Дмитрий Воронин - Живой щит Страница 23

— Так можно берег проверить, что выше по ручью, что ниже, — предложил Жан, не особенно веря в успех.

Десятник лишь покачал головой.

— Нет. Ежели он не дурак… а раз о погоне догадался, то точно не дурак, то он на берег вылезать не будет. Найдет дерево, что над ручьем нависло, тут таких тьма, залезет на ветки прямо из воды, там на другое переберется, а там можно и наземь спуститься. Найти-то следы его, мы, может, и найдем, да только его к тому времени и след уж простынет. Возвращаемся. Возвращение было невеселым, и настроение мечников нисколько не улучшилось даже от того, что, пока они бродили по лесу, в деревню вошел обоз Зеннора. Старый купец — ему бы уже давно на печи дома сидеть, а не бродить по лесам да степям со своими товарами, наотрез отказался двигаться дальше без отдыха.

— Кони устали, десятник, понимаешь, нет? Куда их гнать-то, вы тут неделю ждали, еще ночку подождете. А там, с божьей помощью, и двинемся.

Сван в сердцах сплюнул и пошел искать старосту, прихватив для компании Кирка, который был в его отряде самым представительным. Искать пришлось долго — староста затеял не ко времени обход своих личных угодий, раздавая нахлобучки поденщикам и принимая дневной урок.

Наконец они нашли его на одном из дальних полей, где тот распекал нерадивых работников, не обращая внимания на их нытье, что и земЛя, мол, корневищами перевита, и солнце сегодня палит невыносимо, и маковой росинки, мол, с утра во рту не было. Решать проблемы государственной важности посреди пашни краснолицый толстяк категорически отказался, заявив, что здесь у него дела семейные, а стало быть, он и не на службе вроде. Свану пришлось, стиснув зубы, ждать, пока страдающий одышкой староста доплетется до дома, взгромоздится на стул и соизволит наконец выслушать воинов.

Говорил Сван недолго — вкратце описал следы, что видели они возле деревни, сказал и то, кому те следы принадлежат, чем вызвал недоверчивую ухмылку на жирной роже старосты — тот, похоже, не поверил ни одному слову десятника. На требование немедленно вооружить селян и на всякий случай приготовиться к разного рода неожиданностям, он так и вовсе замахал руками.

— Да что вы такое говорите, милостивый государь! Какие стражники, какие орки? Вам что-то там почудилось, а мне что, по-вашему, людишек с полей снимать да с рогатинами у тына ставить? И думать не могите, вон сеять надобноть, да и других дел невпроворот. Вам что, погостили малость, да и уйдете, а мне же налоги платить. Что я лорду моему скажу? Так, мол, и так, милорд граф, мы тута от орков оборонялися, не взыщите, ни зерна, ни сена, ни скотины не будет. Да он меня тут же и закопает по шею, чтоб другим неповадно было.

— Если орки придут, от вашей деревни одни головешки останутся, буркнул Сван, играя желваками. — Головой думать надо, а если вместо головы седалище, так хоть умного совета слушать.

— А вот поносить меня не надо, — нахмурился староста. — Ваш маркиз здеся не хозяин, эта деревня — милорда графа Дэнси, он тута и командовать будет. Вы свое слово сказали, я выслушал. А теперь соизвольте своими делами заниматься.

Сван чертыхнулся и, резко повернувшись, вышел из светелки, бурча себе под нос о полном отсутствии мозгов в голове некоторых ожиревших боровов, которым самое место на скотобойне, и орки, ежели справедливость существует, это ему и устроят.

Проводив взглядом десятника, староста повернулся к сыну, такому же не в меру упитанному молодцу лет двадцати, который повсюду следовал за батькой. Морда детинушки, как и папеньки, особым умом не блистала.

— Чё скажешь, отроче?

— А может, правду десятник-то говорит? — неуверенно начал тот. — Про орков в наших краях никто и не слыхивал, оно конечно, но…

— То-то и оно, что не слыхивал, — осклабился отец. — Спьяну небось и не такое привидится. Они ж почитай с неделю уж бражничают, вона намедни трактирщик жаловался, что все пиво у него повыжрали. А теперича про службу вспомнили, страх тут наводит. Да и что оркам делать в наших землях, люди мы бедные, ни пограбить, ни подраться им тута не с кем. Не, врет десятник, за дураков нас считает. Небось думает, что мы все побросаем да будем с рогатинами да вилами вокруг деревни дозором ходить. Вот ржать-то потом будут над дуростью нашей. Не, мы поумней будем. Пусть людишки работают, как работали, нечего их всякой нелюдью пугать.

— Может, тогда к графу Дэнси вестника послать? — спросил сынок больше для поддержания разговора. В том, что папаша его высмеет, он и не сомневался.

— Да что за глупости! — возмутился староста, всплеснув пухлыми ручонками. — И не подумаю отвлекать милорда от государственных дел из-за бредней пьяных вояк. Али тебе в войну поиграть не терпится? Так милости прошу, вона на стене самострел висит. Бери да хоть всю ночь дозором броди, только собак перебудишь да людям добрым спать не дашь.

Великовозрастный детина пожал плечами, снял со стены здоровенный арбалет, такой старый, что его, казалось, и взводить опасно, того и гляди в руках развалится, и поплелся к выходу. Оно и понятно, куда лучше из себя стражника изоб- ражать, чем ждать, пока тятька на какую работу приставит. А у того не заржавеет, быстро работу найдет. Надо еще дружков позвать, вместе и потешиться можно, по забору пострелять или там еще что придумать, чтоб не скучно было. Ночью, конечно, оболтус стоять на страже не собирался, вот еще, ночью спать надобно. А сейчас почему бы и не повеселиться.

— Собирайся, хозяин, двигаться будем, — рявкнул Сван, врываясь в трактир, где Зеннор уже уютно устроился за накрытым столом. — Давай не тяни, времени не так уж много, чует мое сердце.

— Да ты что, десятник, белены объелся! — возопил старик, только нацелившийся было на румяный бок жареного поросенка. — Все же обсудили, чего еще придумал? Кони устали, говорю тебе, не пойдут дальше, понимаешь, нет? Да и люди, они ведь тоже не железные. Вы уж наотдыхались, а мои хлопцы неделю в дороге.

— Даже если мне тебя скрутить придется и на телегу, как тюк, бросить, серьезно сказал Сван, — все равно мы двинемся еще до того, как смеркаться начнет. Сам выбирай, как поедешь, по-человечески или во вьюке.

— Да как ты смеешь! — взвился купец, белея от бешенства. — Я уважаемый человек, меня сам ваш маркиз почитает…

— Угу, немало почитает, видать, раз нас отрядил тебя охранять. Вот я и охраняю. Как считаю нужным.

— Да, охраняешь… от нежной свининки да от доброго пива. Лучше садись с нами, десятник, да отведай вот…

— Так что, вязать тебя? — спокойно осведомился Сван. — Ну, как знаешь. Эй, Кирк, у тебя там в мешке, кажись, веревка была? Тащи сюда, да живее. Жан, гони этих пацанов в шею, пусть своих кляч запрягают. Да скажи нашим ребятам, что сейчас двинемся, да пусть кольчуги наденут, не ровен час нарвемся.