Алла Матвеева - Досадный случай Страница 24

От паники меня удержала опустившаяся перед носом тарелка омлета. Нервные мысли к еде не располагают, но желудок деликатным урчанием напомнил, что стрессы стрессами, а обед и ужин я вчера пропустил.

Методичное пережевывание завтрака подействовало успокаивающе, и к концу омлета в голову пришла мысль, что не все так ужасно. Конечно, искать меня будут все, вполне возможно, что и заговорщики тоже, если покойный вельможа успел обо мне доложить куда надо — ведь не глава же заговора допросом пленника занимался? Буду ходить на службу, являть собой пример образцового архивариуса, и пускай попробуют меня найти — шифруюсь я пока не хуже своего Темного коллеги. Только шумлю сильнее.

Самое главное — больше не колдовать без заклинаний и не влезать в истории. Заодно в процессе работы с другими нилхорскими заклинателями познакомлюсь. Нет, а что? При чем тут «не влезать в истории»? Какое расследование? Я законопослушный штатный сотрудник Канцелярии Охраны Порядка, мне такие вещи по долгу службы знать положено. Да и ингредиенты кое-какие прикупить надо, в последнее время мел ходом идет.

— Вам что-нибудь еще принести? — Я подпрыгнул на скамейке и понял, что уже какое-то время — судя по любопытству трактирщика, довольно продолжительное, — сижу, незряче уставившись в пустую тарелку. Леший, опоздаю ведь! Распланировался.

— Нет, спасибо, я уже побежал.

Выйти на улицу мне не дали.

— Что, и переодеваться не будете? — Издевается? Нет, серьезен, как судья при оглашении приговора. Только в глазах что-то такое мелькает.

Трактирщик молча ткнул пальцем. Да. Вот и доверяй после этого телу что-то делать самостоятельно. Камзол, пересидевший катаклизмы дома, выглядел нормально, а вот штаны… Нет, в целом все верно, они у меня в любом случае только одни, но если я появлюсь в таком виде на службе, сегодняшний день может стать последним в моей архивной карьере. И плащ, кстати, еще нужен.

В три прыжка преодолев лестницу, я подхватил кошелек и выскочил за дверь. Где тут в такую рань готовую одежду купить можно?

Что может быть полезнее для здоровья, чем утренняя пробежка? Я мрачно обдумывал эту мысль, рыся по направлению к Верхнему городу и заглядывая во все портновские лавки, которые попадались мне по пути. Тщетно. Уважающие себя мастера работают только на заказ, а тащиться в Нижний город и искать там не уважающего себя мастера времени уже не было. Да и боязно у такого закупаться. Честное слово, хоть прохожего в темном переулке лови, чтобы штанами разжиться. Представляю, какие сплетни о таком ограблении пойдут.

О! Ну, здесь-то точно повезет.

Раскраивающий материю мужчина поднял голову с любезной улыбкой, которая, впрочем, тут же слегка подувяла. Узнал.

— Приветствую, почтенный. В прошлый раз мне у вас так понравилось, что я решил заглянуть снова.

— Благодарю вас. Что заказывать будете? — еще надеется на мое благоразумие.

— Не заказывать. Мне нужны готовые штаны и плащ.

— Нет готовых! Нет!!! В прошлый раз случайно оказались! — Да, допек я его тогда преизрядно, раз он до сих пор кидается.

— Подумайте, уважаемый, мне ОЧЕНЬ надо.

— Я же говорю — нет. Что мне, с себя снять?! — Наткнувшись на мой взгляд, портной умолк и, зло бросив инструмент на стол, вышел из комнаты.

За следующие сорок минут я успел раз двадцать обежать приемную по кругу и начал тихо подозревать, что он просто смылся через служебный вход, как мастер появился, держа в руках черные штаны из плотной материи.

— Подгонять надо. Плаща нет. Заказывать будете?

— Буду. Держите задаток. А долго подгонять?

— За полчаса справлюсь. Тиш, иди сюда, срочная работа.

Нет, он мне еще кислые рожи строить будет. Да за те деньги, что он с меня за подгонку содрал, костюм сшить можно. К тому же заняло это не полчаса, а почти час, так что теперь уже можно не торопиться. При суммарном опоздании почти на два часа, шагом я буду передвигаться или бегом — роли не сыграет. Хоть на Соловке галопом. Руководствуясь этим соображением, я неторопливо прогулялся по залитой мягким осенним солнцем утренней Нилхоре, улыбаясь особенно симпатичным горожанкам и морально готовясь выслушать то, что мне скажут, когда я все-таки дойду до работы.

Архив, как всегда, встретил тишиной, покоем и облачком неистребимой бумажной пыли, сверкнувшей в солнечном луче из открытой входной двери. Дежурный радостно подался мне навстречу.

— Явился наконец, Великий Заклинатель!

— Ага, проспал после вчерашнего. Главный очень сердит?

— Нет, Главный очень доволен. А вот ребята из основного здания, которые с утра прибегали, сердиты были преизрядно, но Ринлиг их отшил и велел тебе к нему зайти, сразу как придешь. Так что можешь поблагодарить Небо, что не пришел вовремя — судя по выражениям лиц, разумные доводы тех парней не интересовали. Откуда только в мирных служителях закона столько агрессии? — Притворно возмущенный дежурный лучился удовольствием, прямо пропорциональным возмущению господ канцеляристов, вспоминая утренний эпизод.

— Ладно, тогда пойду сдаваться.

— Иди-иди, у «пострадавших» такие лица были, что он тебе, пожалуй, еще и премию выпишет. — Любят они тут друг друга, я погляжу. Даже рожи на двери Главного, и те, кажется, довольно осклабились. Им-то какое дело до людских дрязг? Я мстительно постучал по середине лба правой из них.

— Войдите.

— Здравствуйте. Дежурный сказал, что вы зайти просили?

Фэт Ринлиг солидно покивал, старательно хмуря брови, чтобы скрыть распирающую изнутри широкую улыбку.

— Верно, юноша. За что же вы так с уважаемыми чиновниками? Они утром на службу пришли, а на кухне — что не сгрызено, то понадкусано, в котле повар крысу величиной в локоть обнаружил — вылезти не смогла, так объелась. Кладовщик жаловался, что мыши ящик сальных свечей сгрызли, кстати, почему-то дочиста, прямо вместе с ящиком. Так что господа канцеляристы голодны и очень, очень сердиты. — К концу тирады хранительский лик, несмотря на прилагаемые усилия, расплылся в довольном оскале, сведя на нет весь воспитательный эффект. — И ввиду их… недовольства, так просто оставить это происшествие я не могу. На две недели подменишь одного из наших «выездных» писарей — Ласх как раз просил отпуск, к родне съездить. — Настал мой черед счастливо улыбаться — одно дело стоять целый день за конторкой и переписывать набело чужие каракули и совсем другое — выбираться непосредственно на места в составе следственной группы. — Стражники, если что, тебя не выдадут, они господ из главного здания еще меньше нас любят. За две недели страсти поутихнут, и вернешься к своим обязанностям.