям орков.

«Все страньше и страньше… — невольно подумала Ольга, пытаясь переварить и усвоить только что услышанное. — Что еще за женитьба, что за особа, почему ее надо искать, и с какой радости Диего вместо этого лезет в наши с Артуро отношения? Или он хочет и там, и там отметиться? Как говорил Жак, у всякой порядочной женщины должен быть муж и любовник. К мужчинам это применимо в еще большей степени. Тем более когда одну он „должен“, а другую „хочет“. Нет, надо как-то выяснить это все точно. А то любезный мой Диего чем дальше, тем сильнее завирается».

Уже под самый конец обеда, когда подавали кофе, случилось еще одно непонятное событие, заинтересовавшее Ольгу. Тот самый представительный дяденька, который вместе с Диего и Мафеем так обломал бедную принцессу, вышел на середину зала и сделал заявление. Вся остальная публика вроде бы поняла, о чем речь, а вот Ольга опять осталась в недоумении.

Граф зачем-то принес официальные извинения его величеству Орландо, товарищу Кантору и всем, кого обидел или смутил своими беспочвенными подозрениями. Он публично признал, что заблуждался, но теперь ему открыли глаза, представив неоспоримые доказательства. В заключение он выразил готовность честно служить королю, как служили двадцать три поколения его предков, и произнес какие-то церемониальные клятвы. Ольга так и не поняла, к чему это все было, но большинство присутствующих отреагировало положительно, значит, все-таки к лучшему. Орландо и вовсе прослезился от полноты чувств, рассыпался в ответных славословиях и даже обниматься полез. А вот дальтоник с оранжевым платочком и его одноглазый соратник, похожий на господина Теофила, напротив, отчего-то скисли. В этой политике никогда ничего не разберешь, кто, кого и за что… Надо будет потом как-нибудь у короля спросить, что такого обидного сделал граф Гаэтано Кантору и всем прочим. И что такое ему показали, что он вдруг резко бросился извиняться. И при чем тут Мафей? О, а это, кстати, мысль! Лучше спросить Мафея! Король может и не сказать, только посоветует в очередной раз не лезть в политику. А вот Мафей врать так и не научился.