Ольга Куно - Голос моей души Страница 24

Я твой друг, Арлекин, потому и доводится мне

Быть гораздо умней, чем положено быть Коломбине,

И гораздо добрей, чем положено просто жене.

– Ну вот, – потирая руки, радостно проворковал дракон. – Сейчас я тебя съем!

Публика застыла в немом испуге. Джей, исполняющий роль дракона, шагнул к Мирте, пожирая ее голодным взглядом. Самодельный костюм дракона не был дорогостоящим, но работа в него была вложена несомненно кропотливая. Он состоял из маски дракона и комбинезона, снизу доверху покрытого круглыми лоскутками зеленой и синей ткани, призванными изображать чешуйки. Кроме того по земле за ним волочился хвост такого же цвета, по виду слегка напоминающий крокодилий.

Андре наблюдал за ходом спектакля, сидя в фургоне и слегка отогнув полог. Хоть мы и находились не в городе, а скорее в большой деревне, куда по такому случаю сбежались жители всех окрестностей, мой спутник все же опасался случайно оказаться кем-нибудь узнанным. Мое тело лежало в том же самом фургоне. Я же беспрепятственно смотрела спектакль, расположившись совсем близко к импровизированной сцене – точнее сказать, полукруглому участку земли, огороженному отчасти фургонами, отчасти декорациями, а отчасти – разложенными на траве бревнами.

Жертва стояла, прикованная цепями к скале, весьма убедительно изображенной художником на крупном холсте. При виде этого зрелища мне поначалу стало не по себе. Уж слишком свежи были личные воспоминания. Как оказалось, душе от сильных негативных эмоций бывает куда более паршиво, чем живому человеку. Человек может хоть немного справиться с чувствами, используя для этой цели свое тело. Сжать кулаки, напрячь мышцы, прибегнуть к дыхательному упражнению. У меня же никакой возможности воспользоваться такими физическими приемами не было. Впрочем, вскоре мне удалось более-менее взять себя в руки. Помог тот факт, что цепи, пусть и тщательно сработанные, были сделаны из бумаги, а потому выглядели не слишком реалистично.

– Как же я люблю есть на обед девственниц! – рассуждал дракон, прохаживаясь по сцене и плотоядно облизываясь.

Мирта подергала руками, якобы пытаясь освободиться от оков, но безуспешно.

– Они такие вкусные! – воодушевленно продолжал Джей. – Нежная кожа, сочное мясо, а уж косточки! М-м-м!

Он блаженно прикрыл глаза. Надо отдать артисту должное: играл он настолько хорошо и обладал таким недюжинным обаянием, что зрители, по-моему, постепенно начинали симпатизировать именно ему. Эдакими темпами они еще и расплачутся, когда змея настигнет заслуженная кара. Сейчас, во всяком случае, я отчетливо видела, как некоторые от смачных реплик дракона сглотнули слюну. Похоже, кое-кто из зрителей уже был готов тоже полакомиться парой-тройкой девственниц.

– Отпусти меня! – вскричала Мирта, снова за дергавшись в цепях. – Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите!!!

Она смотрела в зал полными слез глазами, будто действительно ждала, что хоть кто-нибудь из зрителей проявит сейчас благородство. И тут Ян, успевший смешаться с публикой, решительно шагнул на сцену.

Актер был одет в костюм рыцаря, и я сразу же поняла, что мои опасения на предмет зрительских симпатий были напрасными. Сколь бы обаятельным ни был дракон, рыцарь был чертовски красив, к тому же любое внешнее несовершенство с лихвой компенсировала романтичность образа. Девушки прямо ахнули, когда он вышел на сцену. Меня их реакция сильно позабавила. То ли я никогда не была романтиком, то ли романтичность не характерна для душ, а может быть, Ян просто был не в моем вкусе, но восторга женской части публики я не разделила. На мой взгляд, Андре, хотя не так смазлив и никогда не строит из себя рыцаря, выглядит куда как более мужественно. Впрочем, я ведь не женщина, а призрак, так что, возможно, не мне судить о таких вещах.

– Отпусти ее немедленно, злобный змей! – пафосно воскликнул рыцарь.

Я тихонько фыркнула. Никакой он не злобный! Очень даже веселый, жизнерадостный дракончик. Подумаешь, пообедать собрался!

Дракон мою точку зрения разделял.

– С чего это я должен ее отпускать? – изумился он. – Люди сами принесли ее в жертву. А я голоден и хочу пообедать. Если я ее отпущу, чем тогда прикажешь мне питаться? Брокколи? Или, может, супом из одуванчиков?

Судя по донесшимся со стороны зрителей смешкам, отношение дракона к последним двум блюдам многие разделяли.

– Освободи ее или пожалеешь! – с угрозой в голосе заявил рыцарь.

Дракон обвел его насмешливым взглядом.

– Пожалею? – недобро прищурившись, переспросил он. – А ты кто вообще такой?

– Я – рыцарь без страха и упрека, – торжественно объявил Ян, повернувшись при этом не к дракону, а к зрителям. – Я спасаю прекрасных дам от драконов.

– Так что же, ты хочешь со мной сразиться? – понимающе протянул дракон.

– Да, – подтвердил рыцарь. – За свою жизнь я убил немало драконов. Убью и тебя!

Джей раскатисто засмеялся.

– За свою жизнь я съел немало рыцарей, – сообщил он, передразнивая своего собеседника. – Они не такие вкусные, как девственницы, но в качестве гарнира вполне годятся. Съем и тебя.

– Ну что же, призываю вас всех в свидетели! – обратился к зрителям Ян. – Сейчас мы будем биться не на жизнь, а насмерть!

– У тебя хоть меч-то есть, рыцарь? – презрительно осведомился дракон.

– Конечно! – все так же пафосно ответил Ян. – Вот мой меч!

И он потряс перед самым носом у Джея старой железкой, отдаленно напоминающей клинок.

Дракон же совершенно неожиданным образом перепугался, отшатнулся и, мигом растеряв всю свою самоуверенность, воскликнул:

– Никак это кладенец? Меч, предназначенный для убийства драконов? Тот, что дается в руки лишь самым отважным рыцарям?

– Да, это он! – подтвердил рыцарь. – Трепещи же, злодей!

«Злодей» посчитал, что трепетать хорошо, но сражаться все-таки лучше, и ринулся в бой. С этого момента до конца спектакля осталось совсем немного. Змей был повержен, прекрасная дева освобождена, а рыцарь вознагражден поцелуем. В заключительной сцене рыцарь и прекрасная дама, благословленные матерью последней, обвенчались. Роль священника сыграл все тот же Джей, торопливо избавившийся от костюма дракона за декорациями. Как оказалось, под чешуей надежно скрывалась сутана.

Зрители долго аплодировали, а также благодарили артистов более ощутимым в материальном плане способом. Потом публика стала постепенно расходиться. Многие никуда не спешили и прохаживались поблизости, громко обсуждая друг с другом сегодняшний спектакль, а также свои личные новости. Артисты стали потихоньку собирать декорации. Поскольку зрители уже не толпились, внимательно разглядывая происходящее, Андре решился им помочь.