Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена Страница 24

— Нет… — нерешительно отозвалась толпа.

— Тогда веревку сюда! Веревку! Вздернем ублюдков, они заплатили за свои преступления! Вздернем!

— Вздернем! — ответил набирающий силу безумный зверь. — На дерево их, правильно! За наших, кровь за кровь!

— Собирайте вилы, колья, пора поквитаться за все! Пора навестить Ранара! Пусть сидит в своем сарае и нос не высовывает! А нам нужно вернуть свое, все, что награбил проклятый эггендом! Все возьмем, все вернем!

— Вернем! — взревела в ответ толпа…

Командир наемников довольно скалился, глядя, как сгрудившиеся мужики вешают тела убитых. Застывший рядом с ним Хейдер тихо выругался и пробормотал:

— Можно было их с позором гнать к хозяину. Можно было их выпороть у него на глазах. Зачем убивать?

— Это ты у меня спрашиваешь? — делано удивился Хаваскатт. — Разве не ты разговаривал с крестьянами? Разве не их родных убили без суда прямо здесь, на этой площади? Извини, но это всего лишь ответ. Как с ними, так и они. Все честно…

— И что теперь? Идем громить соседа? Справедливое возмездие?

— Зачем громить? — Наемник тронул коня. — Мы всего лишь вернем крестьянам украденное. Заметь, их трудом и потом взращенное… А если этот мерзавец, выкупивший у лорда право грабить, вздумает своих людей с оружием выставить… Ну, тогда придется и нам мечи обнажить. Ради этого нас и наняли, Хейдер. Ради того чтобы вернуть правду на эту землю. Ради этого, а не ради красивых слов… И поверь, если ты встанешь перед Ранаром и начнешь умолять его одуматься, ты получишь в ответ лишь стрелу. Эти наглые «хозяева» по-другому не умеют. Они ценят только силу. И готовы склонить голову лишь перед мечом, а не перед оратором.

Бастард взглянул в налитые веселым бешенством глаза и промолчал. Рассмеявшись, Хаваскатт ткнул пальцем на выезд из деревни:

— Трогай, пора вернуть награбленное. Пока король далеко, нам придется самим вершить правосудие. Когда приедут его люди, сможем вернуться домой. Но без нас деревню завтра же вырежут до последнего человека. Они по-другому не понимают, мой лорд. Только острая сталь способна остановить ублюдков. Только сталь…

Громко прогремели шаги на крыльце, и в узкую дверь вошел седовласый старик. Раздраженно махнув рукою в сторону вскочивших ребятишек, лорд Дейста поманил пальцем немолодую женщину, застывшую у раскаленной печи:

— Квинна, не успеваю твоего мужа дождаться. Как он вернется, передашь, что хозяйство на него оставляю. Пусть смотрит и никому спуску не дает. Хиарлосса должен быть со дня на день, но у меня нет времени его ждать.

— Что-то стряслось, милорд?

— Да, мелкие неприятности. Мне придется срочно наведаться к его величеству. Скажешь Ансталду, чтобы баловать работникам не давал. Зиме скоро конец, совсем обленились за пивом и картами. Я как вернусь, проверю…

— Да, господин.

Кивнув, владыка Ланграссена так же стремительно вышел во двор. Там его уже ждала пятерка дружинников и подготовленный к дальней дороге конь. Нежданно полученная весть заставила старика бросить все домашние дела и мчаться к королю. Одно дело — ловить спятившего бастарда среди своих лесов, где ты хозяин. И совсем другое — искать мерзавца на чужих землях. Без помощи Кайлока Могучего придется с каждым лордом договариваться, просить и обещать что-то взамен. Вместо этого проще получить письмо с печатью и отряд хорошо вооруженных латников. Король смутьянов терпеть не может. Если получится, то с его помощью бастарда скрутят до того, как сойдет снег на полях. А с гномами потом поквитаемся…

— Надо было Боларда послушать, прибить ублюдка сразу же, а не играть в игры с коротышками, — буркнул себе под нос лорд, легко поднимаясь в седло. — Ну ничего, исправим эту ошибку. И не такое бывало…

Громко мычали коровы, не желая выходить из теплого хлева на холодный воздух. Перекрикивая шум, крестьяне упорно гнали их на улицу. Чуть в стороне цепочка мужиков уже грузила мешки в телеги, сноровисто освобождая сараи от зерна, замороженных говяжьих туш и сыров с маслом. Катили бочки, волокли связки пушнины. Собравшиеся вместе крестьяне из трех деревень грабили ненавистного соседа. Каждому желающему щедро наливали брагу, поставив несколько пузатых жбанов рядом с дорогой.

Семейство Ранара спряталось в большом доме и даже старалось не показываться в узких окнах. Утром, когда толпа подошла к забору, наемники подстрелили одного из охранников. После чего вышибли широкие ворота и запустили мужиков во двор. Окружив дом, конники быстро согнали туда всех, кого нашли в округе, и заперли двери. Убедившись, что никто не будет мешаться под ногами, Хаваскатт приказал ломать двери сараев и грузить добро на припасенные сани.

— Вернем награбленное! Вернем свое! Поквитаемся с кровопийцей! — проносилось над головами возбужденной толпы.

Ближе к выбитым воротам мрачно застыл Хейдер. Он недовольно смотрел, как радостно гомонящие мужики волокут добро, как гонят лошадей и коров на выход, как распотрошили какой-то дальний сарай и уже примеряют найденные теплые новые полушубки. Возврат отобранного имущества превращался в банальный ответный грабеж. От светлого и доброго дела защиты обиженных и обездоленных начинало смердеть еще не пролитой кровью.

Заглянув в опустевший хлев, командир наемников подозвал пьяненького Трашу и с усмешкой спросил:

— Все забрали, ничего не забыли?

— Все, господин, все свое забрали!

— Молодцы… Так зачем тогда сарай оставили? Хочешь, чтобы эти мерзавцы снова скот отобрали и сюда вернули?

— Нет… Кто же хочет, господин! — замотал головою старик, вытирая грязные руки о добытую где-то плотную шубейку.

Похоже, бывший хозяин разжился новой одеждой, а старик с радостью подобрал брошенную в снег ношеную вещь.

— Ну, раз не хочешь, так и не надо оставлять… — Убийца взял чадящий факел, размахнулся и зашвырнул огненный комок в груду сена у стены. — Ничего врагу не оставим. Как он с нами, так и мы с ним…

Траша удивленно посмотрел на разгорающийся пожар, затем схватил доску, валявшуюся под ногами, и затрусил поближе к огню. Через несколько тапп он уже бежал по двору, разгоняя народ ярко горящей на ветру деревяшкой:

— Ничего ублюдку не оставим! Ничего! Жги, ребята, жги! Пусть умоется слезами, проклятый! Как он с нами!..

Короткий зимний день сменился серыми сумерками. Наступающая ночь тихо окружала яркие пятна пожаров, злыми всполохами дырявившими небо. Пьяная толпа громила поместье, разрушая то, что нельзя было увезти с собою.

Седовласый всадник остановился на утоптанной площади перед закрытым домом и закричал, повернувшись к мечущимся крестьянам: