Кристофер Сташефф - Камень Чародея Страница 23

— Ну-ну-ну, что это у нас здесь такое? — поинтересовался маленький человечек капризным тоном. Он взглянул на большую сову сквозь огромные круглые очки. — Зачем ты меня позвала, Хут?

Королева ночи вновь крикнула «Ху-ут!» и кивком указала на волка. Лоскутный маг повернулся, поправляя очки.

— А это что такое? Танцующий волк, говоришь? Ну, так пусть себе танцует!

Сова снова крикнула.

— Люди? — маг удивленно посмотрел на Рода и Гвен. — О! Добрый вечер. Позвольте представиться — Спинболл, колдун.

— Гм… рад познакомиться, — Род надеялся, что глазеет не слишком откровенно. — Я Род Гэллоуглас, а это моя жена Гвен.

— Верховный Чародей? — Спинболл удивленно распрямился. — А также превосходная ведьма! Тогда я вам совершенно не нужен! Вы можете освежевать и выпотрошить этого зверя так, что он даже не заметит!

— Ну, в общем, да, — согласился Род, — но видите ли, нам не хотелось этого делать. Я хочу сказать, что он ведь делает только то, для чего рожден, а мы не желаем прерывать жизнь невинных, если этого можно избежать.

Спинболл поднял голову и с уважением посмотрел на Рода.

— Да. Это я понимаю. Конечно, это так.

— А нельзя ли приручить зверя? — мягко спросила Гвен.

— О! — Спинболл свел брови. — Ты не очень знакома с дрессурой? В этом-то вся разница. Сейчас посмотрим, что здесь можно сделать, — неожиданно он улыбнулся. — По правде говоря, приятно иметь причину для работы, — и он повернулся к волку.

— Он очень хороший маг, — осторожно заметила Гвен.

— Определенно, — подтвердил Род. — Но кажется, немного свихнувшийся.

— Послушай, Танцор, — тем временем говорил колдун. — Ты не должен причинять вред этим людям.

Волк заворчал.

— Да, я знаю, ты голоден, — продолжил Спинболл, — но у них тоже есть право на жизнь, знаешь ли. Я могу разрешить овцу, ну еще изредка теленка, но люди — это абсолютно запрещено!

Ворчание волка поднялось до более злобного.

— Нет! — решительно приказал Спинболл. — Это вне обсуждения! Ты должен ограничиваться кроликами и оленями, можешь иногда поохотиться на кабанов. А если будешь задирать скот, придут охотники с волкодавами, вот и все.

Волк, услышав это, откинул голову на спину и горестно завыл. Род и Гвен пораженно глазели на него, но еще больше удивились, когда вой начал подниматься и опадать и явно приобрел какую-то определенную языковую структуру. Каким-то образом он идеально синхронизировался с ударами музыки камней, усеивавших луг. Закончил волк длинным, высоким, печальным воем, который постепенно стих в ночи. Стало совсем тихо, покой нарушал только треск цикад и где-то далеко — кваканье лягушек. Или это тоже была музыка камней?

Спинболл удовлетворенно покивал. Потом он достал из рукава что-то длинное.

— Волшебная палочка? — спросил Род.

Но Спинболл поднес палочку к губам и заиграл. Приятная мелодия прозвучала в ночи, полетела к волку, поднимаясь и опадая в такт с музыкой камней. Спинболл отнял дудочку от губ и запел:

Один есть один, совсем один,И будет так вовек!Но два есть два, и во все дниДругого ищет человек!

Как больно попусту тянуться;И как тепло — все оке коснуться.Быть рядом может утомить,Но чаще — жажду утолит!

Кто убивает, тот не в силахОсуществить себя в других.Кто ненавидит — Бог помилуйНасытить пустоту внутри!

Тянись и трогай, чувствуй и лечи!Смятение изгоним сообща!Будь добрым и внимательным, ищи!Найдешь себя в заботе о врагах!

Волк сидел, склонив голову набок, разглядывая колдуна, который напоследок картинно поднес дудочку к губам, извлек легкую скользящую трель, потом убрал инструмент и поклонился волку. Выпрямился после поклона и наклонил голову точно так же, как и волк.

Огромный волк встал, протанцевал к колдуну и протянул тому лапу.

Спинболл с самым серьезным поклоном пожал гигантскую подушечку папы, посмотрел волку в глаза и кивнул. Волк вернул кивок, крутнулся на задних лапах и степенно удалился в лес, из которого недавно вышел.

Гвен наконец-то восстановила давным-давно сдерживаемое дыхание, а Род сказал только:

— Поразительно! Он правда понял то, что ты ему говорил?

— Не сомневайтесь, конечно! То, что невозможно передать в словах, я сказал мелодией! В конце концов, у танцующего волка музыка должна быть в сердце, знаете ли.

— Теперь знаю, — усмехнулся Род, а Гвен добавила:

— Ты уверен, что он больше не причинит вреда людям?

— Совершенно уверен, — твердо ответил Спинболл, — потому что музыка на короткое мгновение привела наши разумы в гармоническое соответствие. Но обещаю вам, что буду ежедневно в течение нескольких недель проверять его мысли, просто чтобы быть абсолютно уверенным.

— Благодарю тебя, — медленно проговорила Гвен. — Такая дружба с диким зверем превосходит все мои способности.

Спинболл даже покраснел от удовольствия, но отозвался:

— Ох, нет, миледи, вовсе нет! Я даже близко не подхожу к твоим способностям, если правдива хотя бы половина слухов о тебе. Ты гораздо более великая волшебница, чем я.

Это вызвало улыбку Гвен.

— Не говори так, добрый сэр. Я должна также поблагодарить твоего друга, который призвал тебя к нам в час нашей нужды.

— Кого, Хут? — Спинболл удивленно оглянулся. — Но она не позвала меня, видите ли, она меня сделала!

Хут гневно крикнула.

— Но это правда, Хут, и ты это знаешь! — решительно заявил Спинболл и повернулся, чтобы объяснить. — Она говорит, что это я ее сделал, однако, конечно же, мы все знаем, что это вздор. Да как мог такой рассеянный человек, как я, создать такую удивительную птицу, как Хут?

— Ху-у-у-у-у! — убежденно ответила гигантская сова.

— О, это глупо! — насмехался Спинболл. — И никогда не называй себя птичьими мозгами! Ты мой близкий друг, мой ближайший друг во всей вселенной, по крайней мере, в той ее части, где есть жизнь!

— Ху! — сказала сова и удовлетворенно замолкла.

— Это старый спор, — Спинболл снова повернулся к Роду и Гвен. — Она настаивает, что я сделал ее, а я утверждаю, что она сделала меня. Не думаю, чтобы мы когда-нибудь пришли к согласию. Впрочем, это единственное, в чем мы не соглашаемся.

— Удивительный выбор предмета для спора, — с улыбкой заключила Гвен, — если друзья вообще должны не соглашаться в чем-то.

— Конечно, должны, — негромко хмыкнул Род. — Время от времени они должны спорить. Иначе станешь слишком близок.