Алина Лис - Изнанка свободы Страница 24

Она положила руку мне на плечо:

— Оставь его. Ринглус ничем не поможет.

— Поможет. Я, между прочим, всю неделю изучал культистов вдоль и поперек. И, если правильно запомнил чертежи резиденции, за вот этой, — я постучал по свинцовой пластине, — стеной находится туннель воздуховода. Очень надеюсь, что он окажется достаточно широким.

— При чем здесь Ринглус? — хмыкнула фэйри.

— Правильно сфокусированный удар способен пробить стену. Даже такую, защищенную от воздействия, — я снова потряс коротышку, остро сожалея, что под рукой нет холодной воды.

— Это не поможет… Элвин, послушай меня! Да оставь ты его в покое! — она сорвалась на крик.

— Тише, тише, лейтенант.

— Я — капитан! — Тильда сбавила тон. — Послушай, Ринглус не создает энергию сам. Он умеет только принимать и отдавать.

— Как бочонок, в который можно налить или вылить вино? — уточнил я.

— Да. В последний раз он отдал так много… больше, чем когда-либо. Он должен быть пуст. Не буди его. Пусть восстановит силы.

— Знаешь, я бы все равно предпочел поднять спящего красавца. Вдруг у него найдутся какие светлые идеи.

— Не надо. Он придет в себя и вспомнит, что Мелисента мертва… — она не договорила.

— Рано или поздно все равно придется встретиться с реальностью. Она правда была его дочерью?

— Да. Это — грустная история.

— Ясно.

Я все же внял ее настойчивому призыву и оставил монгрела в покое. Совершенно не хотелось сейчас заниматься утешениями. Не мое амплуа.

Так что я нащупал на поясе коротышки меч, отцепил его и пошел ковырять стену, пытаясь поддеть край свинцового листа.

Пожалуй, во всей этой деятельности было что-то нервное. И пускай. Лучше пытаться сделать хоть что-то, чем сходить с ума от беспокойства, сидя на заднице. Никто не придет меня спасать — я же не девица в беде, в самом деле. Но я вполне способен спасти себя сам. Даже без магии.

Последствия удара о стену еще давали о себе знать — меня шатало, и координация была ни к гриску. Не с первого раза, но удалось отогнуть кусок обшивки, а потом отодрать и деревянную панель, к которой она крепилась.

Я портил меч, выковыривая на ощупь из щели между булыжниками строительный раствор, и думал. В основном о неприятном. Например, о том, что очень грустно будет начать стареть, когда привык, что в твоем распоряжении вечность. Или приучаться ходить по дому со свечой в ночное время. И, видимо, придется покинуть башню, чтобы поселиться в человеческом мире. Все равно я больше не смогу призывать и подкармливать брауни…

На секунду представилась издевательская улыбка на лице Исы и ее притворно-сочувственное «Ах, какая жалость, мой мальчик. Но я разрешу тебе остаться в свите, если будешь послушным».

Никогда! Я скорее навсегда забуду про Изнанку, чем стану одним из ее мальчиков!

Я зарычал от бешенства, слишком сильно надавил на клинок. И сломал.

— Что ты делаешь? — снова подала голос Тильда.

— Развлекаюсь, — мрачно отозвался я, пробуя выдернуть засевший в щели кусок стали.

Естественно, порезался. Да что за день сегодня такой! Надо было посмотреть гороскоп прежде чем приниматься за авантюру!

— Сядь, — настойчиво сказала фэйри. — Ты только себя изводишь. Завал обязательно разберут.

Я не стал спрашивать через сколько дней это произойдет. Перед мысленным взором стояла колба песочных часов. И в верхней чаше песка осталось не так уж много…

Мне нужно, нужно было пробиться к этой грисковой шахте! Пока не стало слишком поздно!

Что имеем, не ценим. Не могу сказать, что тень досталась мне даром. Она была оплачена, и я бы не назвал цену «малой». Но это случилось слишком давно. Я забыл. Перестал понимать важность своего дара.

Пальцы подсказали, что мне все же удалось расковырять щель меж каменными блоками. Отличная работа! Осталось сделать еще десять раз по столько же. В темноте.

Мысли снова закрутились вокруг всего, что я теряю вместе с тенью. Могущество, вечная молодость, общество фэйри…

А Франческа? Какая судьба ждет девчонку? Заклятье на ошейнике останется в силе, но вправе ли буду я продолжать называть себя ее хозяином, если утрачу возможность защитить то, что мне принадлежит?

Наверное, придется попросить Джаниса взломать чары.

При мысли об этом стало тоскливо. Конечно, как только я сниму ошейник, Франческа постарается выцарапать мне глаза. Потом уйдет, громко хлопнув дверью. И никогда не захочет меня видеть.

Сам виноват. Мы уже третью неделю в Рондомионе. Какого гриска я не наладил отношения с сеньоритой?

…так и не устроил ей прогулку по Изнанке. Все время находились более важные дела…

Я поклялся: если все-таки выберусь, если успею до того, как последние песчинки просыпятся из верхней колбы в нижнюю, исправить хотя бы эту глупость.

— Прости, — нарушила тишину Тильда.

— За что?

— Я всегда думала, что ты — никчемный, пустой бездельник.

— Правильно думала. Я такой и есть.

— Это не так.

— Поверь мне, именно так. Я лучше знаю, — я вычистил раствор вокруг первого блока в кладке и попробовал подцепить камень, но щель оказалась слишком узкой для моих пальцев. Булыжник слегка ходил, но остальная стена вокруг сидела монолитом и держала его. Попробовал протолкнуть камень внутрь, не получилось. Похоже, ошибся, надо было брать чуть ниже.

О том, что я мог ошибиться стеной или неверно запомнить план думать не хотелось.

— Знаешь, тогда я пришла к тебе, чтобы избавить сына моего князя от позора подлой победы, — задумчиво продолжала Тильда. — Я сделала это для Стормура, не для тебя. Но хорошо, что все случилось так, как случилось. Я рада.

— А уж я-то как рад!

— Только не пойму, почему о тебе идут слухи, что ты жесток и бесчестен…

Я вздохнул:

— Тиль, мир не делится на черное и белое. Странно, что за последние годы ты так и не поняла этого. Кстати, где тебя носило все это время? Ты ведь не сидела все двенадцать лет в клетке?

— О нет. Я ушла в человеческий мир. Вернулась в Ундланд. Король Вальдир Золотой зуб взял меня телохранителем для своей супруги.

— И что — на тебя не косились? Святоши не подняли вой, что при монаршьей особе находится сосуд бездуховных мерзостей?

Она засмеялась:

— Я похожа на человека.

Ну, по сравнению с иными сородичами Тиль и вправду имеет почти человеческую внешность. Никаких слишком оригинальных глаз, ушей или клыков. Разве что волосы… но это решается париком.

— Значит, не косились?

— Косились. Но по другой причине. Женщина в мужском костюме, которая всегда кутается в шемах. Я была легендой хансинорского двора. Каких слухов про меня не ходило!