Анастасия Дементьева - Четвёртый. Первые шаги Страница 22

— Себя показать…

— А самому предпочтительно остаться в тени.

— Какие запросы у молодёжи-то нынче, — прокряхтел фейри. Ой, чую, теперь долго мне вспоминать будет. — Ещё как буду, Итор! Ладно. Ждём пару часов и сваливаем, неважно куда.

Стоит отдельно пояснить о времени. Тут всё достаточно просто.

В году — 10 месяцев.

В месяце — 3 десятицы, т. е. недели.

Ну а в одной десятице — 10 дней, как следует из названия. На счёт часов, то тут те же 24 часа, правда, не совсем полные, но на это не обращают внимания. Просто в течение каждых 5 лет в 5-м месяце прибавляют один день и всё.

И вообще, множество явлений на Лиге схожи с Землёй, что изрядно удивляло. Но как-то фейри упомянул, что наши миры создавал один и тот-же демиург, что объясняло подобное. Первым он создал Землю, якобы тренируясь и совершенствуясь, а потом и Лигу, где заметно разнообразил живность и разумных. Только вот земляне пошли по пути технического прогресса, а вот лиговцы свернули на тропу магического искусства и, кстати, ничем не уступали своим «собратьям», а кое-где даже превосходили, просто эта планета много младше нашей, так что у неё ещё всё впереди.

Подивившись осведомлённости своего товарища, я успокоился и стал, так сказать, смирено ждать. Если грифоны не появятся в течение 3-х часов, я действительно воспользуюсь советом Винки и просто уйду. Причём уйду один. Не знаю почему, но дроу, даже Торис, не вызывали симпатии. Если говорить откровенно, они мне не нравились и вызывали… неприязнь? Брезгливость? Настороженность? Не могу описать своих ощущений, но точно знаю, что они далеки от положительных. Всё это довольно странно, так как даже зам вызвал во мне лишь некоторую злость, не более, а тут прямо такая гамма.

Наверно мне просто неприятно общаться с теми, кто, не скрывая, презирают всех, кроме себя. Да и Фарина, которая, по началу казалась мне гордой, болела на самом деле гордыней, что мне абсолютно не нравилось. Уверен, что ушастые полезли через Лес исключительно по её прихоти, и потому попали в подобную передрягу. В общем, жалкое существо, не смотря на весь свой политический вес. И пройдёт много времени, прежде чем я захочу посетить её страну. С такой королевой законы должны быть соответствующими.

И, что важно, Фарина чувствовала моё отношение к ней, как прирождённый эмпант (узнал от Винки) и потому была не в настроении, но пыталась это скрыть. Её выводило то, что при общении я держался весьма вежливо и уважительно, при этом думая совершенно иначе. Но, к слову, делал я это намеренно, ибо научился прекрасно скрывать свои эмоции. Как рассказал фейри, я обладал редким даром, который назывался «скрыт». То есть я был абсолютно не читаем для магии и, возможно, она вообще на меня не действует, но это ещё стоит проверить. А так как просить кого-либо выбрасывать в меня огненные сгустки я категорически не желал, приходилось томиться в ожидании, хотя если «скрыт» не сработает, то мне будет не до опытов, ну тут уж как Бог даст. Вернее как Мироздание обратит на меня свой взор, ахах.

На этот раз ожидание было не долгим. Уже через полчаса над нашим лагерем пролетели несколько стремительных силуэтов, которые исчезли среди валунов. Мгновенно собравшись, мы стали ждать. Грифоны, в количестве пяти особей, неспешно вылезали из своего укрытия, внимательно рассматривая нас. Все они были по-своему красивы. Наш проводник смотрелся на фоне своих товарищей ущербно, что, впрочем, не мешало ему выгибать шею и гарцевать перед зрителями.

Самый крупный из грифонов вышел вперёд и обвёл всю нашу «дружную» компанию недовольным взором, после чего что-то чирикнул и плавно опустился на землю, подавая своим пример. Как только все пернатые улеглись, эльфы стали подходить к ним, рассматривая.

— Выбери того, на ком полетишь, Итор, — просветил меня Винки.

— А они сами не могут?

— Нет, это их обычай. И не надо удивляться, грифоны как минимум полу разумны, не говоря уже о большем. У них есть свои обычаи и традиции, и этот «выбор» одна из них.

Мысленно пожав плечами, я подошёл к главному. Он имел тёмный, шоколадный оттенок перьев и яркие зелёные глаза, которые оценивающе рассматривали меня. Хороший экземпляр, но не думаю, что он для меня, вернее я для него. Поэтому коротко кивнув, словно извиняясь, я прошёл мимо, прямо к тому, кого с самого начала желал заполучить в качестве воздушного транспорта.

— Ну что, Шутник, попал ты. Я тебе переход через тот кустарник ещё не простил.

Светлые жёлтые перья в некоторых местах встали дыбом, но тут же улеглись обратно, стоило мне осторожно почесать грифона в основании шеи. Тот сначала прищурено разглядывал меня своими глазищами, но потом успокоился и стал довольно курлыкать.

— Какие мы нежные, — ухмыльнулся я и рывком запрыгнул на оказавшуюся широкой спину. И, стоит заметить, грифон даже не просел подо мной, а ведь костяк у меня был тяжёлый.

За всем этим маленьким представлением внимательно наблюдал глава, а уж когда Шутник стал курлыкать, так вообще поражённо застыл, выпучив свои зенки. Кажется, так с ними никогда раньше не обращались, что, собственно, зря. Перья были мягкими и с тонкой пуховой подкладкой, проводя рукой по которой испытываешь умильное счастье, словно возвращаясь в детство. Сразу вспоминается соседская кошка, которую родители запрещали трогать, а ты украдкой гладил её во дворе, слушая громкое мурлыканье и улыбаясь от уха до уха.

Эльфы тут же запрыгнули на выбранных грифонов (к вожаку так никто и не осмелился подойти) и пернатые заголосили. Они яро что-то обсуждали, причём Шутник не принимал участия в споре, млея под моими руками. Наконец они пришли к какому-то выходу и замолчали, готовясь к взлёту. Все мышцы существ напряглись, а крылья расправились. Я распластался на Шутнике и крепко вцепился в него. Не хотелось бы разбиться в самом начале. Грифон пригнулся к земле и затем быстро распрямился, подпрыгивая и зависая в воздухе. Он махал крыльями, поднимаясь всё выше. Я чувствовал, с каким трудом они рассекают воздух, и ощущал некоторую неловкость.

— Значит, как уничтожать половину поселения, так с радостью, а как животинку в качестве транспорта использовать, так совестно? — непритворно удивился друг, — я тебя не понимаю.

— Я сам себя не понимаю. — Беззлобно огрызаюсь.

Моё поведение и впрямь странное, но я как-то уже привык. В этом мире нельзя быть чувствительным и ранимым, это факт. Схема «хищник — жертва»? Жертвой я быть не намерен, как, впрочем, и хищником. А это значит, что придётся стать выше обоих, и не важно, во что я в конечном итоге превращусь. Если уж путь домой заказан, значит нужно выжить здесь. Выжить, чтобы помнить. Выжить, чтобы помочь одной беспечной Богине. Выжить, чтобы усилия Мироздания не пропали даром…