Элен Уайт - Пособие по выживанию Страница 24

— Я не срываю, — проворчала, отобрав маленькую подушку, на которую уже собирался умоститься кот.

— Отсутствие личной жизни у тебя не означает, что и у меня ее нет.

— Ты какую-то кошечку нашел?

— Скорее кошечек, — хихикнул Кузя, а выражение мордочки стало мечтательным. — Так, присмотрелся, произвел фурор, прощупал почву.

— А пока прощупывал, умыкнул пару сосисок? — развеселилась я, представив напыщенного кота среди хвостатых барышень в ближайшем к замку городишке.

— Вот за что тебя люблю, так это за проницательность. А как твои успехи?

— Нормально, — буркнула я, а радость поубавилась.

— Уууу, как все запущено, — нахмурился кот. — А что на завтра придумала? Как будем досаждать твоему муженьку?

— Никак.

— Запал закончился? — удивился Кузя.

— Фантазия, — парировала я, не желая вдаваться в подробности.

— Не верю. В жизни не поверю, что у тебя идеи иссякли. Давай, — подбодрил меня пушистик, — придумаешь — я тебе памятник поставлю.

— Гранитный?

— Шоколадный. И красиво, и в моменты депрессии погрызть можно. Ладно, давай уже спать, а то кухарка утром обещала мне сливок свежих отлить, а такое я пропустить не могу!

— Обжора, — улыбнулась, чувствуя, как пушистая тушка прижалась к правому боку.

— И этим горжусь. Хорошего тела должно быть много, — парировал Кузя и засопел, а я еще долго не могла сомкнуть глаз, вспоминая события прошедшего дня, прокручивая в памяти слова Алекса и Аделаиды, пока под утро меня не сморил сон.

Вполне естественным было то, что проснулась я разбитой и уставшей, голова болела.

— Ваше величество, вы спуститесь на обед? — после звонка колокольчика на пороге возникла служанка. Новая. Они по дням меняются?

— Обед? Сколько сейчас?

— Без четверти двенадцать.

— А где мой муж? — опасливо поинтересовалась я. Не хотелось его видеть, пока мои растрепанные чувства не были в норме.

— Он отбыл по делам государственной важности.

— Ладно, накрой через полчаса. — Я опустила ноги с кровати, потянулась. — Еще хотела спросить. А где здесь библиотека?

— От вашей комнаты по коридору направо. Третья дверь по левую сторону. — Девушка поклонилась и вышла.

— Отлично. — День хотелось провести без выдумок, просто почитать что-то, запивая горечь обиды сладким чаем. Надевать что-либо изысканное тоже не хотелось — на улице даже солнышко спряталось, моросил дождь, поэтому я нацепила мягкие серые штаны и длинный красный жилет крупной вязки поверх тонкой серой водолазки.

Обедать пришлось одной — даже Кузя куда-то запропастился. Закончив, поднялась в библиотеку.

Большая комната с тремя огромными арочными окнами почти он пола до потолка, защищенными тонкими решетками. Справа небольшой кожаный диван и лампа на длинной ножке, у окна стол с креслом, много полок до самого потолка, заставленных книгами. Стены светло-бежевые, а полки, диван и все остальное — шоколадное с золотыми элементами.

На столе две раскрытые толстые книги, которым уже явно не одно столетие, листы желтые от времени, а сам текст рукописный. Какой-то странный язык, прочитать ничего невозможно. Даже картинок нет, только какие-то знаки и символы. Кое-где в книжках закладки. Похоже, Алекс часто здесь бывает. Почему-то в голове всплыл образ мужчины, но не мрачного, каким его знала, а задумчивого и серьезного. Вот он сидит, перебирая страницы, что-то помечая. Я провела пальцами по корешкам книг, думая, что выбрать. История, магия, этикет. Что почитать?

На дальнем стеллаже обнаружились мифы и легенды. А что, отличная замена любовным романам. Почему-то не верилось, что подобное женское чтиво может быть в мужской библиотеке. Только не достать мне книгу — слишком высоко! Прочитав заклинание, поманила том пальцем, ожидая, что тот спикирует мне на ладони, но вместо этого с десяток фолиантов свалилось на пол, я едва успела отскочить назад. Черт! Не было проблем, так из-за этого свадебного слияния еще и магия стала шалить. Звать кого-то и показывать свою беспомощность не хотелось, поэтому я, подставив стул, быстро водрузила все на место. Надеюсь, по алфавиту здесь их никто не расставляет.

Взяла оставленную книгу в синей обложке, благо она оказалась среди упавших, и задумалась. А что, если Алекс вернется и захочет почитать? Я еще не готова встречаться с ним. Мои ноги сами понесли меня на выход, хотелось почитать у себя в комнате, заперев ее на ключ, в то время как взгляд зацепился за небольшую софу с высокой спинкой. Она была спрятана за островком книжных полок, скрыта от посторонних взглядов и развернута передом к окну, за которым виднелись сине-зеленые верхушки леса и салатовые неровные поля. Рядом с софой расположились небольшой витой столик с золотыми ножками и уютный камин. Они так и манили остаться и провести здесь какое-то время. Что я, прятаться буду, в самом-то деле?

Приказав служанке сделать мне чай, я осторожно сосредоточилась и пустила небольшой сгусток огня в камин, прислушавшись к потрескиванию дров. Сразу стало тепло, я поспешила снять свитер, использовав его вместо одеяла и прикрыв ноги, которые разместила на софе, подставила спину теплу и открыла книгу.

Настроение повысилось, когда я читала о том, как какой-то кот спас город, и, судя по характеру и обжорливости пушистика, Кузя был его прямым наследником. Я смеялась в голос, когда услышала, как дверь стукнула о косяк. Меня обдало холодным сквозняком. Напряжение возникло вновь и давило на меня, заставляя чувствовать себя маленькой и ничтожной. Никто не решался заговорить первым.

— Я должен извиниться. — Сначала показалось, что эта фраза мне пригрезилась. Так часто я ее слышала в своих мечтах, но не думала, что этот мужчина сможет признать свою неправоту. Даже книга выпала из рук, столь непривычно звучало извинение в устах Алекса.

— Вы, ваше величество, — голос охрип от волнения, — действительно считаете, что есть за что? Право слово, не стоит, — нервно рассмеялась я, хотя сама вновь была готова сорваться на истерику.

— Не дерзи. Тебе не идет.

Мы помолчали. Алекс стоял у стены, опираясь на нее, но внешне расслабленная поза была лишь прикрытием. Он волновался и нервничал, как и я, и мы оба об этом знали.

— Ладно, извиняйся и уходи. У меня и правда нет настроения, — поморщилась я. Головная боль вернулась.

— Я хочу извиниться за то, что говорил с тобой немного жестче, чем то было позволено моим положением. Но ты сама виновата. Даже если ты считала меня не правым, должна была высказать это потом.