Мир жизни и смерти 7 - Павел Михайлович Пуничев Страница 24

— Что? Возвращаться? А да, твой режим… Конечно, возвращайся, поспи, а я подтянусь чуть-чуть попозже, рассмотрю тут все ещё раз.

Флора чмокнула меня в губы и улыбнувшись начала таять, выходя в реал.

Операция по пересадке сердца прошла очень успешно, но врачи рекомендовали проводить какое-то время в реале и главное спать там, не напрягая организм лишними перегрузками. Касание её рук стало эфемерным, а затем совсем исчезло, как и её аватар, будто Чеширский кот оставивший на миг лишь её улыбку.

— Ничего себе, — я глянул на садящееся солнце и на пяток мигающих конвертов в почте, — вот это я храпанул, вон парни уже всю дверь своими грязными ручонками обстучали.

Я залез на почту, быстро пробегая сообщение глазами.

В первых сообщениях, естественно, спрашивали куда я пропал, а дальше пошёл конструктив. Парни возродились у нас в замке и спрашивали, что если я не собираюсь их перетаскивать обратно, не буду ли я против если они займутся нашим новым жилищем, начав с того, что пошлют приглашение на поступление в клан первым девяти десяткам игроков, наиболее отличившихся в проведённом нами ивенте. Так и не дождавшись от меня ответа, Резак, как ответственный за набор новых членов клана, принял самостоятельное решение, и уже через полчаса в замок начали прибывать первые игроки, которые могли позволить себе оплатить телепорт до него. На данный момент уже вовсю шла его реставрация, было решено нанять в ближайшем городе пяток рабочих, и поднять уровень замка до второго уровня.

Для этого нужны были материалы и охрана, так как в течении целых суток нужно было не подпускать к нему никого на расстояние полёта стрелы, но так как замок находится в самой глухомании, то шанс на то, что удастся его защитить от атак других кланов или просто прохожего, которому вздумается сбросить весь прогресс строительства, пульнув в замок дешёвым файерболом, был весьма неплох. Я отписался, одобрив все их действия, спросив: не хотят ли они сами вернуться сюда и продолжить наш поход.

Снегирь Броневому

Вечереет. Давай уже завтра. Тут дел много: надо со всеми договора заключить, задачи раздать, проследить чтобы люди друг с другом сработались. Забейся там в какую-нибудь щель, да выходи из игры, завтра нас туда перекинешь.

Договорились, тогда отбой.

— Заныкайся и выходи, — я ещё раз задумчиво поскрёб щетину, — хорошо сказать, выходи.

На самом деле несмотря на то, что я в игре уже не первую неделю, выходить самостоятельно я из неё ещё не пробовал, меня всегда вытаскивали техники, следящие за аппаратурой, которую я тестировал. Думаю это не сложно: если ты не находишься в бою, то за десять секунд твое тело тает, не оставляя здесь и следа, вот только возвращаешься ты в это же самое место, а если за это время местные мобы респнутся, то я рискую вернуться в игру, в самом центре разъярённый толпы, после чего отправлюсь к остальным парням в наш новый замок. Поэтому, на самом деле, надо будет заныкаться где-то перед выходом, так, чтобы по возвращении меня никто здесь не заметил, но в любом случае, прежде чем уходить, надо поговорить с очнувшейся чародейкой.

— Поговорить, поговорить… — залез в сумку в поисках какой-нибудь острой железяки, ничего не нашёл и уже было вытащил свой боевой топор, как в самом дальнем и пыльным закутке сумки нашёл кинжал, когда-то в давние времена честно сворованный мной у кузнеца из Любимово. Кровавое Жало, название-то какое, для обычной железки с уроном в тридцать единиц, впрочем, железяка симпатичная и острая, а это главное. Проигрывая кинжалом, я вышел из-за развалин, уставившись на пленную.

Та, как и сказала Флора, уже очнулась и уже встала на ноги, надо сказать на очень длинные и стройные ноги, жаль, что они заканчиваются копытцами, а так хоть на обложку модного журнала выставляй. Короткая туника тоже скрывала немного, а зелёные глаза, казалось, пронзали насквозь.

— Вечер добрый, привет. Ты как, понимаешь наш язык?

Девушка склонила голову, с интересом посмотрев на меня:

— Даже не знаю, ты же ещё ничего связного не сказал.

— Отлично, значит понимаешь, расскажи мне немного о себе и об этом месте, — я неопределённо помахал кинжалом вокруг, — и главное о пещерах Познания, находящихся где-то в этих местах.

В этот раз во взгляде девушки промелькнуло удивление, впрочем, быстро сменившееся полным безразличием:

— Зачем мне тебе что-то рассказывать? Мне-то что с того будет?

— Я бы задал вопрос слегка по-другому, — и демонстративно поигрывая кинжалом подошёл к ней ближе, — я бы спросил, что мне с того не будет, — и приложив лезвие плашмя к её плечу провёл им пару раз туда-сюда по удивительно бархатной коже.

— Ты хочешь пытать тёмную? — с удивлением подняла та брови, — или надеешься на жалкое заклинание подчинения, вложенное в эту игрушку каким-то неумёхой?

Честно говоря, про вложенное в кинжал зачарование подчинения, я даже не вспомнил, поэтому делая безразличный вид произнес:

— Нет, просто если тебе нечего мне рассказать, то ты мне больше не нужна и отправишься на тот свет.

— Тёмная мать давно ждёт меня в свои благословенные объятия, нет ничего глупее, чем угрожать мне смертью.

Такой ответ завёл меня в некоторых тупик, естественно, никого пытать я не собирался, да и убивать пленного… опыта, конечно, за них давали не мало, да и может выпасть что-нибудь интересное, но я не для того её пленил, чтобы теперь размазывать по камням плаца метеоритным дождём.

— Так что ты хочешь за информацию об этом месте? Хочешь, чтобы я тебя освободил?

— Твои цепи не могут удержать меня против моей воли, так что тебе придётся предложить что-нибудь другое взамен на мою помощь.

Это заявление окончательно выбило меня из колеи, я почувствовал себя по-идиотски, будто это я стою прикованным к железяке кандалами, а она диктует мне условия моего освобождения, но так и не смог найти способ выбраться из этой колеи и саркастически ухмыльнувшись спросил опять:

— Что тогда? Золото, драгоценные камни, цветные ракушки?

— Ракушки Кассиопеи — это интересно, — зазвенев цепями она подалась вперёд, чуть не боднув меня своими рожками, — но сейчас меня интересует нечто другое.

Она продвинулась ещё ближе и склонившись к моей шее, широко раздувая ноздри, глубоко втянула воздух. Идиотский вопрос о том, что не хочет ли она меня сожрать, я задать не успел, она уже продолжила говорить сама:

— Пахнет мужчиной, настоящим… а у меня так давно не было настоящего мужика. Эти надоедливые ктонги, мелкие и нетерпеливые, как стайка обезьянок,