Черное зеркало, белый алтарь(СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна Страница 24

А оттуда лечу я.

Мягкой посадки все равно не получилось. Какой-то жесткий физкультурник попался...

***

- У меня слов нет!!!

У меня их тоже не было. Я находилась в местной больнице с ушибом задней части организма. Той, которая между спиной и ногами.

Я ей как-то неудачно приземлилась на голову тэра Рарона.

Результат налицо!

У меня ушибы. У него перелом основания черепа. И вот тут я могу только порадоваться за местных медиков. Придурок и жив, и жить будет, и более того, месяц - и он забудет про этот перелом. В нашем мире он бы калекой остался, а тут еще помотает людям нервы. Но месяц у него больничный.

А меня распекает ректор.

- Наташенька, почему вы не хотели заниматься физической подготовкой?

Я тяжко (знаете, как болит думающий орган?) вздохнула.

- Тэр ректор, а вы не расспрашивали, как было дело?

- Пока нет, я сразу пришел сюда. Я знаю, что тэр Саморский применил против вас магию, и в результате пострадал сам. Вы практически не пострадали. Его я пока расспросить не могу.

Я развела руками.

- Тэр ректор, так получилось. Вы видите сами, я толстая. Я не переживаю по этому поводу...

- Наташенька, вы просто девушка с формами. Не о чем тут переживать!

- Тэр ректор, - я опустила голову, чтобы не было видно наглых глаз. Я вообще страдаю. Местами. - Я понимаю, что такие как я регулярно становятся изгоями и девочками для битья, но я не хочу... когда тэр Рарон вызвал меня из строя, он не хотел мне помочь. Он хотел меня унизить, показать всем, как не надо делать - на моем примере. У нас преподаватели себе такого никогда не позволяли.

Кстати - чистая правда.

Леонид Сергеевич, наш преподаватель физкультуры, был невероятно интеллигентным человеком. До слез.

Я ему принесла освобождения от физкультуры, и тихонько сидела в уголке зала на всех парах. А когда меня попробовали обозвать коровой, он при всех отчитал нахала и заставил прыгать через козла. Ровно сто раз.

Чтобы не обижал девушек.

Дошло до всех.

- Что именно сказал тэр Рарон? - ректор, недолго думая, взял меня за подбородок и приподнял лицо к себе.

Я вздохнула.

- Он сказал, что нельзя быть такой жирной. И назвал меня бочкой с салом.

Кажется, ректор был с ним согласен. Но... не я это начала. Тэр Рарон сам подставился. Если бы он придержал язык...

- Простите его, Наташенька. Он старый солдат...

- И не знает слов любви, - согласилась я. *

*- к/ф 'Здравствуйте, я ваша тетя', прим. авт.

- Любви? - насторожился ректор. - Он вам... эээ... понравился?

Я улыбнулась.

- Тэр ректор, это кинофильм у нас там, дома... это стало шуткой мира. Не обращайте внимания. Просто тэр Рарон меня очень разозлил. А покалечил он и вообще сам себя. Я же магию не знаю... может, он что-то не так сделал? Или свои силы переоценил - я не бабочка, чтобы меня так легко в воздух поднимать?

- У вас даже медитаций пока еще не было. Только теория, - согласился ректор. Явно расслабился и успокоился.

- В нашем мире магии и рядом нет. Тэр Рарон просто... перестарался, наверное? Он меня поднял в воздух и подтянул к себе. А потом споткнулся и упал. А я... он когда упал, перестал контролировать заклинание. Так, получается, наверное?

- Я проясню этот вопрос. Значит, сначала вас оскорбили, потом к вам применили магию.

- Расспросите Далию... то есть таэру Далион? - попросила я. - Она должна знать... видеть со стороны.

- И ее расспрошу, и всех остальных. Обещаю, Наташенька. А вы сейчас спокойно отправляйтесь к себе в комнату и полежите. Мазь должна впитаться и рассосать синяк. Это не меньше трех часов покоя. Потом еще вот этим смажете...

Передо мной поставили баночку, которую принесла местная медичка. Молодая, симпатичная, и не любящая толстяков. А чего она иначе на меня так смотрит?

Можно подумать, я ей модельные туфли оттоптала!

- Спасибо, тэр ректор. Но занятия...

- Ничего страшного. Сегодня у вас тэр Корделиус, я его предупрежу сам.

- Спасибо!

- Завтра будете уже в порядке. Только еще раз смазать не забудьте.

- Конечно, тэр ректор.

Но к двери я все равно не летела, а ползла. Больно пока было...

Хорошая мазь! Несколько раз намазал, и синяка нет. Вообще...

Магия!

***

Конечно, лежать я не стала. Вот еще не хватало!

Как говорила моя бабушка, при ушибах надо двигаться, чтобы кровь расходилась по телу. Я и двигалась.

Четко по направлению к старому храму. Только за пирожными зашла, и мазь оставила в комнате.

Рядом с храмом никого не было. Я привычно уже уселась на ступеньки.

- Рад! Ты здесь?

Долго ждать не пришлось. Как и обычно, мужчина появился из храма. Выглядел он так же жутко, но было уже не страшно. Смотрим же мы поп-концерты, а уж какие там кошмарики по сцене прыгают!

- Привет!

Ответом мне было привычное 'ыыы'. Но улыбка была вполне искренняя.

- Угощайся.

- Ыыы...

- Ничего, что я вот так, без приглашения, забегаю в гости? Я тебя не стесняю?

Ответом мне было решительно покачивание головой.

- Я могу приходить?

Кивок.

- Вечером?

Снова кивок. Решительный такой.

- А если в другое время?

Рад задумался ненадолго.

Потом показал на свои глаза, на уши - и обвел поляну рукой. Показал на меня, на что-то за моей спиной и изобразил, что идет. Дошло до меня не сразу, но все-таки...

- Чтобы никто не видел, не слышал и за мной не пришел?

- ЫЫЫ!!!

- Обещаю, - решительно сказала я. - Если я так сделаю, можно в любое время?

Кивок.

- Спасибо. Знаешь, дома мне было тяжело. Сначала, у родителей, у меня была своя комната. Потом они развелись, пока разменивали квартиру, пока то да се.... Сложно жить с чужими людьми. Я тогда и начала уходить из дома. Искала себе место поспокойнее. Покупала что-нибудь пожевать и сидела там часами. С книжкой...

- Ыыы...

- Ты угощайся пирожными, ладно? Не стесняйся, я тебе их принесла. Потом я в институт поступила, комнату в общаге дали. Мы с Таткой хоть и хорошо ладили, а все равно тяжело. Постоянно с людьми, постоянно кто-то рядом... я тоже начала искать место рядом. Чтобы никто над душой не стоял... ты знаешь - нашла! Там, неподалеку от общаги, карьер был. Вот, туда я и уходила. Гадюшник, конечно, грязно, противно, но хотелось одной посидеть. Тоже книжку с собой, пакет из макдоналдса, и часа на три, на четыре.

- Ыыы...

- Вот и здесь. Хочется иногда посидеть, отдохнуть от всех...

- Ыыы?

Интонация была вопросительной.

И от меня тоже?

Я покачала головой.

- Нет. Рад, не обижайся, но ты хороший. И рядом с тобой... да, спокойно, наверное. Понимаешь, от людей бывает разное ощущение. Вот, от Стасика в общаге волна гормонов шла, сразу ресницами хлопать хотелось, даже мне. Туська регулярно пребывала 'на взводе', то у нее любовь, то разочарование, такие 'американские горки'. Еще один парень к нам забегал, вот, рядом с ним полчаса побудешь, и вся аж дергаешься, как под током. Вроде и ничего такого не сказано, не сделано, а у тебя словно моторчик в... хвосте работает. И главное - вхолостую. А вот рядом с тобой я сижу спокойно. Я это уже поняла.

- Ыыы.

Спасибо. И никак иначе это не переведешь.

- Мне Татка говорила постоянно, что с человеком должна быть общность интересов, должно быть, о чем поговорить. А я так не считаю. Мне кажется, с человеком должно быть, о чем помолчать. Уют должен быть. А если его нет, то и человек такой рядом не нужен... зачем? Что тебе - поговорить не с кем?

- Ы!

- Тебя не смущает, что я постоянно болтаю?

- Ы...

Разговаривай. Еще и рукой махнул, мол, пожалуйста. И даже улыбнулся.

Выглядело это откровенно жутковато. Зубы мужчина с рождения не лечил, сплошные пеньки гнилые.

Я посидела немного, посмотрела на деревья.

Кто-то на костер любит смотреть, кто-то на воду. Мне это тоже нравится, но деревья... вот такие, резные, прорисованные четкими линиями на фоне темного неба, бархатно-черным на бархатно-синем, с проглядывающими сквозь ветви звездочками... пусть это звезды иного мира!