Антон Орлов - Гостеприимный край кошмаров Страница 24

Мама уже дважды звала обедать. Слегка рассердилась, что он никак не идет. Маме проще, она ведь не знает, кто такая Серая Дама.

Больше всего Демчо хотелось предупредить других о близком прорыве, чтобы в этот раз на Танаре никто не погиб. Но он знал, что это невозможно. Чары Серой Дамы не позволят. Страх за маму с дедом не позволит, они же все втроем в этом деле повязаны. Ничего не изменить, и события будут развиваться своим чередом, как эти миниатюрные жестокие спектакли в травяных кущах.

Часть 2

Младшая богиня смерти

Закерамье славилось негостеприимностью и теснотой. Первое было следствием второго. Дома времен великого переселения из Танхалы стояли убористо: лабиринт из потемневшего кирпича и бурых бревен, приливы-отливы тени в зависимости от времени суток, кое-где поверху натянуты для защиты от медузников переброшенные с крыши на крышу веревочные сетки. Машина по узким улочкам еле проедет, взбаламутив это густонаселенное мелководье урчанием мотора и бензиновыми выхлопами. Незнакомый прохожий, маячащий на расстоянии вытянутой руки от подоконников с зарослями укропа, лука-порея, алоэ и душистого горошка, вызывает законное раздражение. Нечего тут шататься. Эти небогатые кварталы за керамическим заводом пришлых не любят и стараются поскорее их спровадить, будь ты хоть медузник с неба, хоть забредший из города двуногий визитер.

Стах затылком чувствовал колючие, неодобрительно-вопросительные взгляды. Пахло мыльной водой и старыми лежалыми матрасами, которые свешивались матерчатыми языками из окон вторых-третьих этажей. Где-то кричал осипший петух, под ногами шуршала луковая шелуха.

Ума не приложить, почему Трофана Тугорик, колдунья, у которой, по словам Эгле, можно разжиться истинным «свекольным зубом», выбрала для жительства такое местечко, где все у всех на виду. С другой стороны, умелой магичке соседское внимание нипочем, при необходимости мороком прикроется, зато о любопытствующих посторонних личностях узнает сразу, не только благодаря своим охранным чарам, но вдобавок из гудящих растревоженным ульем помыслов здешних обывателей. Если она менталистка, это для нее плевое дело, если нет – все равно плевое, глотнет «зелья проникновения» и узнает.

Закрытость Стаха должна ее насторожить. Придется сознаться, что он бывший леспех. Только служил якобы не здесь, а на Лаконоде. Пять лет, продлевать контракт не стал, не так уж много у него времени.

«А, Цэ, Бэ сидели на трубе, А упало, Бэ пропало, что осталось?» Эта детская присказка порой вертелась в голове с назойливостью заигранного шлягера вроде «Прошлогоднего снега» или «Ты дождись каравана, любимая». «Бэ пропало» – это о нем. Он принадлежит к подвиду В, и жизнь его, берегись – не берегись, будет не слишком долгой.

Что-то мелькнуло в воздухе, рефлекс мгновенно увел его в сторону. Не кесейский дротик, всего лишь яблочный огрызок из непонятно какого окна. Правильно, все знают, что Закерамье чужаков не жалует.

Вот и колдуньин дом. Первый этаж – кирпич, второй – ошкуренные бревна, ничем не выделяется среди окружающих угрюмых построек. Лакированные белые жалюзи на окнах опущены, изнутри доносятся голоса: женский, напористый и тоскливый (как же ты меня достал!), обвиняет, мужской что-то оправдательно бубнит. Ведьма распекает ученика или сожителя.

Перед тем как нажать на кнопку звонка, карамельно-розовую в белой пластмассовой розетке, иноземный изыск, Стах поглядел на небо, сияющее за слегка провисшей веревочной паутиной. Это у него еще со службы вошло в привычку: перед тем как сунуться черт знает куда, смотреть на небо. Не на удачу даже, просто так.

После дребезжащей трели звонка звуки скандала смолкли. Тоненький деревянный голосок осведомился:

– Кто там?

Видимо, Привратник. Искусственно созданная магическая сущность сродни Соглядатаю или Защитнику.

– Клиент к госпоже Трофане Тугорик.

Впустили не сразу. Парня, открывшего дверь, Стах знал, хотя давненько не встречались. Хуста. Все такой же нескладный, соломенные волосы по-мальчишески взъерошены. Конопатое круглое лицо с обиженно припухшими губами. Слегка хмельные глаза человека, ничего, хоть убей, не воспринимающего всерьез – ну, и его тоже никто всерьез не принимает.

На плече у Хусты сидел пегий зверек с нагловатой вытянутой мордочкой, его свисающий хвост, потемнее, чем остальная шерстка, напоминал ерш для мытья бутылок, поредевший и растрепанный после неоднократного использования.

Оранжевые плюшевые шторы в дверном проеме колыхнулись, на пороге прихожей появилась невысокая худощавая женщина с пронзительным взглядом и пышной рыжей гривой. Классическая ведьма, ни прибавить, ни убавить, восхитился про себя Стах.

– Хуста, недомаг недоделанный, вон отсюда! Понял меня – вон! Чтоб ноги твоей больше здесь не было, вернешься – убью.

– Да чего ты… – хлопая соломенными ресницами, запротестовал Хуста. – Было бы из-за чего… Ну, давай еще разок все обсудим…

– И крысобелку твою пущу на чучело! – пригрозила ведьма.

Это возымело действие, парень выскочил на улицу, дверь за ним сама собой захлопнулась.

В прихожей загустел сумрак, хоть ножом его режь. Рогатые вешалки, почти исчезнувшие под ворохом одежды, и зыркающее из-за них зеркало превратились в неясный мираж из теней и блеска.

– А вам что угодно? – смерив посетителя прохладным взглядом, спросила Трофана уже другим голосом, опасно-мелодичным (хотя куда ей до ужасающе сладких голосов серых лесных демониц!).

Он представился: Равул Квирник, с Лаконоды, по поручению… Его пригласили в комнату, со всех сторон вкрадчиво сверкающую винно-красными, водянисто-голубыми, синими, золотисто-желтыми, фиолетовыми, бледно-зелеными огоньками, словно сказочный самоцветный грот. Стразы свисали с люстры, с этажерок, с полок, обрамляли зеркала и натюрморты, переливались, покачивались, перемигивались, мешали собраться с мыслями. Всего лишь граненое стекло – но стекло, никаких сомнений, зачарованное.

– То, что вас интересует, – большая редкость, – задумчиво сообщила колдунья, накручивая на палец рыжий локон.

Кивнул: в курсе, и все-таки… Мой наниматель согласен взять «свекольный зуб» за вашу цену.

Ваша нанимательница, возразили ему, от вас пахнет женскими духами. И о деньгах не надо, за них не все можно купить, разве что обмен… Раритет за раритет, так будет интересней.

Стах заметил, что волосы Трофаны у корней темные – ведьма, но не рыжая. Сам он теперь тоже ходил крашеный: перед тем как отправиться на поиски «свекольного зуба», с помощью «Брюнетки № 2» превратил свой светло-русый ежик в смолянисто-черный. Плюс грим с Земли Изначальной, гелевая пакость, впрыскиваемая под кожу. Получилась ряшка поперек себя шире, с завидным квадратным подбородком. Инструкция к гелю рекомендовала «беречь лицо от ударов».