Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ) Страница 23

У внушительного каменного строения обоз остановился. Дом выглядел самым большим в городе и сохранился лучше всех. Огонь оставил свой след и на его стенах, почти полностью уничтожил крышу, но здание по прежнему стояло крепко. Толстые стены, темные провалы небольших окон, высокие ступени у входя и широкая подъездная дорога. Здесь жил глава Мартен со всей своей свитой.

Прошло совсем немного времени, прежде чем к спешившимся всадникам подошли двое коренастых воинов волков.

— Мы ждали вас завтра к вечеру, — без предисловий и приветствий, прямо сказал один из них.

— Где Мартен? Нам срочно нужно поговорить. — Генрис крутил головой и разминал пальцами мышцы плеч, пару раз с трудом присел, возврящая конечностям способность двигаться и сгибаться. Глаза сами собой закрывались от усталости, и неимоверным усилием воли ему удавалось еще мыслить здраво. Сонный разум помнил о долге и об опасности, грозящей всем кланам.

— Зачем? Все завтра!

Матис решил, что волк слишком много на себя берет. Противный страх, недовольство, неудовлетворенность и злость в нем, тоже требовали выхода и искали себе жертву. Аду, как виновницу всех этих проблем, сейчас трогать нельзя. Ну в самом деле, не смолгов же обвинять во всех бедах. Легче и приятнее вымещать агрессию на тех, кто слабее, кто так и провоцирует своим сладким ароматом страха на более активные действия. Но Мышка пока пряталась в норке, и рысь нашел объект для битья в лице недалекого и дерзкого стражника.

Генрис не успел и слова сказать в ответ на наглость, как Матис уже прижал волка за горло к стене и рычал прямо в расширившиеся от удивления и испуга глаза.

— Тебе задали вопрос. И от тебя, шавка, требуется только ответ. Где глава? — еще сильнее встряхнул незадачливого стражника. Тот прохрипел что‑то неразборчивое, пытаясь ослабить захват на своем горле. За него ответил второй стражник, старше и опытнее.

— Глава в своих покоях. Прикажете разбудить?

Матис ударил свою жертву о каменную стену, в последний раз оскалился и отошел к повозке. Ада с той стороны резко отшатнулась в сторону, бесшумно отползла с места наблюдения и приложила палец к губам, прося сестер сидеть тихо и не шевелиться. Не хватало еще привлечь внимание жаждущего насилия оборотня. А от Матиса, не смотря на то, что и он устал как собака, прямо‑таки разило яростью.

— Разбуди. Этот город защищен хуже, чем лисья деревня. Я спать здесь не лягу, пока Мартен не выставит караульных. Зови его!

Лошадей расседлали и повели под навес подоспевшие сонные конюхи. Воины настороженно оглядывались вокруг и прохаживались по внутреннему двору. Ворота отсутствовали и здесь, через открытое пространство отлично просматривались безлюдные улицы, покосившиеся дома, больше напоминавшие сараи. Ветер гонял по дорогам старый хлам и мусор.

Открытый и беззащитный город, измученные войной жители. Здесь совершенно точно никто не опасался смолгов, реальной смертельной угрозы их жизням.

С расположенного на втором этаже окна раздалось показное покашливание и тихие слова:

— Ей, мальчики! Это вы везете плату?

Все взоры моментально впились в вылезшую из окна по пояс женскую фигуру. Взгляды оборотней, все как один, загорелись, засверкали, губы скривились в одобрительных, заинтересованных и поощряющих усмешках.

Выглядывающая на улицу самка была соблазнительна. Темноволосая волчица, черные омуты ее глаз манили, притягивали своей открытостью и обещанием наслаждения. Ханна, правда, назвала бы такой взгляд скорее бесстыжим и откровенным, но девушки волчицу не видели. Зато отлично слышали низкий, с хрипотцой, голос. Даже он, казалось, искушал и завлекал.

Рубаха на груди волчицы распахнута и еле прикрывает голое тело, волосы локонами ниспадают на плечи. Она склонилась над подоконником, еще больше открывая обзор на свои, несомненно достойные всеобщего внимания, прелести.

Генрис эту самку не заинтересовал, слишком равнодушный и сдержанный. Понятно, что он предводитель, но также ясно и то, что своей властью он не особо пользуется. К тому же, староват. Самку привлек Матис, своей агрессивностью и силой, ну и мужественной внешностью, конечно. Явный доминант, с которым вынужден считаться даже предводитель. Если ей предстоит с этим обозом отправиться к берсеркам, то стоит уже сейчас позаботиться о наиболее комфортных для себя условиях.

Цепким, оценивающим взглядом Марья окинула всех воинов. Подмечая их достоинства и недостатки, сильные и слабые стороны. Рассчитывая в уме возможную выгоду или проблемы от связи с тем или другим оборотнем. Конечно, сведений пока еще слишком мало, чтобы строить далеко идущие планы, но кое‑что можно решить уже сейчас.

Лис она отмела, как не имеющих особого веса в отряде. Привлекательные внешне, но не достаточно сильные, чтобы доминировать. Их легко обвести вокруг пальца и заставить выполнять все свои прихоти, не давая взамен ничего больше пары улыбок и касаний. Молодых, горячих и неопытных, в число которых попал и Райнис, волчица также сочла пешками. Для них и Нелет сойдет.

Это не ее уровень, Марья играла в высшей лиге с самого детства и была в этих играх настоящим профессионалом. Ее отец, нынешний глава клана, часто использовал дочь для достижения своих целей и удержания власти. Но Мартен уже стар, он ослаб и вот — вот перестанет возглавлять волков. Многие, очень многие, им недовольны и имеют силу для того, чтобы подвинуть с трона. Он и так засиделся на нем слишком долго. И на этот раз, даже талантов дочери не хватит, чтобы успокоить всех недовольных.

В какой‑то мере Марье жаль оставлять дом, удобную и устроенную жизнь. С другой стороны, ее ждали новые перспективы, новые земли, новые мужчины. Что — бы берсерки не городили о какой‑то там необходимой им невинности, а уж она сумеет показать, что им на самом деле нужно. В чем истинная ценность женщины для мужчины. Настоящей женщины, а не девственницы.

Наиболее привлекательными ей показались Матис и Ральф. Сильные, хваткие, уверенные в себе рыси, красавцы. И они так нуждались в женской ласке… Это видно по их реакции на провокационную позу волчицы в проеме окна. Еще бы, рубашка‑то расстегнута не без умысла. Вообще, ни один из оборотней не оставил ее фигуру без внимания. И это радовало. Власть над мужчинами радовала, пьянила, заставляла хотеть большего. Самого лучшего. Марья знала себе цену и стремилась вырвать у жизни самый лакомый кусочек. Так ее воспитали.

Рядом, опираясь на косяк, стояла вторая девушка. С улицы ее не было видно. Она равнодушно наблюдала за суетой воинов внизу, за откровенным заигрыванием с ними своей подруги. Тоже волчица, на вид всего немногим старше Ады. В отличии от первой девушки, стройной, даже наверное излишне худой, ее фигура радовала глаз пышными формами. Ну а взгляд не огорчал наличием излишнего, как однажды посетовал Райнис, ума.