Андрей Чернецов - Хлопотный выигрыш Страница 23

Кстати, о птичках. Еще одна мысль, не дававшая Лерне покоя весь день. Если отель уже три года не работает, то откуда в холодильнике еда?

— Мистрис Зинго, а, мистрис Зинго! — заорала она истошным голосом. — Привидения едят и пьют, как люди, или нет?!

Молчание.

Вот так всегда. Когда хочется с кем-нибудь поговорить, никого рядом не наблюдается, даже нахального и надоедливого привидения. Но стоит только заняться чем-то этаким… Вмиг налетят, испортят праздник, сволочи.

— Иррона, не прячьтесь! Я же знаю, что вы здесь! Вам что, трудно поговорить с человеком?

Никакой реакции.

— Ну и ладно! Все равно я кое-что о вас разузнала… И, знаете, совсем не осуждаю вас за «шалости». Даже наоборот, зауважала. Как женщина женщину…

Ей показалось, что неподалеку, за большой напольной фарфоровой вазой кто-то хихикнул. Она бросилась туда, но, увы, никого не обнаружила.

Что ж, пускай. Главное, что её услышали. Лерна не сомневалась, что это так.

Пока же нужно отдохнуть. Для первого рабочего дня многовато событий и впечатлений. Даже хорошо, что здесь нет этого хитроглазого сорванца. Отдохнешь с ним, как же.

Только, разумеется, не в "Восточном номере". После прочитанного ею о разыгравшейся там драме Лерна больше туда вообще не зайдет. И при первой же возможности прикажет перепланировать апартаменты…

Ах, эти летние южные ночи! Когда раскалившаяся за день земля, камни, дома пытаются насладиться прохладой, отдавая воздуху накопленный жар, отчего и ночью нет спасения от духоты. Люди тщетно распахивают окна и балконные двери навстречу вожделенному морскому бризу, полагая, что хоть так избавятся от липкого пота, изрядно поднадоевшего за день. При этом совершенно не думают о последствиях.

И напрасно. Потому как лето — лучший сообщник для лиц, зарабатывающих себе на жизнь проникновением в чужие жилища.

Видимо, один из таковских любителей поживиться за счет ротозеев нацелился на отель «Удача», тоже открывший по примеру соседей пару окошек на втором этаже. Немного, однако ж опытному мастеру своего дела и этого за глаза хватит. А в том, что ночной гость был докой в ремесле, сомневаться не приходилось. Стоило лишь понаблюдать, как ловко он справился с почти отвесной, без всяких выступов и крюков стеной, забираясь на второй этаж. Можно сказать, птицей, или, лучше, летучей мышью взлетел на неширокий подоконник и ужом втиснулся в узкую форточку.

Очутившись в здании, визитер отчего-то не стал сразу же осматривать комнату, в которую он забрался, а осторожно, бесшумно спустился на первый этаж и направил свои стопы на кухню. Здесь бестелесным духом проскользнул мимо стола, стульев, табуретов, умудрился ни разу не зацепить во множестве развешанную на стенах столовую утварь и подобрался к холодильнику, на некоторое время застряв возле нег.

Приоткрытая дверца агрегата выпустила лучик света, озаривший лицо нечаянного гостя. Оно было достойно того, чтобы быть изваянным лучшим придворным скульптором. Потому что только подлинный творец мог бы запечатлеть эту поистине нечеловеческую, какую-то неземную красоту. Прямой нос, тонкие, плотно сжатые бледные губы, лихой разлет соболиных бровей, глаза-уголья над узкими скулами, чуть запавшие щеки, волевой, четко очерченный подбородок. Бледный овал лица обрамляли густые, черные, как смоль, кудри, которым могла бы позавидовать любая записная щеголиха из первого десятка красоток империи. Фигура молодого человека была под стать лицу — совершенная красотой изваяний древних скульпторов.

Повозившись у "Короля холода", чем-то тихонько позвенев и пошелестев, юноша так же ловко выбрался из помещения, снова ничего не зацепив и не разбив. Странно, неужели в этой кромешной тьме он видел так же хорошо, как обычные люди видят днем?

Ни разу не скрипнув половицей, визитер поднялся на второй этаж и начал красться по коридору вдоль вереницы дверей, у каждой из которых к чему-то прислушивался и принюхивался. У одного из номеров бледнолицый красавец остановился и стал втягивать ноздрями воздух с каким-то особым рвением. Приложил к двери ухо и на мгновение замер. Потом удовлетворенно кивнул, отчего кудри на его голове зашевелились, точно змеи.

Положив ладонь на замок, ночной гость напрягся. Легкая волна прошла по его мускулистому торсу. В замке что-то щелкнуло. Красавец улыбнулся и нажал бронзовую ручку. Дверь бесшумно отворилась, приглашая его войти. Он не отказался от гостеприимного предложения.

В номере явно кто-то был. Лунный свет, проникающий через не зашторенное окно, освещал большую двуспальную кровать, на которой, раскинувшись в ночной неге, мирно спала обнаженная прекрасная девушка. Лежала она на животе, белокурые волосы прикрывали лицо.

Парень некоторое время постоял над кроватью, любуясь совершенными формами девичьего тела. Затем осторожно наклонился над спящей, нацелившись устами в беззащитную шею, на которой пульсировала жилка. Из-под бледных губ высунулись два острых, похожих на кинжалы клыка…

— Ты что ж это, милок, никак двери попутал? — раздался внезапно противный скрипучих голос.

Прекрасная блондинка повернулась на спину, и молодой человек с ужасом увидел худое старушечье лицо.

— Решил воспользоваться моей беспомощностью и лишить бедную девичьей чести? — издевательски бросила в перекошенное от страха лицо бабка. — Мы с тобой как договаривались? Принес продукты, загрузил в холодильник и будь здоров! За каким же Урготом ты полез в жилые помещения, а?..

Юноша затравлено зыркал туда-сюда, ища лазейку, чтобы поскорее унести ноги. Он знал, что с Ирроной Зинго шутки плохи.

— Захотел подшибить деньгу левым заказом? — умильно ухмыляясь, поинтересовалась карга. — На кого работаешь?

Бледнолицый метнулся к окну, однако старушка ловко подставила ему ногу, и он, сбив этажерку с декоративной посудой, с грохотом рухнул на пол.

— Отвечай, кровосос несчастный! — схватила его рукой за горло Иррона.

Парень дернулся, чтоб вывернуться, но не тут-то было. Рука у бабуленции была железной.

Жалко пискнув, он выдавил из себя имя.

— Снова он, — утвердительно кивнула Зинго. — Настойчивый. Да уж, в изобретательности ему не откажешь. Сначала полицейские, теперь вампир. А потом убийство, как всегда, на меня спихнули бы.

Помолчав, она уставилась на юношу сверлящим взглядом.

— И что мне с тобой теперь прикажешь делать? Развоплотить на хрен собачий? Колом в грудь или серебряным кинжалом по горлу предпочитаешь?

Злодей затрепетал, словно лист на ветру.

— Смилуйтесь, мистрис Иррона! — взмолился. — Ургот попутал!