Александр Курников - Дождливая осень Страница 23

— А ты, значит, можешь принести людям мир и покой? Ты значит, на это способен? Казнить, миловать, решать судьбы тысяч и тысяч людей? У тебя есть право? У тебя есть сила? Что у тебя есть, кроме меня и Даала? Или будучи потомком легендарного вождя, ты думаешь, что всё само упадёт тебе в руки? С чего ты вообще взял, что у тебя всё получится? Кто ты такой?

— Я, урождённый Росс Ханди эсквайр, волею судеб являюсь прямым потомком королевы Намаи, последней законной правительницы Таваско, и её супруга, первого марвелина Рута Ханэдава, вождя племени Хон и народа Джезам, в честь которого и был назван, совей матерью. Имею ли я право? — Рут задумавшись, утвердительно кивнул головой, затем поднял глаза на Сандэра и сказал: — Да, имею. Хотя бы на то, что бы самому решать свою судьбу.

— Одного хотения мало Рут. — Тихо сказал Сандр.

— Достаточно, если ты со мной, Даал со мной. Если бы Мори был здесь и он был бы со мной, ведь этому полоумному старику ничего не стоило прибить меня ещё там, в Бреги. Не сделал он этого. Даже Борхус со мной, хотя и не понимаю, что балару от меня нужно.

Цверг немного помолчал.

— Их никто не понимает. Великие воины, а ведут себя, иной раз, как святоши.

— Хорошо, что никак злодеи.

— Это, да, так о чём ты задумался?

— Чего? А-а. О Бизоне, интересный он мужик, учёный, склочник, задира, с виду больше на клоачника похож, не на вольного бойца, а себя подставил ради девчонки.

— Ну, все мы не без греха.

— Если спасти кого-то грех, то, что же тогда добродетель?

— Прибить кого-нибудь из вас, полуночники хреновы. — Донёсся слабый голос неряхи. — Всё об одном и том же долдонят, бу-бу-бу, да бу-бу-бу, спать не дают.

— Бизон! Ожил! — Рут бросился к раненому товарищу.

— Если вам от этого легче будет, не видел я, что в меня летит.

— Ага, ври больше, зачем тогда девчонку отталкивал?

— А!? Что, помер? — Встрепенулся Буй-Бык.

— Сам ты, помер. — Обиделся Бизон. — Хотя, надо признаться, не везёт мне что-то в последнее время.

Глава 4.

В Боулеке стало тревожно и не спокойно. Ещё неделю назад в столице одноимённой марвеллы была тишина, люди занимались своими делами, торговали, работали, ссорились, мирились, играли свадьбы и хоронили своих покойников. И вдруг раз! Марвелин Буторк издаёт указ о запрете торговли зерном и скотом. Тут же в лавках, в амбарах и на скотных дворах появились его люди, и стали скупать всё на корню. Хотя, скупать, это, пожалуй, сильно сказано, так как с жителями рассчитывались расписками, а не деньгами. Люди роптали, но ничего поделать не могли, или могли, но просто ждали своего часа.

В тот же день было велено начать готовить город к осаде, тут же появились десятки каменщиков и сотни рабочих. Они в срочном порядке начали укреплять стены, башни крепости, городские укрепления, углублять рвы, а в пригороде стали возводить баррикады.

Ночью по улицам города, да и пригорода, стало ходить практически не возможно, почти на каждом перекрёстке торчали сторожа, или стояли заставы городской стражи. Буторк ужасно боялся волнений, прекрасно понимая, что далеко не все горожане, да чего уж там говорить, и дворяне, случись бунт, поддержат его. Чуть ли не в каждом встречном он видел шпиона графа Мавея, или разведчика Рунатов. Позиции графа в городе были очень сильны, а простые люди готова была голову сложить за своего кумира Чирка, который заключил временный союз с Мавеем. Что касаемо Рунатов, то опасался он их, скорее по привычке, хотя они и захватили почти все крупные крепости его марвеллы, часть из которых разрушили. Бреги, например.

Когда пред ясные очи марвелина явился капитан Фотий, комендант вышеупомянутой крепости, и рассказал всё об осаде и падении крепости, Буторк впал в недоумение. Ему прекрасно были известны агенты Рунатов, бароны Делвин и Сигутеп, он даже из-за Деклана не расстроился, но то, что граф Мавей вышел на тропу войны с весьма внушительным отрядом, да ещё и с наёмниками в придачу, этого он никак не ожидал. О союзе графа с известным разбойником он узнал позднее, и эта новость его уж совсем не обрадовала. Вздумай Чирок поднять бунт в городе, или замысли через своих людей открыть ворота графу Мавею, вполне вероятно, что ему бы это удалось. Поэтому стража патрулировала улицы города и пригорода днём и ночью.

Единственное место, где марвелин чувствовал себя в относительной безопасности, это крепость. Она возвышалась над городом на добрых двадцать стамов и внушала уважение своими мощными бастионами, а её гарнизон на восемьдесят процентов состоял из Рлингов, единокровных соплеменников Вармутов.

В главном зале крепости в данный момент шёл совет, на нём присутствовали порядка тридцати человек, и само собой сам марвелин, сидящий на высоком, деревянном троне.

Из общей массы собравшихся, по мимо самого Буторка, выделялись пятеро, это были тэйвар Гем Вармут, двоюродный брат марвелина и командующий его личными войсками, то есть Рлингами. Капитан личной охраны Буторка, Пеб Кебро, весьма жёсткий и недоверчивый человек. Граф Вейдин, командующий регулярными частями, природный Тавасец, но безмерно преданный Вармутам. Командующий городским ополчением, а по совместительству самый богатый человек Боулека, купец Виктор Хамай, ну и парман вольных бойцов Мутраб, с кэпом Волчарой. Волчара правда в эту пятёрку тяжеловесов не входил, ну если только как реальный тяжеловес, а не политический.

Сейчас хмурый марвелин заслушивал просьбу барона Файдера, лидера небольшой партии тавасских дворян, служащих Вармутам, о переводе их из ополчения, в регулярную армию. Барон до такой степени растёкся мыслью по древу, приводя все возможные аргументы о недопустимости командования дворянами купцу, что сам в конец запутался, и запутал всех остальных.

— Так чего вы хотите? — Не выдержал, наконец, марвелин.

— Переведите их под моё начало. — Прогудел басом дородный Вейдин.

— Никак не возможно. — Встрепенулся невысокий и очень подвижный Хамай. — Без сих дворян у меня всё ополчение к веркелю развалится. Кто командовать будет?

— Светлейший марвелин. — Склонил голову барон Файдэр. — Никак нельзя сказать, что мы чем-то командуем, мы как дураки торчим целыми днями на плацу, и хоть бы раз провели хоть одно учение? Куда там! Придут полтора инвалида и так бестолково начнут пиками махать, что того и гляди друг дружку пришибут, тогда уже совсем командовать некем будет.

— Все люди заняты в патрулях и на строительстве баррикад. — Отчеканил купец. Барон помялся немного, но так и не нашёл, что сказать, или не захотел спорить с купцом. Зато его помощник, молодой, никому не известный дворянин, выкрикнул с места.