Антон Грановский - Обитель Тьмы Страница 23

– Про упыря тебе Голица сказала?

Глеб молчал, продолжая изучать одутловатое лицо Добровола, которое с каждой секундой вызывало у него все больше отвращения. Князь злобно прищурился.

– Обычно тот, кто не желает отвечать на мои вопросы, лишается головы, – с легким раздражением напомнил он. Затем выдавил из себя улыбку и добавил: – Но для тебя я, конечно, сделаю исключение. Итак – как мы может найти этого упыря? Как его распознаем?

– Полагаю, мы можем попытаться его выследить, – сухо ответил Глеб.

– Выследить… – Добровол хмыкнул. – Мудрое замечание, И как ты это сделаешь, ходок? Пустишь по его следу собак?

– Нет, князь, мы сделаем иначе. Мы отправимся туда, где упырей больше всего.

Несмотря на изрядную дозу вынюханной пыли, Добровол сразу сообразил, о чем идет речь. Его дородное, высокомерное, бородатое лицо слегка вытянулось, и он недоверчиво спросил:

– Ты говоришь о Кишеньском жальнике?

– Да. Я отправлюсь туда.

Добровол нахмурился.

– Что ж… Пожалуй, другого способа и впрямь нет. Я слышал, этот погост огромен, и он просто кишит упырями. Сколько воинов ты намерен с собой взять?

– Я намерен пойти туда со своим товарищем Рамоном.

– Вдвоем? – удивился князь.

– Да.

Добровол качнул головой.

– Это исключено. Я не отпущу тебя одного, ходок. На тебя и твою жалкую жизнь мне плевать, но слишком многое поставлено на карту.

Глеб молчал, исподлобья глядя на князя. Тот вновь шевельнул пальцами, словно блеск камней придавал ему силы и подсказывал правильные решения, и сказал:

– Вот как мы поступим, Первоход. Я пошлю с тобой двадцать самых метких стрелков. А с ними – воеводу Бранимира. Бранимир опытный воин, а рука его, несмотря на пожилой возраст, все еще тверда. Гораздо тверже и крепче, чем у большинства молодых ратников. Как ты на это смотришь?

– Никак, – сказал Глеб. – Это твои воины, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь. Даже раздеть догола и протащить на животах через весь город, как ты сделал со своими непокорными наложницами.

Князь Добровол поморщился.

– Я не желаю обсуждать с тобой свои деяния, – сухо и неприязненно проговорил он. – А кроме того, я никогда не меняю своих решений. С тобой пойдут мои стрельцы и Бранимир. Если по дороге они погибнут, значит, на то воля богов. Но ты… – Добровол сжал пальцами подлокотники кресла и слегка подался вперед, – ты отыщешь белых тварей и разберешься с ними. Даже если для этого тебе придется пройти сквозь огонь! Иначе не видать тебе амулета Сорни-Най как собственных ушей!

Князь вновь откинулся на спинку кресла.

– А теперь ступай в свою комнату и как следует подготовься к походу, – устало сказал он.

Глеб несколько секунд сидел молча. Лицо его было совершенно неподвижно, но в глазах полыхал холодный, бешеный огонь. Он разомкнул губы и медленно выговорил:

– Разрешаешь, значит? Что ж… – Он поднялся со скамьи. – Ты босс, тебе и карты в руки. Выступаем завтра на рассвете. Да, и приготовь бурую пыль.

– Зачем?

– Без нее врата не откроются. Уж ты мне поверь.

Добровол прищурил тусклые, маслянистые глаза.

– И сколько тебе нужно бурой пыли?

– Полпуда.

– Полпуда? – Князь изумленно уставился на Глеба. – В своем ли ты уме, ходок? Это же целое состояние!

– Ничего, от тебя не убудет. И еще… – Глеб поднял руку и резко смахнул со стола горстку бурой пыли. – …Скажи наркотикам «нет», приятель.

Затем повернулся и, с наслаждением чувствуя спиной злобный, ненавидящий взгляд Добровола, вышел из горницы.

Воевода Бранимир стоял посреди комнаты навытяжку. Князь же медленно прогуливался по комнате, заложив руки за спину и мягко ступая по персидскому ковру арабскими туфлями.

– Итак… все подтвердилось, Бранимир. Вещунья рассказала Первоходу то же, что и нам. Призрачные всадники являются сюда из Иноземья.

Добровол остановился перед воеводой, посмотрел на него внимательным взглядом и повелел:

– Ты отправишься с ним и сделаешь все, как я тебе сказал.

– Слушаюсь, княже. Но что, если ходок не сумеет отыскать проход в Иноземье?

Добровол нахмурился, пригладил ладонью густую каштановую бороду и ответил:

– Он лучший в своем деле. Если Первоход не сумеет найти проход, то не сумеет никто. Нам остается только положиться на него. Ты же, мой верный Бранимир, будь внимателен и не спускай с Первохода глаз. Он далеко не прост и обязательно попытается затеять свою собственную игру.

Воевода сдвинул косматые брови и угрюмо уточнил:

– Когда мне убить его, княже? Как только он откроет проход?

Добровол вновь пригладил ладонью бороду, отчего камни на его пальцах сверкнули так ярко, что воевода вынужден был отвести взгляд.

– Это ты сам решишь, – сказал князь после паузы. – Возможно, он будет вам полезен и в Иноземье. Убей его, когда посчитаешь нужным, Бранимир. Главное, чтобы он не вернулся назад.

Воевода кивнул.

– Сделаю, пресветлый княже. Клянусь Перуном, ты больше никогда его не увидишь. Дозволь мне идти и подготовить все для завтрашнего похода.

– Иди, – разрешил князь.

Воевода низко ему поклонился, развернулся и чеканным шагом направился к двери.

Глава третья

1

На рассвете отряд верховых стрельцов в полном составе собрался во дворе перед конюшней. А с ними – воевода, Глеб и Рамон-толмач.

Глеб выбрал себе лучшего коня – рослого вороного скакуна, который был так нетерпелив, что и секунды не мог устоять на месте и то и дело бил копытами, высекая из каменистой площадки искры.

Глеб держался в седле легко и не без удовольствия. Рамон был задумчив. Время от времени он принимался что-то нашептывать – не то молился, не то читал стихи. Впрочем, выглядел он, учитывая происшествия последних нескольких дней, совсем неплохо. Целебный травяной отвар делал свое дело, и силы возвращались к Рамону и Глебу быстрее, чем можно было ожидать.

Одет толмач был в белую рубаху и бархатный камзол с теплым подкладом и кожаными врезками. Шерстяные штаны заправлены в яловые сапоги, а длинные черные волосы собраны на затылке лентой. Бородку и усы он подбрил, а одежду тщательно вычистил, так что стал стопроцентным воплощением опрятности.

Стрельцы по указанию Глеба сменили свои мухтояровые красные кафтаны на темные набойчатые. На головах у них были островерхие печенежские шапки, а за спинами, на специальной перевязи, прилажены мушкеты, кожаные мешочки с пулями и рожки с порохом.

Все стрелки были широкоплечие, опытные, с холодными глазами и бесстрашными лицами – и впрямь княжья элита. Глеб, еще не восстановившийся после трех лет, проведенных в Мории, на фоне этих крепышей казался долговязым, худощавым подростком, для солидности выкрасившим волосы в серебристый цвет.