Ник Перумов - Черное Копье Страница 23

— Поехали на открытое место, — толкнул Фолко в бок гномов. — Иначе на нас наткнутся и снова драка выйдет. Тут уже, похоже, именем Вождя не отговоришься!

Они сняли шлемы и латные рукавицы и, не таясь, поехали по полю прямо к кучке лесных воинов. Их заметили почти сразу — кто-то предупреждающе крикнул, добрый десяток луков с наложенными стрелами и натянутыми тетивами сразу повернулся в их сторону; но они ехали шагом, спокойно, и Торин вдобавок высоко поднял над непокрытой головой безоружные руки.

Их встретил вышедший навстречу могучего сложения воин в простой кольчуге, только что снявший высокий островерхий шлем. К мокрому лбу липли потные светлые волосы, на кожаной петле, охватывавшей правое запястье, висела тяжелая палица. Светлые глаза смотрели пронзительно и остро, в них еще не улеглось боевое бешенство, однако он учтиво поклонился приезжим и на Всеобщем Языке осведомился, кто они, как их зовут и куда они держат путь.

Торин вздохнул, оглядел настороженно, но без страха или неприязни смотрящих на них людей и обратился к говорившему с ответным приветствием; все трое друзей низко поклонились. Представившись, Торин сказал:

— Почтенный, не знаю твоего имени, мы охотно ответим тебе на последнюю часть твоего вопроса, но не сейчас, чуть позже. И расскажем нечто, небезынтересное для вас.

— Что ж, — помедлив мгновение, ответил воин. — Гей, ребята! Проводите гостей проезжих к старшине. — Он оглядел друзей и вдруг улыбнулся. — А меня зовут Ратбор, я воевода нашего рода.

Несколько подростков, страшно гордых своим заданием и новыми боевыми луками, проводили друзей через все поселение, оказавшееся довольно крупным, немногим меньше Пригорья. Их провели к большому бревенчатому дому с крытой серым тесом крышей. Низкий и длинный, он двумя крыльями охватывал небольшую площадь в самой середине поселка. Возле украшенного затейливой резьбой крыльца маялся страж-парнишка с луком и длинным, не по росту, мечом. Ратбор остановился и что-то негромко сказал ему на своем языке. Бросив любопытный взгляд на новоприбывших, юноша скрылся за дверьми и спустя минуту вынырнул снова, с поклоном говоря что-то Ратбору. Они вошли внутрь.

Миновали то, что Фолко назвал бы «прихожей», где было темно и прохладно; по стенам висела какая-то утварь, мимо друзей неспешно прошествовала пушистая трехцветная кошка. Большая комната с огромной белой печью в углу, высокое резное кресло, и в кресле — высокий, сухой, седой как зима старик с колючим взглядом глубоко посаженных темных глаз. В руке он держал длинный белый посох с раздвоенным навершием. Друзья низко поклонились. Ратбор сел на лавку по правую руку старика; некоторое время все молчали, наконец старик, пристально вглядывавшийся в лица друзей, шевельнулся и знаком пригласил их сесть. Неслышно приоткрылась дверь, юноша-страж внес кувшин и ловко расставил затейливо вылепленные глиняные кружки. Старик заговорил на Всеобщем Языке:

— Я Шаннор, старейшина рода из колена Этара, людей дорвагского языка, — медленно заговорил он. — Говорите, чужеземцы! В нынешние опасные времена нам поневоле приходится быть осторожными, а по оживленному когда-то Тракту ныне никто, кроме ночных воров, не ездит.

Фолко глядел в пронзительные по-молодому глаза старейшины и понимал, что наступил тот редкий случай в их странствиях, когда нет нужды врать и выдавать себя незнамо за кого. Похоже, нечто подобное чувствовал и Торин. Он откашлялся и степенно, как и положено уважающему себя гному, заговорил:

— Почтенный Шаннор, старейшина рода из колена Этара, и ты, почтенный Ратбор, воевода рода, мы назвали при всех ненастоящие наши имена. Позвольте же нам сохранить их в тайне, ибо мы идем по следу нашего общего, как я понял, врага.

Старейшина и воевода даже привстали, впившись взглядами в их лица.

— Мы видели последние минуты вашего боя с черными арбалетчиками Ангмара, — говорил Торин, — мы идем по их следу и следу их предводителя уже год. Мы сражались в великой битве далеко на западе, в Арноре, где дружины людей Запада вкупе с ополчениями верных слову гномов разгромили этого самозваного короля, именуемого то Вождем, то Эарнилом, то Хозяином, а то еще — Олмером. Мы узнали, что он собирает остатки всех, кто служил Тьме, что он хочет расправиться с эльфами и покончить с наследием Великого Короля, вновь ввергнуть Средиземье в пучину кровавых войн. Нам удалось настигнуть остатки воинства этого Олмера, мы преследуем их, чтобы улучить момент и… покончить с этой угрозой, уничтожив саму ее причину. Мы видим, что вы также вступили в бой с ними. Так помогите же нам или по крайней мере не препятствуйте.

— Я верю вам, — медленно произнес Шаннор, — ваши глаза не трепещут. Я скажу вам, что произошло у нас. Мы издревле живем вблизи большой дороги, далеко ходим, многое слышим и со многими говорим. Вы, наверное, не знаете, что к северу от лесов обитают злобные басканы…

— Прошу прощения, — довольно вежливо перебил старейшину Малыш, — знаем, и даже лучше, чем хотелось бы. Мы насилу отбились от их засады! Пришлось кое-кого из них мечом да стрелой успокоить!

— Вот как? — поднял брови Шаннор, а Ратбор даже подался вперед, и кулаки его могучих рук сжались.

— Опять они за старое, — сдвинув брови, произнес воевода, а затем что-то быстро и горячо заговорил, обращаясь к старейшине, на своем языке, но старик остановил его.

— Обсудим это после, — намеренно сказал он на Всеобщем Языке. — Я не думаю, что наших гостей волнуют наши счеты с басканами. Дело в том, что, сталкиваясь с ними, мы узнали, что они снова подчинились кому-то, кто дал им надежду, пообещав плодородные и свободные земли в награду за верную службу. А потом по лесам и рекам, от Моря до Гряды прокатилась весть, что сбивается ватага поискать добычи на закате, и кое-кто из басканов пошел. Не миновали эти посулы и нас. Несколько наших молодцов, прельстившись, стыдно сказать, награбленным, отправились вслед за этим Вождем, и тогда же мы услышали еще одно его имя: Трегг. Я видел его — три или четыре года назад, когда он только сколачивал свое воинство. А потом мы узнали, что он хитростью и коварством захватил области, что за Грядой, и готовит поход на Запад. Он засылал к племенам дорвагского языка послов, одного я видел — горбатый, страшно сильный! Они звали всех с собой. Но мы — люди вольные, нам чужого не нужно. А те парни, что соблазнились и дом бросили, проступок свой кровью смыли — ни один не вернулся… Воинство Трегга — или Олмера — прошло здесь четыре дня назад. Их было много, и с ними шли такие, каких мы отродясь не видывали. Люди — и нелюди, аж страх берет. Они потребовали пропуска и кормов и все время звали с собой, толковали что-то об эльфах, о том, что с ними нужно покончить… Сила Вождя возросла, да как-то не по-людски тоже. Всем вроде хорош — высок, строен, вид величественный, а у нас народ при виде его стал холодным потом обливаться да потихоньку, полегоньку — по кустам да по погребам расползся. Звал он, звал, да только мы теперь ученые… Тогда-то он и распорядился оставить здесь отряд своих арбалетчиков. И тогда мы решили — хватит. Хочешь воевать — воюй, но сторожей на нашей земле мы ставить никому не позволим! Учинить ссору с его отрядом было делом нетрудным. Сперва они загнали нас за частокол, попытались штурмовать, но тут-то Ратбор и вывел всех наших. Остальное вы видели.