Владимир Корн - Дворец для любимой Страница 23

'Все будет хорошо милая, все будет хорошо, — думал я, с нежностью глядя на нее. — Мы обязательно победим, обязательно, пусть на нас ополчится весь остальной мир. А пока просто отдохни от своих забот, и посмотри, как все замечательно красиво вокруг'.

Поначалу Яна посматривала по сторонам с тревогой. Понятно, все для нее так непривычно, и даже окрестности столицы кажутся чуть ли не дикими первозданными чащобами. И нет вокруг множества людей, старающихся уловить каждое слово, каждое желание и даже тень от него. Успокойся милая, нет здесь диких хищников, здесь вообще никого нет. Ну, почти.

Потому что я сказал этим диверам, призванным охранять наш покой, что если увижу хоть одного, все они отправятся служить в самый презренный из департаментов — Департамент налогов и сборов, и не видать им никогда дворянства даже издалека. В полушутку заявил, в полувсерьёз, но они парни толковые, поняли меня правильно.

Ну что ж, любимая, позавтракав, пошли, покажу я тебе то, ради чего мы собственно сюда и прибыли. Согласись, красиво!

С заросшего молодыми дубками холма с пологими склонами, на вершине которого мы находились, вид действительно открывался впечатляющий.

Речная долина с небольшим водопадом, заросшее многоцветьем цветов поле, начинавшееся сразу у подножия холма, могучая дубрава на противоположном берегу реки. И далеким фоном синие призраки гор на самом горизонте. Вид был настолько красив, что даже дух захватывало. Обнаружив это местечко совсем недалеко от столицы, я был поражен увиденным зрелищем, и теперь на эту местность у меня имелись далеко идущие планы.

Пока Янианна любовалась раскинувшимся перед ее взором видом, я быстренько сходил за всеми необходимыми для моего замысла предметами.

Вот тебе солнышко складной мольберт, кисти, краски и несколько загрунтованных холстов, уже натянутых на подрамники. А то знаю я вас, малюете себе, малюете, и вдруг на тебе, да и зачеркнете почти готовый набросок. Еще фартучек, чтобы платье красками не испачкать, и шляпку с большими полями от солнца.

Я же просто невдалеке на травке поваляюсь. Хорошо-то как, даже думать не хочется о том, что кругом одни проблемы. Жаль только, детей с собой взять не получилось, ну да ничего, как-нибудь в другой раз.

В Дрондер мы возвращались уже вечером. Яна, вся перепачканная красками, уставшая, но такая счастливая. И я, глядя на нее, не переставал улыбаться.

На следующий день я встретился с Коллайном, прибывшим ко мне с докладом о текущих делах. Мы провели с ним большую часть дня, обсуждая создавшуюся ситуацию. Было ему и чем похвастать. В том, что в Империи разоблачена агентурная сеть Трабона, верхушка которой уходила даже в генеральный штаб, имелась и немалая часть его заслуги.

Уже прощаясь, я успел заметить его тоскливый взгляд. Нет Анри, и еще раз нет. Наша молодость осталась там, в Энейских горах, и мы уже не в том возрасте, чтобы менять старые игрушки на новые. В этой войне, здесь, в столице, ты на своем месте. Дай мне бог свое место в ней отыскать.

Еще через день я и отправился в Гроугент чтобы отправиться в море и в конечном итоге оказаться на мели…

Попытки снять 'Императора Конрада I' с мели мы продолжили с самого утра. Ныряльщики, исследовавшие подводную часть линкора, доложили, что корпус крайне неудачно оказался во впадине, зажатый с двух сторон неровностями морского рельефа. Пробоину, полученную при посадке на мель, мы устранили, воду, попавшую внутрь корпуса, откачали, но на этом все наши успехи и закончились. Убедившись в тщетности попыток снять линкор с мели, адмирал отдал приказ приготовить его к подрыву. Ведь то, что не удалось нам, вполне может получиться у врага. Для этого необходимо снять с корабля орудия, освободить его от груза, балласта, а, возможно и пары мачт. Словом, сделать то, что при всем желании не получится у нас.

Линкор подготовили к взрыву, экипаж его покинул, переправившись на ближайший остров, оставив на борту только нас троих да еще гребцов на вельботе. И теперь мы стояли на мостике в ожидании темноты и еще непонятно чего.

— Нет, до чего же он ароматный, — произнес фер Разиа, в очередной раз отведав бренди из моей фляжки. Фляжка давно уже потеряла вид ювелирного изделия, присущий ее после того, как она вышла из рук Альбрехта Гростара, слишком уж много ей довелось увидеть и испытать. Но я всегда брал именно ее, и никогда даже мысли не возникало, чтобы поменять на какую-либо другую.

Я взял фляжку в руку, поболтал ею, убедившись, что в ней еще что-то осталось. Судя по звуку и тяжести — примерно половина. Затем плеснул себе в бокал.

А что бы вы хотели, господин герцог, такое бренди вы не купите нигде. Изготовлено оно из лучших сортов винограда, из чего-либо другого я не признаю, а Шлон мои вкусы знает.

Я проглотил содержимое бокала одним глотком, почувствовав, как скользнул по пищеводу жидкий клубок огня и по примеру герцога не стал закусывать ничем, чтобы не перебить аромат напитка.

— Поначалу все мы были категорически против, — неожиданно начал герцог. — Против вашей с Янианной свадьбы, де Койн.

Я лишь сделал соответствующее выражение лица, мол, как я вас понимаю, вас, и все ваши сомнения.

— Посудите сами, — продолжил он. — Никому не известный барон, к тому же не урождённый, далеко не самое большое состояние. Кроме того, репутация повесы и дуэлянта. Согласитесь, все было против вас.

Герцог задумчиво умолк, глядя в ту сторону, где располагалась Империя.

Не будет помощи, господин герцог, по крайне мере в ближайшее время. Ей попросту неоткуда взяться. Но все не так страшно, остров, на который нам в скором времени предстоит высадиться, достаточно велик, чтобы затеряться в его дебрях. А затем, затем, нам обязательно помогут, обязаны помочь.

— Янианна настаивала, она грозила и даже умоляла… Но никто не видел рядом с императрицей барона, не могущего похвастать ни древностью рода, ни огромным состоянием, никто. И только после того, как она бросилась разыскивать вас после вашего исчезновения, мы вынуждены были смириться. Ведь, в конце концов, любой человек на вашем месте играл бы ту же роль, что приходится играть и вам.

Да, я понимаю, герцог, но от осознания этого нисколько не становится легче.

— Корабль, — произнес фер Разиа. — Я не ошибался, там действительно корабль, и он идет в нашу сторону.

Теперь корабль видел и я. Одинокий корабль приближался, а мы, вместе с поднявшимся на мостик капитаном 'Императора' Огюстом фер Торуа, стояли и гадали, чей же он может быть. Наконец, я понял, что это за корабль, потому что мне единственному из троих, находящихся на мостике, приходилось видеть его раньше.