Татьяна Солодкова - Огненный Зверь Страница 23

Мы прошли к его машине, и Кирилл галантно распахнул передо мной дверцу. К такому я не привыкла. Хоть меня и потрясывало, у меня еще имелись руки и силы открыть дверь самой.

- Не стоило, - не вежливо пробормотала я, но все же села в машину.

Он обошел машину и тоже забрался внутрь.

- Ты понравилась старику, - сказал он.

- Премного благодарна, - фыркнула я. Как только мы остались одни, я почувствовала просто физическую потребность хамить.

- Зря ты так, - Кирилл не повелся на провокацию. - Он замечательный человек. Действительно бескорыстный.

Мне стало не по себе. Золотаревский действительно вел со мной себя просто идеально, и мне не за что было о нем плохо отзываться.

- Я рад, что ты поняла, - очень серьезно сказал Кирилл, видимо, опять копаясь в моих чувствах.

Мы отъехали. Кирилл спросил адрес, и повел машину по направлению к моему дому.

Я молчала и смотрела в окно. Мимо проносились другие автомобили. Вел Кирилл достаточно быстро, но уверенно. Я чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Какое странное и нелепое чувство в связи со всеми произошедшими со мной событиями.

- Ты очень его любишь? - внезапно для самой себя задала я вопрос. Я все еще помнила, как тепло Кирилл отзывался о "старике".

Я посмотрела на него. Серьезное выражение на его лице смягчилось.

- Он меня вырастил, - ответил Кирилл, все еще смотря на дорогу, по правде говоря, мне очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня. - Я был беспризорником, он нашел меня на улице, можно сказать, спас от голодной смерти. Все, что у меня есть, только благодаря ему. Конечно же, я люблю его. Он мне как отец.

Его голос был наполнен нежностью, не надо иметь сверхспособности, чтобы понять, когда человек искренен.

- А твои родители? - не удержалась я.

- Умерли, когда я был еще младенцем, меня взяла тетка, но она пила, и я оказался на улице.

Его лицо снова стало серьезным, и я прокляла себя за то, что подняла эту тему. Но мне было безумно интересно. Я надеялась, что Кирилл почувствует мое раскаяние и простит меня.

Оставшуюся дорогу до моего дома мы оба молчали. Я старалась ни о чем не думать, просто пялилась на дорогу. Ни о чем не думать, и ничего не чувствовать, убеждала я сама себя, так проще.

Он аккуратно завернул в мой двор и остановился.

- Приехали.

Я подняла на него глаза. Он тоже внимательно на меня смотрел. Что ж, призналась я сама себе, он мне чертовски нравился, по правде говоря, мне совершенно не хотелось выходить из его машины, в ней было уютно и безопасно.

- Каково это быть не таким, как все, с самого детства? - спросила я.

Он улыбнулся, пожал плечами:

- Я привык. Не представляю, как это иначе, не чувствовать все то же, что чувствуют другие.

- Это тяжело? - догадалась я.

Он покачал головой:

- Иногда чертовски приятно чувствовать чью-то радость, счастье.

- Но ты ведь чувствуешь не только их, - я вспомнила, как он поморщился, когда я задела больную руку. - Чужую боль ты тоже чувствуешь. И, я так поняла, как моральную, так и физическую?

- Я привык, - он снова пожал плечами, - себя не переделать.

Я смотрела в его глаза цвета стали и думала о том, каково это, чувствовать не только свою боль, но и чужую тоже. Привык он, это же какую нужно иметь силу, чтобы привыкнуть?

- И то, что я сейчас чувствую, тоже знаешь? - спросила я с вызовом.

Его губы тронула улыбка, и выглядела она скорее печальной.

- Я тебе нравлюсь.

Я поняла, что совершила роковую ошибку, задав последний вопрос. Кровь прилила к щекам.

- Это от шока, - выпалила я. - После тех огромных похитителей, ты примчался меня спасать, как рыцарь в сверкающих доспехах.

На этот раз он искренне рассмеялся.

- С рыцарем меня еще не сравнивали.

- О, я еще и не то могу! - пригрозила я, но все же не сдержалась и тоже рассмеялась.

Нужно было уходить. Я покосилась на ручку двери и заметила, что он потянулся к своей.

- Я сама, - быстро сказал я и открыла дверцу, пока он снова не стал вести себя, как джентльмен, открывающий даме двери. - До свидания.

- Погоди, - он быстро достал из бардачка блокнот, что-то на нем написал, вырвал листок и протянул его мне. - Извини, визитки кончились. Это мой номер. Если что-то случится, лучше звони мне, не пугай старика.

Я кивнула, молча взяла листок и сунула его в карман кофты. Он проводил меня пристальным взглядом.

Как только я захлопнула дверцу снаружи, он тут же тронулся с места и исчез за поворотом.

Я вздохнула. Ох уж эти усиленные эмоции, мне давно так никто не нравился, тем более с первого взгляда.

Я поплелась домой, еле волоча ноги по лестнице.

- Куда пропал? - спросила я Зверя, войдя в прихожую. Все же я чувствовала себя более нормальной, разговаривая с ним вслух.

"Не мешал тебе любоваться Кирюшей", - отозвался он с гаденьким смешком.

- Прекрати!

"Сама спросила".

- Я прямо любовалась, да? - обреченно спросила я.

"Смотри, не втюрься".

- Зверь! - взмолилась я, и так на душе было тошно.

"А что? - интонация Зверя стала немного серьезнее. - Я совершенно без шуток предупреждаю, не втюрься в этого парня. Он, конечно, не виноват, что ему так не повезло. Но водить шуры-муры с эмпатом - это сущее наказание. Ты для него как открытая книга, он чувствует все".

Я обреченно вздохнула. Сущее наказание - как выразился-то.

Я сбросила кроссовки, достала из кармана зеленый кристалл, хмыкнула и положила на тумбочку в прихожей, затем прошла в комнату.

Я безумно устала. Зверь был не прав, чтобы устать мне не нужно было разгрузить машину дров, достаточно было оббежать полгорода, спалить двух человек, потом встретить парня своей мечты не в том месте и не в то время, а потом еще час выслушивать историю о добрых волшебниках и злодеях Черных Капюшонах.

Я, как была, в одежде, рухнула на неубранную с утра постель и отключилась.

5 глава. Работа

- Звееерь! - проныла я, когда он снова разбудил меня в шесть утра. - Ну, зачем поднимать меня в такую рань?

"А тебе напомнить, в какую рань ты завалилась спать? - пристыдил он меня. - Даже не переоделась и не умылась".

Что ж, я вынуждена была признать его правоту. Сегодня я не чувствовала такого эмоционального подъема, как вчера. Мое тело было бодрым, но морально я была полностью разбита. Я не могла ничего с собой сделать и снова вспомнила убитых мной людей.

"Прекрати, - сурово приказал Зверь. - Это была самозащита".

- Знаю, - неохотно согласилась я.

"Знаю, - передразнил он. - Прежде чем убиваться по двум негодяям, ты лучше представь, куда они тебя везли. Ясное дело, к этим Капюшонам. Думаешь, они стали бы вежливо тебя просить передать меня? Если они выливают из магов всю кровь, чтобы завладеть их силой, они явно не склонны к милосердию. Вспомни Нину".