Тимофей Печёрин - Бремя чужих долгов Страница 22

Что? Так он и это знает?! Откуда, скажите на милость?!

— …только и ты забудь про то, как был призраком! И забавы свои с потусторонним миром, наконец, прекращай! Ясно? Если же тебе в новом теле отчего-то стало тесно — что ж, тогда и отношение будет соответствующим.

Не знаю, на что рассчитывал этот… эта тварь, держа передо мной речь, увещевая и напоследок прибегнув к угрозе — даром, что выраженной туманным намеком. Но эффект вышел, скорее, противоположный.

— Да какое, собственно, тебе дело? — продолжал злиться я, — кто ты вообще такой? Надзиратель, тоже, выискался…

Едва произнеся последнюю фразу, я не мог не заметить, как лицо собеседника вновь расплывается в отвратной кривозубой ухмылке. Как и прежде. Только на сей раз рот его растянулся до того широко, что сразу вспомнилась улыбка Чеширского Кота.

— Все-таки я недооценил тебя, — услышал я в ответ, — сообразительности тебе не занимать… жаль только, что употребляешь ты ее не туда, куда надо. Ты прав… Игорь или сэр Готтард, не важно. Нас… таких как я, и впрямь зовут Надзирателями. Причем надзираем мы за душами, не нашедшими посмертного покоя. Вроде тебя.

— Черта с два у тебя со мной получится, — молвил я мрачно, — а теперь лучше убирайся. И не путайся под ногами.

К злости и раздражению примешался еще и приступ внезапной храбрости. Надзиратель, что казался мне зловещим в первую нашу встречу, теперь превратился в моих глазах в банального пустомелю. Враждебных действий в отношении меня он не предпринимал, предпочтя почему-то тратить время на разговоры. А значит, бояться было вроде как нечего и некого. Можно и понаглеть.

Тем паче, время-то он тратил — мое. Пока отвоеванное мною тело во-первых, остывало за столом, а во-вторых, было оставлено на расправу в плену у семейки ведьм. Так что злость моя продолжала нарастать. И в какой-то момент я понял, что смогу ответить назойливому Надзирателю не только словом, но и делом.

Ведь не зря он все-таки похвалил мою сообразительность.

В свое время, пребывая в бесплотном состоянии, я силой воображения мог создавать себе в помощь кое-какие предметы — правда, опять-таки, нематериальные. Был у меня, к примеру, маркер, коим я нарисовал свою первую магическую фигуру. А еще факел, немало пригодившийся мне, когда одно из тел, которое я принял было за подходящее вместилище, на деле оказалось ловушкой. Вдобавок, Аль-Хашим как-то обмолвился, что, став призраком, я сохранил облик погибшего студента Игоря не просто так. Но тому поспособствовала моя память, привычные представления о себе. То есть тоже продукты мыслительной деятельности.

А поскольку полет мысли по большому счету ничем не ограничен, то никто не помешает мне вообразить себя в данный момент… вооруженным. Заполучить хотя бы призрачную копию меча сэра Готтарда.

Сказано… точней, надумано — сделано. Меч как бы из ничего возник в моей руке. Да еще сверкнул при появлении, точно я был каким-то громовержцем из древних мифов. И как раз приготовил молнию, дабы ударить ею, карая безмозглых, копошащихся в земле, людишек.

— Как я уже говорил — убирайся, — молвил я, обращаясь к Надзирателю и одновременно вскидывая клинок. А когда сделал шаг вперед, с радостью наблюдал, как похожий на бомжа верзила на тот же шаг и отступил.

— Что ж… могу и убраться, — а вот голос его звучал без страха, но со снисходительной укоризной, точно взрослый разговаривал с зарвавшимся дитем примерно трех лет, — все равно наша новая встреча неизбежна. Точнее, твоя встреча с одним из нас. Уж очень ты спешишь на нее. Приближаешь… хе-хе-хе, с каждым шагом.

— Ты о чем? — вопрошал я, взвившись в ответ, — о гробнице Арвиндира, да? Я угадал? Те души тоже… под надзором?!

Я сорвался на крик, который, к досаде, ушел в пустоту. Надзиратель даже не испарился — просто растаял в воздухе. А мгновение спустя мир приобрел привычные очертания.

Не знаю, сколько времени я пребывал в искаженном пространстве, наедине с Надзирателем. Но кое-что в мире живых, определенно, успело произойти. Сразу бросилось в глаза, что в гостиной, подле моего тела, присутствовала еще и Нора — младшая сестра ведьмы Нелы. И явно была недовольна… да что там, ругалась со старшей сестрой, сама чуть ли не плача.

— …если он умер! О чем ты думала? — всхлипнула Нора, заламывая руки, — нельзя было рассчитать все, как следует? Меру соблюсти?!

О! Когда о тебе переживают, это всегда приятно.

— Не думаю, что мой яд мог убить его, — холодно возразила Нела, — он же здоров как бык. Если даже старик жив…

— Да какая разница?! — младшая из ведьм сорвалась на визг, — такой шанс выпадает раз в жизни! Я ведь сама мечтала об этой встрече! Ждала. Надеялась… зажарить этого ублюдка на вертеле живьем.

М-да. А вот это слушать уже не так приятно. Нечего сказать, хороши же мечты у такой молоденькой и с виду симпатичной девушки. И что они оказались разрушенными — действительно, впору лить слезы. Ожидая сочувствия от окружающих.

— А что сделала ты? — продолжала бушевать Нора, — я скажу… ты подарила ему легкую смерть! А ведь Надин эта рабская свора быстро умереть не дала. Забыла, как твоя сестра корчилась, как орала на костре?!

— Я ничего не забыла, — все так же бесстрастно парировала Нела, — но Надин сама виновата. Она была не только младшей из нас, но и просто слабым звеном. Она же сама по себе почти ничего не умела. Кроме как грезить наяву внезапными видениями, которые сама эта девчонка принимала за дар ясновиденья. Хотела на нем подзаработать, вот и поплатилась.

— Эта девчонка? — Нора вскричала от возмущения, сжимая руки в кулаки, — ты уже говоришь: «эта девчонка»? Как будто не твою сестру гребаный храмовник…

На мгновение Нела сощурила глаза… или только один глаз, пристально взглянув на младшую сестру. И ту ударом невидимой силы швырнуло к ближайшей стене.

Ах! Наблюдать за дракой своих врагов — бесценно. Только вот, вопреки моим надеждам, Нора не расшиблась и не сломала позвоночник. Но даже, напротив, почти сразу подскочила на ноги, готовая броситься драку.

— Остынь. Угомонись, — с металлом в голосе молвила Нела, — контролируй свои чувства… если не хочешь отправиться вслед за Надин. Подумай лучше: да, без нее мы не можем воспользоваться Тройственной Силой. Ну да часто ли мы вообще ею пользовались? Зато теперь мы менее уязвимы для церковников и их холуев в доспехах. Во всем есть положительные стороны. И коль мы пережили это испытание, то наверняка стали сильнее.

— Ладно, — Нора вздохнула, — не будем больше об этом. Что сделано — то сделано. Воскресить-то этого Готтарда даже Тройственной Силой вряд ли бы получилось. Лучше подумаем, что делать со вторым… со стариком.