Аллан Коул - Когда боги спали Страница 23

Другой вопрос: что, если заклинание не убьет сразу же? Что, если оно позволит прожить достаточно долго, чтобы успеть вернуться домой с необходимой королю информацией? А затем он, Сарн, будет долго и мучительно умирать? Получив такую вот награду за верную службу королю? И получится ситуация, похожая на ту, в которой оказался Бадави. Впервые Сарн ощутил нечто, похожее на сочувствие к торговцу лошадьми.

Но затем он подумал: не будь дураком, Сарн. Это всего лишь переживания перед боем. Если бы король замышлял предательство, он, Сарн, почувствовал бы это с самого начала. В искусстве вероломства главарь бандитов считал себя выдающимся демоном и мог сам научить короля паре проделок.

Овладев собой и устранив сомнения, Сарн увидел, как караван приближается к устью ущелья.

Пора было начинать.

Его желтые глаза заблестели от предвкушения добычи.

Сафар смотрел, как меньшая группа бандитов готовится к нападению. Конечности его налились странной тяжестью, а когда он заговорил, голос стал хриплым:

— Что же нам делать?

Ирадж ощущал себя как рыба в воде. Готовящаяся разыграться внизу трагедия произвела на него совсем другое действие, добавив ему внутреннего огня.

— Предупредить караван, — сказал Ирадж, успевая отмечать все происходящие внизу маневры. — Что же еще?

Пока Сафар переваривал услышанное, Ирадж сорвался с их потайного места и устремился вниз с холма. Его поступок сразу привел Сафара в чувство. Кровь вскипела, и он без раздумий бросился следом.

Но, карабкаясь вниз по крутому склону вслед за Ираджем, он подумал: «Отец убьет меня».

Караван был маленьким и растянувшимся от долгого и изнурительного путешествия. Оказавшись ближе, Сафар услыхал хриплый голос хозяина каравана, понукающего людей.

— Ваши отцы были безмозглыми невежами, — орал он. — А ваши матери — ленивыми подзаборными сучками. А ну веселей, собаки! И слушайте своего Коралина! До Кирании осталось идти всего один день, верьте мне. А потом выбирайте себе блох да лижите свои безволосые яйца как вам заблагорассудится.

Сафар услыхал, как взвыл верблюд, и погонщик проклял его злодейскую натуру. Послышались Сафару и пронзительные голоса рассерженных женщин. «Показалось», — подумал он. Женщины редко путешествовали с караванами.

Задыхаясь от бега, он стремился догнать Ираджа. Они добрались до каравана в тот самый момент, когда он поравнялся с устьем расщелины. Первыми их заметили трое верховых. Сафар и Ирадж бросились к солдатам.

— Засада! — закричал Ирадж. — Засада!

Солдаты реагировали медленно. Тупо вытаращив глаза, они раскрыли рты, похожие на дыры в их заиндевелых бородах. Когда же Сафар и Ирадж подбежали к ним, они вдруг ожили, в страхе подав коней назад. Сафар понял, что именно его и Ираджа они воспринимают как угрозу.

Сафар в отчаянии вцепился в поводья ближайшей лошади.

— Демоны! — завопил он прямо в лицо оторопевшему солдату. — Вон там!

Он обернулся, чтобы показать, и увидел, как из дымки вылетают чудовищные фигуры. Это группа Гиффа мчалась, стараясь собрать защитников каравана поближе к ущелью, где притаились основные силы. Сафар впервые услыхал боевой клич демонов — пронзительное, замораживающее кровь улюлюканье.

Перед ним пронеслась череда образов. Он увидел сабли и топоры, поднятые когтистыми лапами. Наведенные на цель арбалеты. Пушечные стрелы.

Солдат оттолкнул его ногой и одновременно резко натянул поводья. Лошадь встала на дыбы, и Сафар отскочил в сторону, чтобы не угодить под бьющие в воздухе передние копыта. Тяжелая арбалетная стрела угодила лошади в горло. Она рухнула назад, и Сафар услыхал вопль придавленного солдата. Ему еще не доводилось видеть таких мучений.

Двое других солдат повернули лошадей и пустились прочь.

— Стойте, сражайтесь! — крикнул им вслед Ирадж. — Куда же вы!

Но его крик только добавил им страху.

Сафар услыхал, как они завопили:

— Засада! Засада!

Солдаты ворвались в основной караван, сшибая по дороге людей и животных. Воздух пронзили женские крики, которые смешались с ревом животных и воплями умирающих людей.

Сафар и Ирадж оказались в самом центре воцарившегося хаоса. Вьючные животные вырывались из рук погонщиков, рассыпая груз по снегу. Верблюды, налетая на фургоны, опрокидывали их. Быки спутывали постромки. С полудюжины солдат метались вокруг, вопя от страха, словно ламы и верблюды были их врагами.

Огромный мужчина — хозяин каравана — промчался мимо, размахивая саблей и выкрикивая команды. Позади послышался приближающийся вопль демонов, в отдалении мелькнула сталь сабли. Затем последовал крик раненого человека.

Сафар впервые оказался на поле битвы, но странное спокойствие снизошло на него. Казалось, что все вокруг одновременно движется и замедленно и быстро.

Он увидел пятна крови на снегу.

Мускусный запах страха смешивался с одуряющей вонью демонов.

Слышно было, как, задыхаясь, люди кашляли и умирали.

Над ним навис какой-то демон, привстав в стременах, чтобы рубануть саблей. Он казался скорее кошмаром, нежели реальным существом, и Сафару вдруг стало так любопытно, что он принялся разглядывать бледно-зеленую шкуру демона, заклепки на его кожаных доспехах, широкое рыло с острыми клыками и маленькие торчащие уши. Пока Сафар вглядывался, ему вдруг вспомнились уроки Губадана. В мозгу прояснилось, дыхание замедлилось.

Он ускользнул в сторону, когда сабля обрушилась вниз. Он услыхал, как демон удивленно фыркнул, обнаружив, что жертва исчезла.

Сафар замахнулся на него посохом, но сабля демона взлетела и опустилась, и он обнаружил, что держит в руках бесполезное оружие. И только потому не погиб в ту же минуту, что демон был вынужден развернуть скакуна навстречу атакующему солдату. Демон разрубил человека, повернулся в поисках другой цели и потерял Сафара из виду.

Сафар услыхал пронзительные вопли людей, обернулся и увидел, что два демона напали на фургон. Скакуны их встали на дыбы и стали когтями рвать парусину, под которой оказались сбившиеся в кучу испуганные женщины. Они вопили и пытались отбиться от демонов.

Одно из чудовищ ухватило какую-то девушку за волосы и вытащило из фургона, радостно завывая и волоча ее по снегу за длинные черные пряди. Замерзшие камни сорвали с нее одежду, и Сафар впервые увидел обнаженное тело девушки не из его деревни. Она закричала, когда камень рассек ей ногу, и Сафар обнаружил, что мчится на демона лишь с обломком в руке.

Сафар по природе своей не был рожден убийцей. Он вырос с верой, что жизнь является драгоценностью, включая и жизнь животных, питающих людей. Но сейчас он был охвачен яростью убийства, вызванной видом униженной девушки, которой грозила смерть.