Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия Страница 23

Спригган шагнул в комнату, бесцеремонно уселся прямо на плащ Великого мага и, нахально глядя тому в глаза, заявил:

– Пятьсот золотых на каждого.

Меридит толкнула его в спину: «Ты чего?!» – но Хельги лишь отмахнулся.

– Чтоо?!! – От изумления с мага слетела некоторая доля его величия.

– По пятьсот золотых мне, сотнику Меридит и сотнику Энкалетте, плюс двести пятьдесят ученику. Сколько берет эльф, я не знаю, обговорите с ним отдельно.

Уникальные брови мага встали дыбом.

– Да как ты смеешь, ничтожный! Отпрыск проклятого народа! Тебе выпала неслыханная честь стать спасителем Мира, и ты требуешь за это платы? Ты должен…

Глаза сприггана загорелись красным. Это был дурной знак. В таком состоянии Хельги убивал.

– О долге с нами может говорить тот, кто платит. Другим мы не должны ничего. Хочешь спасения Мира – плати. Половину – вперед. Иначе спасай его сам, да помогут тебе твои Силы Судьбы!

И без того не слишком симпатичное лицо мага исказилось презрением и ненавистью.

– У меня нет при себе таких денег. Я не ожидал подобной низости.

Хельги демонстративно плюнул в сторону – кансалонский жест презрения. Он редко им пользовался, будучи существом культурным и образованным, но в данный момент, видимо, решил не отступать от образа грубого наемника.

– Ладно. Полтора месяца ждем. Найдешь нас и отдашь, но смотри – не фальшивыми! – Это было уже откровенным оскорблением. – Да, на вот! – Он достал из кармана медную монету и швырнул на стол. – Одень своего гоблина поприличнее! Не позорь сословие!

Они вышли. Хельги с треском захлопнул дверь ногой. Девицы смотрели на сприггана несколько ошалело, эльф и ученик – с откровенным ужасом.

– Чего ты с ним сцепился? – спросила Энка.

Хельги выдохнул воздух сквозь зубы. Он был еще в воинственном настроении.

– А пусть не командует. Нашелся тоже! «Ваш долг»! «Возложенные надежды»! «Великая честь»! Да плевал я на всех магов вообще и Франгарона в частности!

– Чтото я не поняла, – задумалась Меридит, – зачем он нас, собственно, вызывал? Ничего полезного не сообщил, по следу мы и без него шли и сворачивать не собирались. К чему этот разговор?

– Ну как же! – язвительно пояснил Хельги. – Вот мы, отпрыски проклятых народов, спасем Мир, а они, великие маги, вроде как не при делах. А вызвал, напутствовал – теперь он главный, а мы при нем вроде домового гоблина на побегушках. Выполняем высочайшее распоряжение по спасению Мира. Тьфу!

Аолен серьезно кивнул:

– Да, неприятно, конечно, но, боюсь, ты прав… Но всетаки он: Великий маг… Зря ты так резко.

– А не сахарный, не растает! – утешила Энка.

Они покинули Понит через северные ворота и прокрались ночевать на сеновал, расположенный на самом краю пригородной деревни. Сена в нем почти не осталось, а то, что было, пахло плесенью. Но после ночлегов под открытым небом условия казались королевскими. Спи да радуйся. Однако, как часто бывает в таких случаях, сон почемуто не шел. Все ворочались и шуршали, мешая друг другу.

Эдуарду не давал покоя один вопрос.

– Скажите, наставник, а что такое «проклятые народы»?

– Слушай, прекрати звать меня наставником, у меня имя есть… На некоторые народы наложено проклятие. Вот, например, мы, спригганы, не должны видеть собственных детей от месяца и до тринадцати лет. Поэтому мы вынуждены красть человечьих и взамен подкидывать своих. Или дисы, у них всегда рождаются только женщины, и все они обречены становиться воинами. А вот тролли каменеют от солнечного света…

– А сильфы? Они тоже проклятые?

– Нет, – вмешалась Энка, – они просто придурки, сами по себе, без всякого проклятия. Одна я счастливое исключение.

Меридит заворочалась:

– Ты в этом уверена?

– Сама дура!

Эдуард не обращал внимания на привычную перебранку.

– А кто их проклял? И за что?

Хельги подрыгал в воздухе затекшими ногами:

– Этого уже никто не помнит. Не знаю, как у дис, а у нас даже преданий не осталось.

– Но как же так? Ведь проклятие можно снять, лишь зная, кто его наложил и каким способом!

– Почему ты решил, что его хотят снять? Все давнымдавно привыкли и вполне довольны жизнью. Кроме, может быть, троллей, но это уже их проблемы.

Ученик надолго задумался, искоса доглядывая на Меридит. Ему очень хотелось спросить коечто еще, но он не решился.

Постепенно компания погрузилась в сон.

Сказать, что они проспали, – это ничего не сказать. Намеревались встать затемно, чтобы незаметно выскользнуть из деревни, а проснулись ближе к полудню. Лучи солнца пробивались сквозь дырявую крышу, снаружи весело щебетали пташки и сновали люди.

– Безобразие! – ругалась Энка. – Чего они разгуливают? Им бы надо пахать землю и сеять зерно. Весенний день год кормит!

Меридит усмехнулась:

– Тоже мне земледелец! Кругом скалы, леса и болота. В этих краях зерно не сеют. Ты по пути хоть одно поле видела? Одни маленькие огороды.

– Вот и пусть идут на огороды, сажают брюкву.

– Да рано ее сажать! – засмеялся Хельги. – Земля еще не прогрелась. Агроном ты наш несостоявшийся!

Энка задрала нос:

– Я существо благородное, в детали быта простонародья, особенно человеческого, вникать не обязана. Я вижу одно: рабочий день, а они праздно шатаются по селу. Изза этого нам придется сидеть в сене до ночи.

Но, понаблюдав повнимательнее за улицей сквозь щели в стенах, они обнаружили, что народ не праздно шатается, а целенаправленно и резво движется в одну сторону.

– Праздник у них, что ли? – предположил Аолен.

– Ага! Свадьба, например, или похороны, – согласилась сильфида.

– Похороны – не праздник, – сказала Меридит в нос.

– Ну это как посмотреть. Помню, у нас в Сильфхейме объявили траур по Верховному Амаранту, гимназию закрыли на неделю – тото радости было!

Меридит покачала головой:

– Ты очень безнравственная особа!

Сильфида собралась завопить, но Хельги зашипел:

– Да тихо ты!

Спригган напряженно следил за происходящим снаружи, пытаясь уловить обрывки фраз спешащих мимо людей.

– Там творится нечто необычное! Все бегут, стучат к соседям, те тоже бегут. Интересно, что у них стряслось?

– Багора! Багора пришел! – раздался, будто в ответ, звонкий мальчишеский голос. Мимо сарая промчалась стайка грязных, нечесаных ребят.

– Ох, Силы Стихий! – Хельги так и сел в сено. Эльф, наоборот, вскочил. Лицо его стало похожим на мраморную маску. Руки судорожно сжали лук – настоящий, эльфийский, разящий без промаха.