Сергей Мельник - Возвращение Страница 23

Был естественно третий вариант заходить с востока, но о нем мы даже не говорили, так как с отрядами бестиаров дел иметь не хотелось никому. Там на востоке мы все втроем подпадали под ярлык «нечести поганой», а следовательно с вероятностью сто из ста в случае нашего разоблачения мы весело пылали на костре, потому что, маги были у бестиаров так же не в почете.

— Запад самый надежный путь. — Аль пожал плечами. — Это очевидно.

— Но мы делаем крюк длинною более чем пара месяцев. — Я покачал головой. — Нам и так телепать не ближний свет, а тут еще осень на подходе.

— Зато вероятность нашего прибытия на место не так уж будет и невероятна. — Поддержал Десмос алхимика. — В центре постоянные не прекращающиеся бои. Там кровь, агония и полный раздрай, нас вполне могут прибить как регуляры так и отряды противника, ибо веры в этом месте никому нет, война это такое дело.

— Понимаю. — Я кивал их словам. — Но время в нашей игре ключевой момент.

— Почему? — Граф хмыкнул. — До осени в любом случае бестиарам не скинуть у себя со спины императора, а зимой там в Рингмаре особо не навоюешь, так что думаю раньше весны на севере большого наступления все равно не дождемся.

— Это если думать логически. — Я поднялся, принявшись привычно расхаживать по комнате, заложив за спину руки.

— А мы как‑то еще можем думать? — Рассмеялся граф поддержанный Алем.

— Естественно. — Я нравоучительно помахал им пальчиком. — По мимо логического мышления научный мир делит способы мышления на: диалектический, дивергентный, латеральный, аналитический, радиантный, научный, эвристический, системный…

— Стукни его. — Граф кивнул Алю на меня. — Мне кажется, он сейчас грязно обругал нас, а мы типа и не в курсе.

— Интуитивный. — Закончил я фразу, поджав губы при шуточке вампира. — А интуиция это у нас что?

Повисла пауза.

— Интуиция. — Печально вздохнул я. — Это способность головы чуять жопой. И вот моя интуиция…

— То есть жопа. — Естественно не удержался граф.

— Моя интуиция, мне подсказывает, что все не так просто как бы могло показаться. — Я осуждающе посмотрел на вампира. — Вот скажи мне господин кровопиец, ты бы стал ставить все на кон, не имея ни одного козыря в руке? Сам посуди, такая буча заварена, такие смыслы заложены, ведь не с потолка то им наверняка пришла идея свергнуть правящую фамилию? Ты только представь себе, сколько магистрам стоило нервов, времени и денег, а так же трудов обойти все правящие дома запада, подбивая их на мятеж. Это даже не год мой друг и не два, тут работали с расчетом на десятилетия.

— Согласен. — Поддержал меня Аль. — Быстро можно купить одного, ну двух трех, но не под двадцать родов.

— И? — Граф задумчиво кивнул мне.

— И… — Я все же уселся назад в кресло. — И я просто физически ощущаю, что все это не последний довод рыцарей в свою пользу. Они ведь не глупцы, они должны были предвидеть и время года и возможные варианты развития событий, они банально должны были загнуть пальцы, сосчитав два и два, что бы посчитать время пути южной армады войск короны до мятежных провинций.

— Что‑то должно произойти? — Подвел итог моей мысли молодой алхимик.

— Что‑то непременно должно произойти. — Кивнул я. — И северные провинции ключевой момент, ибо оставлять за спиной пусть и малый островок сопротивления вверх глупости.

— Тогда идем напрямки. — Вампир пожал плечами. — Мое гнездо, плюс вы парни, мы вместе серьезная сила.

— Сила то серьезная, да боюсь, как бы нам не спровоцировать своим появлением противника на более решительные действия. — Покачал я головой.

— Как же нам пройти котел войны, оставшись незамеченными? — Аль растерянно развел руками. — По–моему это не реально.

— Погоди. — «Улыбака» вампир снисходительно подмигнул алхимику. — Ты плохо еще знаешь Ульриха, он говорит, говорит, а сам наверняка то уже все обмозговал и придумал. Не так ли барон?

— Ну–у… — Я рассмеялся. — Я может быть хочу все более тщательней обдумать, в конце концов, может быть и вправду родилась какая другая светлая мысль.

— Полноте барон. — Вампир подмигнул мне. — Давайте рассказывайте, кокетничать позже будем.

Тишины не получалось, слишком много народа, хотя и чувствовалось, что собрались люди не по радостному поводу. Темные тона одежд, приглушенные голоса, черные полотнища драпировочных тканей и траурных флагов, что словно крылья ворон трепетали на ветру.

Внутренняя дворцовая площадь, два открытых изукрашенных саркофага в центре и вереница ходоков пришедших простится с ушедшими безвозвратно. Да, Вальери де Кервье ушла вместе с сыном, не надолго пережив его. Казалось вообще чудом то, как старая женщина смогла в своем состоянии дождаться, когда же в столицу под конвоем прибудет тело короля, и просто немыслимым было то, что она смогла встать и придерживаемая слугами, дрожащей рукой поправила в последний раз волосы на голове своего сына.

Все.

Теперь все. Она не пережила следующей ночи, уйдя тихо и без мук и, вот спустя неделю, дворец насыщенный знатью прощался с целой эпохой и целым витком развития королевства. Кто‑то, вспоминая с тоской былое, кто‑то с неким облегчением, но, однако же, все с тревогой в сердце, так как стоящий в стороне от общей процессии молодой король, был незнаком никому, а времена нынче были смутные и никто, не имел в сердце уверенности в завтрашнем дне. Королевство пошатнулось. Пошатнулся весь привычный мир, все устои, ушли те, кто казалось, будет всегда, кто казалось, был всегда…

Но это лишь иллюзия. Ничего нет вечного, всему есть свой срок и свой предел, и как бы мы не оттягивали неизбежное, любой путь имеет отправную точку с условным названием пункт А, и конечную условную точку Б. Суровая геометрия жизни, математика прожитых лет и даже луч в конечном счете не бесконечен, теряемый в пустоте пространства.

Люди темной массой нескончаемым потоком шли, словно мутный поток осенних дождевых ручьев. Король стоял, держа прямой спину в окружении своих поверенных людей. А меж тем, чуть в стороне у парка и входных дворцовых ворот, в окружении беспутно прекрасных роз янтарно желтого цвета, незримый на общем фоне, с краешка ажурной скамейки присел сиротливо и грустно, сгорбленный и убеленный сединами старик садовник. Как‑то печально подслеповато щурясь, всматриваясь в действие на площади и крутя на своем скрюченном пальце, невзрачный перстенек тусклого серебра.

В стороне от всех, он был, словно невидимка и потому никто не заметил, как ворох неверно смутных теней воронкой закружился у него за спиной, стягивая темноту в центр и формируя из нее полупрозрачный силуэт человеческого тела.