Рисс Хесс - Planescape: Torment: "Пытка Вечностью" Страница 22

— И что же это? — неуверенно спросил я.

— Маленькая вещица, безделушка, эдакая мелочь...— Фарод говорил, и слова его отдавались эхом, будто произносили их два человека. Я знаю, что слышал их раньше... срывающимися с моих собственных губ.

—...Это сфера. Бронзовая. Некрасивая. Похожая на яйцо и вонючая к тому же. Я прав?

Фарод лишь молча глядел на меня, затем неохотно кивнул.

— Да... Что же еще ты скрываешь от меня, труп? — Он хохотнул. — Ты вернулся, чтобы поглядеть, помню ли я еще о том, что мне нужно?

— Почему бы тебе не отправить на поиски одного из своих сборщиков?

— Потому что в тех залах и так достаточно мертвых жителей деревни. Сильный, быстрый, умный... У этих деревенщин подобных качеств попросту нет. Они отправляются вниз... Они не возвращаются. — Фарод воззрился на меня. — Возможно, мертвым больше приглянется общество им подобного, мм? Вот что я думаю, труп.

— Знаешь, где находится эта твоя сфера?

— Ах...— Вздох Фарода был подобен шелесту зыбучих песков. — А зачем, ты думаешь, я прошу тебя отыскать ее, труп? Я не знаю, где она. Я знаю, что она где- то глубоко, гораздо глубже тех пределов, куда заходили селяне. Возможно, в катакомбах, где протекают воды глубоко, глубоко...

— Ладно... я отправлюсь на поиски. Но я хочу знать, что я покупаю за эту безделушку.

— Множество знаний роятся у меня в голове, труп. Он воздел вверх иссохший палец. — И одно из них гласит: все чего- то хотят, знают они об этом или нет. О тебе я знаю многое... Многое из того, что ты сам хочешь узнать...

— Ну хорошо, — согласился я. — Я попробую найти для тебя эту сферу... в обмен на твои знания. Я чувствовал себя попавшим в ловушку. Он знал что- то обо мне, но поделится этим, лишь когда я вернусь с его «безделицей».

— Хорошо, сделка заключена... Сфера на знания в моей голове. А теперь, труп, не теряй больше времени. Иди к воротам на юго-востоке и скажи этим полусонным болванам отворить их для тебя и быстрее, быстрее.

Но вопросы у меня еще не закончились, и я не обратил внимание на желание Фарода поскорее от меня избавиться.

— Я когда- то слышал историю о человеке по имени Фарод. О короле тряпья.

Левый глаз Фарода расширился, и непонятно, то ли он сам его выпучил, то ли кожа вокруг натянулась.

— Вот как? Сигил — рассадник историй, но любую историю о Фароде уши эти с удовольствием выслушают. — Он посмотрел на меня с деланным подозрением и усмехнулся. — Стал сказителем, труп?

— История несколько странная. О богатом человеке, у которого было положение в обществе, а затем не стало ничего.

Улыбка Фарода застыла на лице, а в глазах появился яростный блеск.

— Уверен, что хочешь продолжить рассказ, труп? Может, тебе не понравится, как он закончится, а?

Я проигнорировал столь очевидную угрозу.

— Человек был таким лжецом и мошенником, что сам себя загнал в угол. Он обнаружил, что когда смерть явится за ним, он попадет в ужасное место. — Улыбка Фарода потухла совсем, и он принялся облизывать губы. Он выглядел... испуганным, а я продолжал. — Он решил избежать подобной судьбы и отчаянно принялся искать способ это сделать. Он обманет судьбу так же, как обманывал иных.

Лицо Фарода исказилось, будто он проглотил что- то премерзкое.

— Он нашел ответ... или нашел место, где можно узнать ответ. Ему было сказано искать в мусоре Сигила то, что позволит избежать уготованной участи. Ну же, Фарод... может, скажешь мне, как закончилась история.

Фарод глухо зарычал.

— Она не закончилась! Только не для меня! — Кровь прилила к его лицу. — А теперь у меня есть история и для тебя, труп! —

Его корявый палец указал на меня. — Труп приходит ко Двору Фарода, распираемый вонью и обещаниями, говорит, что отыщет то, что нужно Фароду. Но сдержит ли он слово? Обещания легко забываются, труп! Будешь отрицать это?! Скажи «да», и это будет означать, что ты солгал мне и из- за этого я умру!

— Я займусь поисками, Фарод. И когда найду, принесу. Своего обещания я не забуду.

— Ложь, что ведет к смерти иного - самое черное, что может быть в этом мире... Лучше бы тебе сдержать свое слово, труп, или Планы перемелют тебя, как жернова.

У меня оставался еще один вопрос, который я собирался задать перед уходом, хотя чувствовал, что знаю ответ на него.

— Я слышал, что ты нашел огромное число трупов, Фарод. Откуда они взялись?

— Разве маг делится тайнами своего искусства? То же самое и со сборщиками...— Фарод нахмурился, изучая меня. — Может, я и скажу тебе... но обещай, что дальше твоих ушей это не пойдет.

— То, что я услышу, лишь для моих ушей, — пообещал я, мысленно добавив «пока ты еще жив», что, учитывая преклонный возраст старика, не затянется надолго.

— Ну хорошо... Деревня - не единственное, что погребено под Площадью Сборщиков Тряпья. Чертоги, крипты, коридоры... Покои, черные как ночь, заполненные плачущими камнями и драгоценными мертвыми, спящими в своих гробах, — повторил он. — Спящими...

— Так откуда же ты берешь все эти трупы?

Фарод улыбнулся от уха до уха.

— Труп, труп... все умирает. Жизнь так коротка, но смерть длится долго, очень долго. Много людей, много смертей...— Взгляд его обратился в пространство. — Ведь бестолково пройдет их смерть в руках Праховичков, как думаешь? — На лице Фарода отпечаталась жадность. — Далеко не всех мертвых, попадающих в Мавзолей, отправляют в горнило, труп. Праховички хоронят их в подземельях под городом. Под деревней... рядом, так близко... это место. Я был бы глупцом, если бы не заметил открывающихся возможностей...

— То есть ты обчищаешь катакомбы мертвых, которых хоронят там Служители Праха, продаешь тела им назад и они снова их хоронят?

Фарод кивнул, похихикал.

— Катакомбы столь же глубоки, как и карманы Праховичков.

— И так же велики, как человеческая жадность.

— О, да...— Фарод оскалился. — И человеческая жадность всегда остается, даже когда все остальное уже утрачено, а?

Я все еще не знал, откуда взялась сама Подземная Деревня, и решил поинтересоваться об этом у Фарода, раз уж он столь разговорчив.

— Ну, есть одна история...— Фарод в который уже раз облизал губы, передернул плечами. — Но, по правде сказать, она меня утомляет. Если коротко, то это - часть Улья, которую однажды замуровали, другими словами - часть Сигила, занесенная в книгу мертвых.