Александр Секацкий - Моги и их могущества Страница 23

Нередко моги практикуют ката-импровизации, без предварительной рекогносцировки местности, просто по настроению, поскольку «ОС имеет тенденцию переходить в ПСС» (Фань). Легкость сама продуцирует сверхлегкость – в принципе, это знакомо каждому, кто испытывал когда-либо состояние приподнятости духа. Тогда приподнятость сама вытанцовывается как бы на едином дыхании. «Душа поет – тогда и появляется настроение чего-нибудь разворошить и посшибать», – говорил мне Джер. Помню, я спросил его (скорее, в шутку) – не может ли мне свалиться на голову черепица, какой-нибудь обломок дерева, кирпич...

Неожиданно пристально посмотрев на меня, мог сказал странную вещь:

– Чудак-человек. Ты ведь рискуешь, а боишься пустяков. Представь себе, что бегущий в атаку под пулями боится подхватить простуду. Так же и ты насчет своих обломков.

– Что-то не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Сердечко-то у тебя стучит. Пульсирует, как ударник.

– Ну и что? Это просто признак захватывающего зрелища.

– Захватывающего, говоришь? А мне-то каково? Меня тоже захватывает.

– Что захватывает? – вновь не понял я.

Джер, помолчав немного, ответил:

– Если бы ты знал, маэстро, какое сильнейшее искушение замкнуть кату на сердечной мышце. Вон коты – те прекрасно понимают – дают деру, чуть только запахнет жареным. А немогам все до фени, они, видишь ли, зрелищем любуются... Так что мы с тобой, брат, как Вильгельм Телль с сыночком.

Только теперь мне вспомнилась повышенная, необычная нежность могов ко мне после исполнения каты – они-то, оказывается, гордились, что «не удавили». По правде говоря, я был ошеломлен, но, впрочем, как это ни странно, зрелище каты по-прежнему приносит мне наслаждение...

Помимо классической каты могов, с ее эффектным внешним рисунком, есть еще и мини-ката, которой владеют только питерские могущества. По смыслу мини-ката мало чем отличается от развернутой каты, она так же представляет собой телекинез с применением реактивных сил и адресовкой импульсов в критические точки, вычисляемые из СП. Обе эти практики (а вернее, обе разновидности одной практики) делаются из ПСС. Отличия прежде всего в резкой редуцированности самого танца. По существу, танцевальные движения, как таковые, отсутствуют, они сводятся к еле заметным сопровождающим движениям руки или даже пальца, да еще к изменению походки. Походка становится развинченной, немного подпрыгивающей.

Моги исполняют мини-кату, гуляя по улицам города в ПСС – Предстартовом Состоянии. Предварительно маршрут подвергается диагностике, чтобы «взять струнки» – исчислить все оптимальные точки нанесения удара и хорошие физические экраны для отталкивания разогреваемого импульса. А затем мог идет своей легкой, прыгающей походкой – позвякивая окнами, шелестя листьями деревьев и спотыкая прохожих.

Видно, как он купается в ПСС, омываемый мягкими волнами могущества. Вероятно, микроката и нужна для продления ПСС и для полноты проживания в этом состоянии, обладающем определенной самодостаточностью и внутренней ценностью.

Из-за редуцированности движений общий урон миру, наносимый в микрокате, несколько меньше, чем в обычной катапраксии, и завершающий удар (сброс, замыкание), как правило, отсутствует, распыляясь по всему маршруту движения.

Но и здесь есть свои шедевры, уникальные, штучные образцы практики. Сосновополянский мог Мангул разработал и отполировал до блеска особый стиль катапраксии, получивший название «ката под градусом». По внешнему рисунку и некоторым принципам организации это калька с шаолиньского «пьяного стиля». Имеется в виду специфический набор приемов, когда мастер единоборства, имитируя движения пьяного и используя возникающие реактивные закрутки, ведет эффективный бой.

Ката под градусом очень зрелищна, особенно в исполнении Мангула. Вот он идет, пошатываясь и делая нелепые движения руками – так и кажется, что сейчас упадет или наткнется на урну, или столкнется с прохожим. Но фактически происходит обратное. Урна почему-то успевает упасть и откатывается прежде, чем об нее запнется нога Мангула – с опережением на долю секунды... Прохожие, пытающиеся поддержать, оттолкнуть или просто пройти мимо «шатающегося пьяницы», сталкиваются друг с другом, падают, проявляя чудеса неуклюжести; Мангул же преодолевает препятствия как слаломист на стремительном спуске, оставляя после себя «следы разрушения» и полосу «разборок» различной степени тяжести.

Все это смотрится как дивная фантасмагория, если наблюдать с тротуара по ту сторону дороги. Блистательная иллюстрация к народной песне: «Улица-улица, ты, брат, пьяна...»

Санкция

Трудно определить однозначно тип отношений между могами и немогами. Он довольно существенно различается у разных могуществ и, я бы даже сказал, подвержен моде. Когда-то доминировала установка на пофигизм, ярым ее последователем был, например, Лама-цзы (его отношение к материалу до сих пор считается классическим). Затем охтинцы продиктовали «готическую вязь» – стиль, при котором практика изобилует многочисленными попаданами, наставлениями и прочими причудами. В последнее время под влиянием Василеостровского Могущества возобладала легкая снисходительность в отношении к немогам – впрочем, непитерские могущества, например, Воронежское и Рижское, в шутку называют василеостровский уклон «ересью логоцентризма».

Итак, в целом безмятежность и олимпийское спокойствие. Есть, однако, совершенно особая сфера, где о спокойствии не может быть и речи. Ниточка самой живой и трепетной связи между могом и немогом пролегает через Санкцию. Мне не удалось установить, кто же из могов первым дал Санкцию, избрал себе немога и заключил с ним завет. По-видимому, практика санкционирования возникла одновременно с обретением настоящего могущества, как некая потребность – можно даже рассматривать ее как атрибут всякой власти, достигающей определенной «концентрации».

Я знаю, что практика санкционирования сформировалась независимо в разных местах и, появившись однажды, приобретала с тех пор все большее значение. Ею занимаются все могущества и едва ли не все моги персонально – исключения крайне редки.

Перехожу теперь к описанию сути дела. В один прекрасный день кто-нибудь из немогов – избранник – получает вдруг чудесный дар – милость мога. Мог каким-то образом является перед ним и заключает завет – если речь идет о «заветной санкции». В случае же «беззаветной санкции» мог без всяких предварительных условий, и часто даже не обнаруживая себя поначалу, находит себе немога и берет его под персональную опеку. Человек, получивший санкцию, вовсе не становится сразу же счастливейшим из смертных – но, несомненно, получает значительные преимущества в делах. Тотальная помощь мога, будь то в рамках завета или по беззаветной санкции, дорогого стоит.