Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть вторая Страница 22

За завтраком не было упомянуто о её изменившемся положении. Дон Педро был предупредителен, и лишь сеньор Хосе раза два бросил на неё украдкой любопытный взгляд.

— Сеньор Антип очень любезно снабдил нас свежим мясом, сеньорита, — сказал капитан. — Если бы не он, нам всем пришлось бы ограничиваться таким малопривлекательным блюдом как солонина с бобами.

Адели припомнилась несвежая рыба, которую карлик Ник назвал пикантной, и она промолчала.

Девушке не препятствовали выходить на палубу, так что её жизнь на судне внешне нисколько не изменилась, но открывшаяся правда заставляла её видеть всё в новом свете. Грубые лица матросов казались ей теперь кровожадными, дурные манеры сеньора Хосе возросли до отвратительных, а изысканный дон Педро приобрёл явно зловещий облик. Её удивляла собственная слепота, не позволившая ей сразу же распознать обман.

Капитан отвёл люгер от берега, охотно разъяснив Адели, что надо обогнуть скалы и камни, делающие море у южной оконечности мыса совершенно непроходимым. Для девушки эти камни и скалы не представляли никакого интереса. Не то что скрывшаяся лесистая полоса на горизонте, которая так и притягивала тоскующий взгляд.

Безбрежное море, окружающее судно, скоро наскучило Адели, не настроенной на романтический лад, и она спустилась в свою каюту, просидев в ней до ужина, а затем, сделав непринуждённый и независимый вид, вышла к столу. К её удивлению, помощника капитана в кают-компании не было.

— Где же сеньор Хосе? — спросила она.

— Помогает рулевому, сеньорита. Вижу, что вы привыкли к его обществу, но придётся вам поскучать со мной, потому что мы огибаем скалы, а они так коварны, что матросам требуется опытный командир. Особенно страшны подводные камни, о существовании которых не подозреваешь, а узнаёшь, лишь наскочив на них. Сеньор Хосе — опытный лоцман и проведёт люгер самым безопасным путём.

В это время послышался топот ног, и в кают-компанию заглянул матрос.

— Человек на скале! — крикнул он и скрылся.

— Вот это совершеннейшая неожиданность, — признался дон Педро, вставая. — Должно быть, это бедняга с какого-нибудь разбившегося судна.

Адель тоже встала с весьма решительным видом.

— Я думаю, что вам не стоит туда идти, сеньорита, — остановил её капитан.

— Я никогда не видела, как спасают потерпевшего кораблекрушение, — возразила девушка. — Или вы не хотите помочь этому несчастному?

Дон Педро минуту подумал, а потом прежним любезным тоном сказал:

— Ему окажут помощь и возьмут на борт. Но я хочу по-хорошему вас предупредить: если вы шепнёте ему хоть слово о том, чем мы занимаемся. То я сейчас же прострелю ему голову. Так что не стройте никаких планов, моя прекрасная сеньорита.

Последние слова он произнёс очень жёстко, и Адель, которая надеялась сразу же предупредить беднягу об опасности, решила действовать осмотрительно и навлекать подозрения ни на себя, ни на спасённого.

Выйдя на палубу, дон Педро сейчас же велел спустить за борт шлюпку и снять человека со скалы. Адель плохо видела несчастного. Он махал руками, спустившись почти к самой воде и прижимаясь спиной к неровной каменной стене. Сильные взмахи вёсел подогнали шлюпку к скале, и матросы помогли терпящему бедствие человеку в неё перейти.

Девушка с надеждой думала о спасённом, ведь вместе им будет легче придумать план освобождения, однако, когда незнакомец появился на палубе, она была разочарована. Адель ожидала увидеть человека, похожего на Пахома Капитоныча, на Авдея, лесника, рыцаря, прекрасного принца, словом, на людей, на чьих лицах читалось благородство, а увидела моряка самого неблагообразного облика. Было ему лет сорок, и был он среднего роста, жилист, одет в лохмотья, а лицо у него было худое, обветренное, поросшее рыжеватой щетиной, придававшей ему совсем уж непривлекательный вид. Вполне возможно, что он был морским разбойником или контрабандистом, а может, занимался работорговлей. Во всяком случае, было очевидно, что помощи от него не стоило ожидать.

Дон Педро с насмешливой улыбкой поглядел на девушку, чьё разочарование было очевидным. Этого Адель уже не могла вынести и удалилась в свою каюту.

Утром она узнала, что спасённого поместили в кубрик к матросам, накормили и дали одежду.

— За своё спасение Джон поработает у меня матросом, — закончил дон Педро. — Хорошего моряка я сразу вижу, а он первоклассный моряк.

Девушке стало очевидно, что команда "Бесшабашного" пополнится ещё одним матросом, а ей предстоит самой обдумывать план спасения.

Прогуливаясь по палубе, она обратила внимание, с какой энергией новый член экипажа включился в общую работу. Он с азартом вытягивал шкоты, повинуясь команде, перебегал с одного места на другое и делал что-то несомненно очень нужное, вызывающее одобрение у дона Педро о сеньора Хосе, но девушке совершенно непонятное. Несмотря на то, что свои лохмотья моряк Джон сменил на крепкую матросскую одежду, он не стал приятнее на вид. Впрочем, матросы не были столь предубеждены против нового товарища и громко смеялись его шуткам. На девушку Джон не обращал внимания, должно быть, принимая её или за пассажирку, или за родственницу капитана. Лишь раз, когда он проходил мимо неё, он бросил на неё взгляд, показавшийся Адели недоумённым.

Ночью случилось происшествие, ужаснувшее всех. Адель, находясь в своей каюте, почти не была его свидетелем, увидев лишь самый конец, и узнала о нём из рассказов.

На ночную вахту поставили трёх человек, одним из которых был новичок. Встав у руля, Джон задумчиво глядел вдаль, обдумывая кое-какие свои наблюдения. Ни он, ни два других матроса не заметили, как деревянная носовая фигура, на которую никто никогда не обращал внимания, изображавшая мускулистого мужчину, голого до пояса, с грубо вырезанными чертами лица, изображающими гнев и непреклонность, шевельнула головой. Матрос, пребывающий на баке, почувствовал что-то странное, лишь когда деревянный человек медленно и с трудом ворочал торсом, высвобождаясь из оков, прикрепляющих его к носу судна. Матрос, решивший, что спит и видит кошмар, ущипнул себя и протёр глаза, а деревянная фигура уже готовилась подняться на палубу. Матрос заорал и бросился наутёк.

Джон, стоявший дальше всех от виновника переполоха, последним из троих заметил странное явление. Он замешкался у руля, а носовая фигура неторопливо, но неуклонно шла прямо на него, словно избрала именно его своей непонятной целью. Тут уж моряк выпустил из рук руль и заметался на юте, не зная, куда ему деваться от деревянного противника. Он перескочил через путаницу снастей справа от надвигающейся фигуры, рассчитывая на медлительность её движений, но рука её достала бы его, если бы не подвернувшийся канат.