Елена Звездная - Опасность кровного наследия Страница 23

Адептка Академии Проклятий еще раз взвесила все «за» и «против», приняла решение. Далее я начала уже просто действовать:

— Магистр Эллохар, посветите мне, пожалуйста.

Предупредительный лорд мгновенно озарил полянку под скалой легким голубоватым свечением. И теперь я прекрасно видела директора Школы Искусства Смерти! Неожиданно поймала себя на мысли, что мне нравится задуманное.

— Эрвено эсшаа каве энторхагэр! — Я произнесла проклятие легко, правда, на этот раз использовала всего два потока из восьми необходимых, но… магистры же этого не узнают, они не проклятийники.

И я чувствую, как мои губы растягиваются в коварной, победно-торжествующей улыбке. И это радовало. Ночь, теплый ветер, шелест травы, прикосновение Риана были безразличны, а осознание предстоящего и чувство победы — радовали. Вероятно, дело в урезанных потоках, впрочем, и в первый раз были отклонения от академической нормы, а сейчас они и должны были стать еще более явными.

— Что это было, Дэя? — Голос лорда-директора звенел от ярости.

— Во имя Бездны, Риате! — Эллохар был не менее разгневан. — Какого демона?!

— Дэя! — Риан стремительно развернул к себе, вгляделся в мое лицо.

А мне становилось холодно, в душу змеей вползала пустота, руки холодели, но на губах все так же играла странная, непривычная для меня коварная улыбка.

— Она использовала проклятие «Холод», — пояснил взбешенный магистр Эллохар. — И сделала это специально, чтобы на нее откат пошел. Она сейчас ничего не испытывает, Риан. Вообще ничего, кроме жажды знаний и стремления достичь цели. И вообще — знакомься, друг, перед тобой новая стервозная Дэя, которая не будет молчать и смущаться. И да — о послушании тоже можешь забыть. На редкость поганое состояние, учитывая обстоятельства. И я одного не понимаю, Дэя: зачем ты это сделала? Мы уходим, всё, решение принято. Так зачем?

Я молча отстранилась от лорда-директора, вновь повернулась к Эллохару и спокойно ответила:

— Надоело ощущать себя бессловесной тварью.

— Да? — язвительно переспросил магистр. — Что, опять неприятно?

— Нет, — равнодушно ответила я. — Просто бесит.

Лицо магистра Эллохара окаменело, но тут вмешался Риан:

— Хватит, — меня осторожно обняли за плечи, — мы возвращаемся. И Дэя со мной.

— Да? — У магистра определенно сегодня страсть к повторениям. — Не доверяешь мне?

— Должен? — Чуть насмешливый вопрос.

— Нет, — ответила я за Эллохара, — особенно если учесть предложение, выдвинутое мне не далее как десять минут назад…

— И вот зря я это сказал, должен признать, — произнес магистр.

На полянке стало тихо. Моя улыбка почему-то все ширилась.

— На корабль? — поинтересовалась я.

И, вырвавшись из объятий Риана, демонстративно двинулась прочь с едва освещенной все тем же голубоватым сиянием полянки. Отошла на восемь шагов, легко развернулась и поняла, что расчет оказался верным — теперь я отчетливо видела обоих магистров.

Тихий смех принадлежал почему-то тоже мне. И едва оба они обернулись, прервав молчаливый поединок взглядами, и несколько недоуменно посмотрели на меня, я сделала глубокий вдох и, вливая весь свой резерв в слова, нараспев произнесла:

— Самеа седэрхэ амроиэ таркаве тсшеа.

Несмотря на простую, казалось бы, слышимую формулу — одно из сложнейших проклятий, изучаемых нами. Именно на нем Тесме трижды валил меня, но сейчас и сама формула, и те двадцать семь потоков, которые я влила в нее, казались простыми и понятными. И уж совсем привычной для меня стала формула закрепителя:

— Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри.

Как же легко она вплелась в имеющееся проклятие, и как же мне понравились застывшие без движения всесильные темные лорды. Могучие, великие и совершенно беспомощные в данный конкретный момент. Я вскинула голову и просто расхохоталась — чувство победы в состоянии отката от «Холода» четвертого уровня мне очень нравилось. Оно сильно отвлекало от той холодной и скользкой змеи безразличия, которая уместилась в моей душе и теперь обвивала сердце. Неприятно. Но даже в этом состоянии я отчетливо знала — ради Риана я выдержу все, абсолютно все, ради него я готова умирать, не то что ощущать последствия отката. Потому что он был прав — для меня уже давно имеет значение лишь один жизненный приоритет, имя которому — лорд Риан Тьер.

— По какому поводу торжествуем? — поинтересовался подошедший дроу.

На полянку также подтянулись адепты Смерти, странно поглядывающие на окаменевших магистров, у которых только глаза теперь сверкали.

— Юр, — я подошла, взяла его за руку, — нужно найти вход в эту гору, сейчас. Остальным — охранять магистров.

— У тебя руки ледяные, — заметил партнер.

— Откат от проклятия, — честно ответила я.

Дроу не стал спрашивать ни о чем. Усмехнулся, посмотрел на лордов, на меня, хмыкнул и произнес:

— Я тобой горжусь, Дэй, серьезно. Идем.

И Юр повел меня к скале, потому что он в темноте видел, я — нет. Позади нас раздался осторожный вопрос:

— Что с лордом-директором?

— Лучше не подходите, — предупредила я.

У самой скалы Юр меня оставил и пошел осматривать склон. Через некоторое время я услышала:

— Нужно приложить ладонь. Судя по размерам предыдущих отпечатков — твоя подойдет, моя отличается и по размеру, и по строению. Будем рисковать?

— Да.

Я подошла, протянула руку к скале, Юр разместил ее нужным образом.

Свет — синий, тягучий — туманной дымкой скользнул по пальцам, окутывая руку, плечи, меня…

— Дэй… — неуверенно позвал Юрао.

— Ты не идешь, — предупредила я. — Охраняйте магистров.

— Долго?

Схема встала у меня перед глазами. На этот раз мне даже лист бумаги не потребовался. Я сопоставила потоки, силу влитой энергии, вектор наложения и выдала четкий ответ:

— Сорок семь минут.

Что приятно — Юр не стал спорить, и, едва проход открылся, я услышала лишь его тихое:

— Будь осторожна.

Протянув ладонь, коснулась его руки, Юр молча сжал ее в ответ.

Отпустив его, я шагнула во тьму.

Здесь была лестница. Огромная, извивающаяся змеей каменная лестница без перил. Но она светилась — стоило ступить на первую ступень, как она засияла тусклым голубым сиянием. Я помнила о предупреждении Риана и в то же время… уверенно шагнула на следующую. И на следующую, отмечая, что с каждым шагом лестница сияет все ярче.

А потом я ощутила боль… странную. И холод, поднимающийся по ногам и выше… Было неприятно, но не более. Но стоило шагнуть вновь, как все неприятные ощущения отступили, а над головой вдруг раздалось: