Галина Гончарова - Рабочие будни Страница 23

— Д-да?

Научу. Так и быть.

— Что за науку возьмете, сатро? — подал голос Хоши.

— За эту — ничего. Подарком будет. Я сегодня добрый. — Таши пожал плечами. — Да и учить… сейчас рядом постоит и сам поймет. А если не поймет, все равно толку не будет.

— Понятно.

— А теперь, сынки, центр комнаты мне освободите. А то мебели понатащили, а как мне рисовать-то?

С какой скоростью все присутствующие, кроме самого Таши и Хоши, бросились раздвигать мебель, — надо было видеть. Управились за пару минут. Таши закряхтел, опускаясь на колени, взялся рукой за поясницу, тяжело вздохнул:

— Эх, годы мои, годы, — и извлек из складок шалотты кусочек самого обычного мела. Каким детвора на стенах домов рисует.

Таши тоже собирался рисовать. Сначала пентаграмму. Кривовато, ну да ладно. Чай не демона призываем, идеальный баланс не нужен. Теперь углы заключить в круг. В каждом углу нарисовать свой знак. Замыкания. Отражения. Прорыва. Смерти. Призыва. И пентаграмма поменьше — вокруг чаши. С теми же знаками. Да, призывать он будет одного духа. А вот сколько наползет, неизвестно. Суть в том, что дух будут спрашивать. То есть придется держать открытой дверцу между этим светом и тем. Если недолго, то пусть ее. Никто не успеет ни увидеть ничего, ни просочиться. А вот если хотя бы минут двадцать, может и поналезть… всякое. Таши легко справился бы с зачисткой, но зачем? За лишнюю работу ему не платят. Так что две клетки. Отличие только в том, что по углам большей пентаграммы стоят свечи. Нашли же где-то черные…

Себе Таши выбрал угол со знаком смерти. Ему — можно. А вот мальчишку надо поставить на знак отражения, чтобы его не задело. Смотреть пусть посмотрит, но в драку ему лезть рано, слишком рано. В центр — чашу с водой. Вроде бы все? Петух бьется на полу… до него черед не дошел. Чуть позже.

— Вещи?

Несколько детских вещичек выглядели откровенно жалко.

Деревянный облупившийся мячик, соломенная кукла, серебряная ложечка, дешевые бусы…

Таши поводил ладонями над мячиком. Тепло.

Тепло, опять тепло. Ага!

Бусы источали явный холодок.

— Ну-ка, ученичок, иди сюда.

Шаша послушно подошел к некроманту.

— Руки вперед вытяни. Да не так, ладонями вниз… и расслабь их, что они у тебя, как палки… я тебя что, за руки кусать буду?

Таши осторожно положил свои ладони поверх рук парня и вот так поводил над детскими вещами.

— Что чувствуешь?

— П-покалывание.

— Глаза закрой.

Мальчишка повиновался сразу. И Таши повторил пассы. На этот раз руки Шаши остановились сами. Над бусами.

— Вот здесь колет.

— Молодец. Можешь открыть глаза.

Паренек послушался.

— Ой… а почему?

— Хозяйка мертва. Вот и покалывает. Ощущение запомнил?

Шаша закивал головой:

— Да, сатро. А я смогу…

— Еще как сможешь, — ответил Таши на незаданный вопрос. — Потренируйся — и еще не то сможешь. Итак. Девчонка мертва. Остальные двое пока живы.

— Двое? — уточнил Хоши.

Таши отложил в сторону куклу.

— Это тоже ее, нет?

Принесший все это добро Крыс кивнул.

— Так что за вызов духа с вас один золотой. А теперь все на два шага отошли от пентаграммы.

Второй раз никого уговаривать не пришлось. Еще как отошли. И вовсе за дверь бы спрятались, но Хоши трусость проявлять было не по чину, его телохранителям — тем более, а Крыс просто замешкался и не успел удрать.

Таши поставил паренька на знак отражения.

— Стой и не дергайся. Если будет плохо, закрывай глаза. Если совсем накроет, выпей два глотка.

Паренек осторожно взял склянку, откупорил, понюхал.

— Это…

— Винная выморозка. Крепкая, гадость. Но помогает.

— Хорошо… учитель.

Таши фыркнул. А ведь и правда — учитель. Мальчишке впервые объяснили, что к чему, как ему поступать и в чем источник его силы. Он и рад стараться. Да так, что даже клыки некроманту простил.

— Как девочку звали? — Таши занял свое место и взял в руки петуха.

— Тамира Амриант, — ответил Хоши. — Она точно мертва?

— Сейчас сами увидите.

Некромант ловким движением бросил в чашку с водой бусы. Якорь для призванной души. Перехватил петуха одной рукой. А второй вытащил привычный клинок из черной бронзы. Удобный, коротенький… ритуальный. И ловко отрубил птице голову. С одного удара. Птичья головка упала в чашу. Вода окрасилась красным, и Таши выпустил на волю свою силу. Сила текла легко и свободно, привычным вольным потоком, билась о стены ограждающего круга. Шаши побледнел, но сдержал стон. Его с непривычки должно было сильно ударить… ничего, перетерпит. Тело птицы полетело в центр пентаграммы, рядом с чашей.

— Тамира Амриант, лхеесе! Тшей шаррс! Тамира Амриант, приди. Я жду.

Можно час читать заклинания и плясать вокруг чаши. Таши это дело презирал. Он не балаганный фигляр, который любой ценой старается выдоить побольше денег из клиента. Он некромант. И не превратит свое искусство в карикатуру. Да и… Его и так уже боятся.

Сила некроманта выплескивается, обжигает, краем затрагивает присутствующих. Они и сами не замечают, как начинают потихоньку пятиться назад. Этого недостаточно, чтобы потревожить магов или хоши. Но для присутствующих — более чем! И пусть. Пусть боятся. Кровь в чаше кипит все сильнее. Теперь кажется, что там и капли воды не было… Медленно, очень медленно в белесоватом паре над чашей формируется силуэт.

Девочка лет четырех.

Таши поморщился. Дело дрянь. Увы… дух — всего лишь отражение человека. И этот будет не умнее четырехлетнего ребенка. Так что добиться от него осмысленных ответов… да не добьешься — и все тут!

Девочка огляделась, сунула палец в рот и захныкала:

— Хочу-у-у к ма-а-аме-э-э…

Некромант развернулся к побледневшему Хоши.

— Что вы хотите узнать? Учтите только, это ребенок. Ума у нее — ноль.

— А я могу задавать ей вопросы?

— Можете. Я повторю, она ответит. Только к кругу ближе подходить не надо.

— С ней беседовать как с ребенком?

— Точно.

Да, Хоши не зря держал все ворье Тивараса.

— Малышка, а как мама тебя называла? — тихо и уверенно спросил он.

— Та-ами…

Остальное было делом техники. Хоши спрашивал, Таши повторял, Шаша честно стоял в своем луче пентаграммы. Ему было страшно. Хотя чем дальше, тем меньше. Это в первые десять минут очень страшно. А потом вроде и ничего…

За час Хоши вытянул из девочки все, и даже немного больше. Как Тами гуляла на улице. Как рядом остановился паланкин, такой красивенький, как небо… Как девочку поманил женский голос и пообещал красивую куколку. И даже показал. Таакую, в красненьком платьице… Конечно, Тами подошла к паланкину.