Вячеслав Грацкий - Заговор Древних Страница 23

— Вот она — варварская сущность! — возмутилась девушка. — Непохож обличьем, все — замучат до смерти! Ни жалости не знают, ни сострадания…

Она выдернула колышки из них и о, чудо, малютки зашевелились, на их маленьких сморщенных личиках появилась счастливая улыбка. А когда они на радостях взялись за руки и весело пустились в пляс, Виста едва не прослезилась от умиления — и страшно удивилась своим чувствам. Она ли это сидит у разрытой ямы и глупо улыбается, наблюдая за резвящимися малышами? Безжалостный ночной убийца из клана Серебристых Клинков не может сидеть вот так и млеть от радости, наблюдая за весельем этих маленьких уродцев! Но она смогла… Непреложная истина клана — не делай людям добра, и они не причинят тебе зла — робко маячила где-то на краю сознания, стараясь не приближаться к бушующим в душе девушки чувствам. Десять лет, проведенных в клане, десять лет изнурительных занятий и смертельно-опасных заданий толпились сейчас вокруг, с молчаливой укоризной наблюдали за ней, но ничего не могли изменить…

Она родилась рабой, но неукротимый дух свободы кипел в ее жилах, выплескиваясь на окружающих обжигающей яростью. И в первую очередь на хозяйских детей. Хозяин имел несколько жен и наложниц, и по двору бегало никак не меньше двух десятков детишек самого разнообразного возраста. Будучи более крупной и крепкой Виста била их всех без разбора и без особых причин, если, конечно, не считать причиной различные оскорбления и нападки. После каждой такой драки ее нещадно пороли, но это никогда не останавливало ее больше, чем на неделю — этого бывало достаточно, чтобы зажили раны. Хозяин уже не раз грозился прибить ее, но, по причине своей рачительности и бережливости никак не мог позволить себе уничтожить свою собственность. Пусть даже такую непокорную и бесполезную, как Виста. Поэтому, едва подвернулся случай, как он с радостью и, надо думать, недешево продал ее в один из кланов Ночных Лезвий.

Что привлекло в ней старейшин клана? Воинственность? Славянская кровь и кое-какое знание своей прародины? А может серебряный отлив ее пепельных волос — цвет клана? Скорее всего, старейшины учли все. Ведь они всегда учитывали все и потому редко ошибались. Не прогадали они и в тот раз. Виста оказалась способной и упорной ученицей, выдержавшей все тяготы нелегкого обучения в клане. Даже сейчас она с содроганием вспоминала те унижения и страдания, которые ей пришлось пройти. Но, как бы там ни было, она закончила обучение, с успехом выполнила с десяток заданий, и стала одной из первых в Младшем кругу клана, кто реально претендовал на переход в Старший. Это задание должно было стать контрольным…

Воспоминания нахлынули грязной волной и ушли, оставив неприятный осадок. Добро есть миф, несущий людям страдание, всплыли из памяти слова наставника, не делать его — вот высшая добродетель человека разумного. Но вид этих смешных пляшущих человечков вытеснял ее разум, вытеснял мудрость наставников, оставляя взамен только чувства. Но как же приятно оказалось сделать что-то доброе!..

Что-то происходило сейчас в душе девушки, что-то шевелилось, ворочалось, пытаясь прорваться к свету, и расчетливый убийца Виста был вынужден потесниться, с удивлением и недоумением наблюдая рождение новой, незнакомой Висты…

Когда один из малышей прыгнул ей в руки, она решила, что он хочет как-то поблагодарить ее, и поднесла его поближе к лицу. Широченный, в половину лица, рот малютки растянулся в улыбке, показав длинный ряд крепких зубов.

— Что скажешь, маленький? — ласково спросила Виста, рассматривая это удивительное создание.

Удивительное создание, поблескивая глазками, присело на ее ладони, а затем резко оттолкнулось. Челюсти малыша раздвинулись, и его мелкие, но острые зубки едва не впились в ее лицо. В последний момент Виста отдернула голову и это удивительное существо пролетело мимо и рухнуло в траву. Там оно отчаянно забарахталось, пытаясь выпутаться из стеблей.

— Эй, ты чего?

Виста отказывалась принимать такой поворот событий, так зримо подтвердивший истину ее клана! Не делай людям добра, и они не причинят тебе зла — неужели это основа миропорядка, неужели наставники правы? В ее голове все смешалось, но тренированное тело не нуждалось в дополнительных командах, и ее руки уже тянули из ножен меч. Но и малыши времени даром не теряли. Заглядевшись на упавшего, она упустила из вида остальных. И они тотчас напомнили о своем существовании, дружно прыгнув на спину.

И все-таки Виста упредила их атаку. Повышенное чутье на опасность, следствие изнурительных упражнений в клановой школе, не могли отбить ни расстроенные чувства, ни полная сумятица в мыслях. Она ловко ушла в сторону, и только один из них, или самый ловкий, или самый умный, сумел извернуться и вцепиться в ее куртку. Его острые как бритва зубы легко пробили и кожу куртки, и ее кожу. Хотя одежда и ослабила укус, Виста взвыла. Но больше всего она кричала не от боли, а от обиды, от жестокой обиды на свою глупость, на чрезмерную мудрость наставников клана, да на весь этот проклятый мир! Мир не нуждается в доброй девушке Висте, ему нужна Виста — убийца? Ну, что же, он это получит!

Она махнула за спиной лезвием и вниз посыпались половинки разрезанного малыша. Воздух огласился дружным и противным визгом этих созданий, и они снова прыгнули. Виста ударила, но, странное дело, ее клинок разрезал воздух! Она, конечно, увернулась от их броска, но и они, ловко перекувырнувшись, ушли из-под лезвия и целехонькие попадали вниз. Что-то пропищав, они быстро рассредоточились вокруг. Грамотное решение, отметила Виста, ее взгляд остановился на самом первом, рассеченном надвое, и глаза разом округлились — его половинки медленно, но верно сползались друг к другу…

Тем временем в воздух взвился один малыш, с другой стороны еще один и Виста завертелась между ними, как вихрь. Но противник ничуть не уступал ей в скорости, а в ловкости даже заметно превосходил. Ни один из ее ударов больше не достиг цели. Зубастые малютки изворачивались, падали, снова прыгали. Все чаще и чаще они висли на ней, цепляясь коготками за одежду, и прежде, чем она стряхивала их, успевали вонзить в нее острые зубы. Они успели основательно искусать ее, превратив одежду в окровавленные лохмотья, пока девушка не поняла, что ей не справиться с ними. Когда же один из них с силой вцепился в лодыжку и попытался прокусить жилу, ее обуял животный ужас. Еще немного и они перегрызут сухожилия, обездвижив ее, и вот тогда они всласть попируют на ее теле! Она попятилась прочь, готовая сорваться в паническое бегство, а когда в ее плечо что-то вцепилось, она взвизгнула от страха.