Любовь Колесник - Витязь. Содружество невозможных Страница 24

— Мелкий демон. — Эльф пожал плечом. — Скисшее молоко, нежелательные насекомые, спутанные волосы у детей и животных. Тебе такое надо дома? Но то, что нашлись умельцы, которые его опознали, сделали для него ловушку и заточили, говорит мне…

— …что в нашем мире есть магия. Вот. Это мой старый номер. Один из. Я этим мало пользовался. И прррежний телефон. Живой вполне. Но-о-о… если позвонит женщина, любая, говори: я не Котик, я его начальник. Договорррились?

Тайтингиль усмехнулся. Иронично бросил:

— И правда, прижился.

— Тошнит тебя от этого, светлейший?

Эльф отвернулся к окну. Помолчал. Потом прошептал:

— Подташнивает…

— Р-раскажи. — Орк уже был рядом, и рядом уже было подставленное кресло и столик с коньяком, сыром, виноградом, клубникой, тонкими листочками каких-то крекеров. — Что ты собираешься делать?

— Что рассказывать… я шел в мыслях об осознании пути. В желании пресечь удел небытия для эльфов. В поисках ключа от новой жизни, мечтая о рождении детей после веков упадка, — чуть горько говорил Тайтингиль. — Но я вижу отравленную воду и людей, живущих в хаосе. В… блуде. В заблуждениях, взаимном вреде. Потерявших самих себя. Если у них и есть ключ — отыскать его будет сложно. А взять для эльфов еще сложнее.

— Думаешь, этот ключ найдется за звездами? В космосе? А как ты планир-руешь отправиться в космос? Самолет… самолет для начала. Посмотреть на Землю… на Эалу сверху. Мм?

— Можно самолет, Алина рассказывала.

— Алина… — Котов поболтал в стаканчике с яблочным соком лед. — Алинка. Я никак не подошел на р-роль папика. А Ирма, Тайтингиль? Мм?

Эльф посмотрел.

— Я понял, по-о-онял… не мое дело. Да?

Витязь все еще удерживал взгляд на выразительном лице орка. Наконец разлепил губы жесткого, похожего на шрам рта.

— Как странно, что все мы собираемся подле этой женщины. Обычной женщины… как странно. Ирма сразу помогла мне встретиться с двергами, последними в роду Чернобородов, которые тоже искали убежища в этой складке Эалы. И с тобой. Видно, через нее мне и… — Эльф осекся.

— Что?

— Позже, орк.

— Оррруженосец же, — искательно проворчал Котик. — Должен быть в курррсе. Вот. — И взял в руки айфон, отданный витязю. — Иррма, Ирррмочка, ты же не волнуешься? А, совещание? Хорррошо. Этот номер отдаю Тай…тингилю. Да-да-да, живы-здоровы, поговорили. Ну поговор-рили, ну-у… Все живы, не беспокойся. Да-да, отвезу я. Отвезу.

Скользнул пальцем по экрану.

— Куда, эльф?

— К Беспрозванному. На Красные Ворота.

Орк замер. Потом улыбнулся:

— Быстр-ро учишься. Мне Лев Абрамович шить отказался, но не очень-то и хотелось.

Погода портилась — час назад казалось, что это не май, а душный июль, а теперь из редких туч капали тяжелые дождинки, обещая немного прополоскать столицу. Изя с готовностью впустил эльфа и весьма привередливо осмотрел орка, поигрывающего ключами от авто, сверкающего стеклами новых очков, мусолящего в руке дорогущий айфон.

Орка оставили на диване с двумя белошвейками, тощими, почти одинаковыми девицами — в московской квартирке наверху, на диванчике, обтянутом руколепным покрывалом пэчворк. Сара, поднявшись сюда ненадолго, издалека пульнула в него чашкой чаю и древней сахарницей синего хрусталя с металлическим ободком и двумя сильно обкрошенными кубиками рафинада на дне. Котик заглянул в чашку, проворчал: «Писи сиротки Хаси», обворожительно улыбнулся и через пятнадцать минут был лучшим другом белошвеек.

Сара удалилась молча, непреклонно покачивая тухесом.

Тайтингиль на час спустился в нижнее помещение, обсуждая со Львом Абрамовичем послание и новости, полученные с утра. Ненадолго вернулся наверх:

— Оруженосец, ты хорошо знаешь этот город?

Обе девы подпрыгнули от такого титула и защебетали затем втройне приветливее, нашивая вензеля Беспрозванного на готовые вещи.

Обсудив требуемое, витязь прошел мимо Котика, коротко сказав:

— Теперь к Ирме.

Оставив чашку и послав девам пламенно-обволакивающие взгляды, Котик рванул следом. Обогнал у машины, открыл дверь.

Алинка была уже дома. С ней на кухне сидел Макс; в духовке запекалась цельная индюшка, и ароматы витали по всему дому.

Увидав пришедших, Алинка помчалась к двери — коротюсенькая майка, яркие шортики, белые волосы до талии — и с ходу напрыгнула на Котова.

— Котик, привет, привет, Котик, какой ты черномазый, как папуас! Ма звонила, ты Тая… Тайтингиля привез ведь? Как он тебе, эльф наш?

Котов ворчал и мурлыкал, отлепляя и обнимая девочку одновременно, одновррременно. Витязь улыбнулся, дернул углом рта, похожего на шрам. Орк отчего-то уставился на узкие ступни эльфа, который сразу сбросил и туфли и носки, и прошел в дом босиком.

— Да, он чудной, с приветами, но клевый же, — уверенно сообщила Алинка. — Поужинаешь? Уже время подходит, когда и Тайтингиль питаться начинает. Тем более хорошим мясом. Птицей.

В квартире стояла некоторая суета — двое рабочих закончили заниматься душевой кабиной и выносили остатки старой. Котик тут же включился в процесс вместо Макса, который доселе исполнял роль старшего мужчины в доме. Алинка хлопала духовкой, рабочие объясняли, как невыносимо трудно было сделать замену панелей, Котов остро поглядывал на эльфа, который, сбросив жилет, сидел на подоконнике с ногами, поглаживая кота Пикселя, и смотрел на задернутую дождем Москву.

Пришел посыльный от Беспрозванного — принес еще пакеты с вешалками. Алинка забежала наверх, развесила, разложила обновки в шкафу в гостевой спальне. Там же висела и собственная одежда Тайтингиля; лежали кольчуга, плащ. И стоял в самом углу длинный меч в причудливых легких ножнах.

Девочка протянула руку — потрогать, но Тайтингиль шевельнул бровью, и все стало понято без слов. Воинское — под запретом. Ей, девчонке, да и вообще. Слишком серьезно. Слишком опасно. Слишком.

— А это… можно? — Алинка тронула плащ пальцами.

Эльф кивнул.

Девушка накинула плащ на себя и с гиканьем понеслась вниз.

Котик замер, как окаменевший, и некоторое время не сводил взгляда с коричневой плотной парчи, шитой золотыми цветами.

И довольно быстро попрощался, убедившись, что эльф понял тайну пользования телефоном и правила набора номера, записанного в телефонной книжке айфона как Azar.

Ирма принесла из машины трость, сработанную двергами для эльфа, и, судя по всему, пребывала в умонастроении весьма сложном. Она была вежлива, отчуждена, суха и держалась на изрядной дистанции от всех.

Тайтингиль поглядывал с интересом.